— А ещё что?

— Мы сюда снова есть пришли? — уточнила она с сомнением.

— Сама знаешь, одно другому не мешает, — невозмутимо заметил Лакшин.

— Ну, выбери ты. Прошлый же раз я выбирала, значит, теперь твоя очередь, — решила Даша, поймала короткий взгляд, вроде бы немного удивлённый, а может, ехидный, и добавила на всякий случай: — Только не слишком сладкое.

— Боишься лишних калорий?

— Нет. Просто не люблю.

Лакшин сосредоточенно уставился на витрину, потом выдал:

— Морковный торт?

Приколоться решил? А без этого совсем никак?

— Ну почему сразу морковный?

— Не знаю, — он дёрнул бровью. — Просто интересно. А ты пробовала? Гадость?

— Не пробовала. Но ладно, пусть будет морковный, — согласилась Даша и поспешно выставила условие: — Только тебе тоже.

— А если он несъедобный? — осторожно предположил Лакшин, но она только хмыкнула.

— Тогда будешь доедать и мой тоже. Сам виноват.

Он не отступился и не передумал, действительно попросил морковный, и тот очень даже ничего оказался. По вкусу на морковь вообще никаких намёков. Просто торт, нежный и правда не слишком сладкий. И всё было бы просто прекрасно, если бы, пока ели его, отхлёбывая кофе, Лакшин не вещал театрально, в такт словам изящно дирижируя вилкой:

— В принципе, я бы и сам справился. Ничего особенного. Но я уже говорил, надеюсь, с тобой окажется проще. И желательно, конечно, побыстрее, пока семестр не закончился. В институте мы всё-таки почаще видимся. Ну и Юрик ещё. Вдруг влезет не вовремя.

Даша, не отрываясь, смотрела на него, изо всех сил сдерживаясь, чтобы выражение лица не получилось слишком ошарашенным и возмущённым. И даже родинка сейчас не отвлекала.

Он, вообще, сам себя слышит? Вот это всё: «Проще, быстрее, пока семестр не закончился». Между прочим, от семестра осталось полторы недели, потом ещё зачётная, а дальше — уже сессия.

Ему Ульяна зачем? Чисто, чтобы провести лето с симпатичной девушкой. Новой, не типичной, ещё не опробованной. Ухаживаний по минимуму, больше удовольствия.

 Почему вместо того, чтобы ему помочь, его хочется треснуть? А ещё временами возникает ощущение, что он несёт эту пургу нарочно, чтобы её потроллить, позлить, подразнить. Или — как раз тут он абсолютно откровенен и серьёзен?

— Может, подскажешь, что бы такое сделать? Эффектное. Чтобы точно сработало. Перед чем Ульяна не устоит.

Даша пожала плечами.

— Не знаю. Я о подобном никогда не задумывалась. Как-то не приходилось никогда её очаровывать.

Лакшин глянул с досадой, критично скривил угол рта. Типа ожидал хоть какого-то толку, а оказалось, вообще по нолям. Попытался зайти с другой стороны, спросил:

— Она раньше с парнями встречалась?

— Ну-у, да.

— И какие они были?

— Нормальные.

— Это как? — Лакшин опять критично скривился. — Что в твоём понимании «нормальные»?

— Хорошие, — выдала Даша, сосредоточилась и добавила: — Умные. Добрые. На которых положиться можно. И доверять. Им.

— Умные, добрые, — повторил Лакшин с насмешливыми, снисходительными интонациями, хмыкнул, качнул головой. — А что-нибудь не настолько банально-общее. Конкретное.

— В каком смысле конкретное? Тебе про каждого отдельно рассказать?

Конечно, Даша знала и помнила. И совсем уж ранние истории, которые можно не считать, и какие-то лёгкие мимолётные увлечения, и сложившиеся более-менее продолжительные отношения.

В школе, в десятом — мальчик из параллельного. Он действительно был очень умным, одарённым, хотя вряд ли исключительно поэтому Ульяне понравился. Она с ним несколько месяцев ходила, но потом он переехал, на другой конец города, перевёлся в какую-то профильную школу. А любовь в разлуке быстро или не слишком, но всё равно затухает, постепенно вытесняется новыми впечатлениями. Даша убедилась, на собственном опыте. Всё-таки это очень важно — быть рядом.

В прошлом году Ульяна тоже встречалась с парнем. Он был на четыре года старше и поначалу представлялся таким спокойным, надёжным и рассудительным, а на самом деле оказался жутко ревнивым. Поэтому у них ничего и не вышло. Но Лакшину все эти подробности знать же не обязательно. Последний случай вообще из разряда «как делать не следует». Он и сам отмахнулся:

— Не надо мне про каждого отдельно.

— А что тогда? — воскликнула Даша. — Ну нет тут никаких закономерностей. Ты же не набор качеств выбираешь, а человека. А он всяким может быть. Иногда даже таким, который вроде бы и не должен понравиться. А всё равно случается. Вопреки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И необязательно, что чувства возникнут прямо с первого взгляда. У неё так с Валерой получилось. Не вопреки, а просто не сразу. Ни ненависти между ними не существовало, ни даже неприязни. Вообще ничего. Не замечали друг друга, не интересовались.

До десятого учились в параллельных, Даша знала, что есть такой, и всё. И даже когда оказались в одном классе, сначала ничего не поменялось, только постепенно. Сидели за соседними партами, на одном варианте, Валера впереди, Даша сзади, общались исключительно по учёбе, списать-посоветоваться, а потом, потом…

И куда её опять унесло? В воспоминания, в рассуждения. Смысл распинаться о подобном перед Лакшиным?

— Ты же тут профи. Вот сам и предлагай что-то конкретное, а я скажу, сработает или нет и как лучше сделать.

Но он с ответом не торопился, рассматривал Дашу, внимательно и насмешливо.

— А с чего ты взяла, что я профи?

Ему ходящие по институту сплетни пересказать? Да он наверняка о них прекрасно осведомлён. Или поделиться собственными наблюдениями? Проанализировать, разложить по полочкам, сделать выводы. Или надо восхититься, заверить пламенно: «Да, конечно. Все об этом знают. Ты неимоверно крут!»

— Ты же сам недавно сказал, что легко справишься, что ничего особенного.

— Точно, — подтвердил Лакшин, задумчиво свёл брови. — У неё, кстати, день рождения когда?

Как будто бы знал.

— В субботу.

— Уже в эту? — Лакшин самодовольно ухмыльнулся, возгордился, что вовремя вспомнил и угадал. — И как она планирует отмечать?

— Просто. На даче.

— Народу много будет?

— Вроде бы нет, — сообщила Даша. По крайней мере, Ульяна её ни о чём не предупреждала. — Она, я, её родители. Может, ещё кто-то из близких.

— И всё?

— А что? Обязательно надо с размахом и кучей народа? Ей массово-развлекательных мероприятий и здесь хватает. Разве не лучше с теми, кто по-настоящему близок?

— Ну да, — согласился Лакшин и назидательно вывел: — Чем меньше отвлекающих обстоятельств, тем лучше. Меня очень даже устраивает. Где у них дача? Добираться туда как?

— Хочешь устроить сюрприз? Внезапно появиться и всех сразить?

— Всех мне не нужно. Но мысль ты правильно уловила. Молодец!

16

Даша с силой ткнула вилкой в остатки торта, зубцы прошили насквозь последний кусочек, тот не выдержал и развалился на две части.

— А не боишься заблудиться? Там, если с электрички, немного через лес надо пройти.

Лакшин не испугался, заявил уверенно:

— Так ты меня проведёшь.

— Я? — переспросила Даша. Ну вот реально, никаких эмоций на него не хватает. — Ты же типа сюрприз планируешь. А как я объясню, зачем на станцию попрусь? Да мне как-то и не хочется туда-сюда ходить.

— Ну и не ходи, — Лакшин с пониманием кивнул. — Поедешь со мной вместе.

Ну да, конечно!

— Я вообще-то вместе с Ульяной в пятницу вечером собираюсь ехать. С её родителями на машине. Они всегда меня с собой берут.

Он и тут легко нашёлся, даже на секунду не задумался.

— Скажи, что в пятницу не сможешь. Что приедешь сама в субботу.

— И как я объясню, почему не смогу?

— Придумай чего-нибудь. Ты же вроде специалист по классным идеям.

Надо же, припомнил. Даша окунула ложку в бокал из-под латте, подцепила остатки густой бледно бежевой пенки, поднесла ко рту, аккуратно сняла её с ложки губами, посмотрела на Лакшина.

— А не слишком многого ты от меня требуешь?

Тот пожал плечами, произнёс многозначительно, поведя рукой:

— Так ты же сама волновалась, что я могу заблудиться.

— Лакшин!

Он расплылся в довольной улыбке.

Вот же зараза! И как же хочется его треснуть. Нестерпимо, неудержимо. Всё время. После каждой реплики и жеста.

— Я не волновалась. Я просто рассчитывала убедиться, что именно так и случится. И я тебе только советы давать согласилась, а не подвиги совершать. Мне это зачем?

Лакшин мгновенно изменился в лице, знакомо вскинул брови, слегка наморщив лоб.

— Даш, ну пожалуйста. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Боже! А физиономия-то какая трогательная! Все окружающие рыдают от умиления. Даша, конечно, не рыдает, но, если честно, ей нравится наблюдать, как он играет мимикой, не боясь никаких выражений, ни глупых, ни забавных, ни нелепых, угадывать, какую мордаху он сейчас скорчит. И она же решила держать ситуацию под контролем, а обещания надо выполнять, даже если они даны самому себе.

— Ладно. Поедем вместе, — подтвердила Даша обречённо. — В субботу.

Лакшин сразу перестал изображать слёзного просителя, улыбнулся самодовольно — уже заранее предполагал, что так и случится, ни капли не сомневался в своём неотразимом обаянии.

— А какие ей цветы нравятся?

Даша глянула снисходительно.

— Ты собираешься везти ей цветы? На дачу?

Да чего только там у тёти Лены, Ульяниной мамы, нет? И розы, и пионы, и ирисы, и ещё что-то, и ещё. И наверняка уже хоть одно, да цветёт.