«Я больше не буду терпеть! Зачем? Ведь и Димка без меня будет счастливей. Вон как светились его глаза, и помолодел сразу. Почему я совершила столько ошибок? Настало время их исправлять! Брак не принес радости ни мне, ни мужу. Так зачем нам жить вместе?»

Иванна облегчённо вздохнула: решение принято. Она подаст на развод. Возьмёт отпуск на две недели, поедет к маме и хорошенько подумает. Выход обязательно найдётся.

«Мне всего тридцать один год – вся жизнь впереди. Димке же пока ничего говорить не буду».

Появление молодой соперницы стало тем самым камешком, вызвавшим лавину. Если признаться честно, то изредка Ивке по ночам снился смутно-знакомый образ желанного мужчины.

«Буду считать это равноценной изменой, – хмыкнула она. – Женщина заслуживает к себе такого отношения, какое позволяет сама, – повторила, как заклинание Иванна. – Значит, пора прекращать вести себя, как бедная родственница!»

Вернувшись домой, и, делая привычную работу, она пела.

– Мама, ты поёшь? – удивилась Санька.

– Сегодня замечательный день, – улыбнулась она и чмокнула дочь в щёку.

Та поморщилась. С некоторых пор Саша не одобряла телячьих нежностей и позволяла только обнимать себя.

«Кто бы поверил, что день, когда я узнаю об измене Димки, станет для меня днём откровений», – хмыкнула Ивка, ощущая горечь обиды и разочарования в купе с лёгкостью, будто с души сняли камень.

– Завтра я возьму отпуск на четырнадцать дней, поедем к бабушке.

Дочь недоверчиво посмотрела на неё, не веря счастью.

– Правда?

Иванна кивнула.

– Ура! – закричала Санька и, забыв о сдержанности, повисла на шее матери.

– Только, Сань, поедем без папы, – осторожно произнесла она.

– Ура! – Дочь подпрыгнула на месте. – И никто не будет торопить домой, домой!

– Никто. Обещаю. – Иванна выключила огонь под сковородой. – Мясо готово, гречка сварилась. Садимся ужинать.

– А папа? – удивилась девочка.

Раньше без Дмитрия ужинать они не садились.

– Папа занят. Когда придёт, тогда и покормим его.

Муж вернулся домой в девятом часу вечера и сразу отправился в душ.

– Сегодня как никогда навалилось много работы. К тому же машина сломалась, – громко крикнул он из ванной комнаты. – Весь провонял бензином.

«И духами, а работы у тебя непочатый край», – чуть не прыснула Ивка. Её охватило истеричное веселье.

Дмитрий появился на кухне с мокрой головой, посвежевший, в хорошем настроении.

– Мать, насыпай, голоден, как волк!

Она поставила ужин на стол и пошла в комнату дочери. Через минуту на пороге нарисовался хозяин дома.

– Посидите со мной, не могу есть один, – попросил Дмитрий.

«А придется, пока снова не женишься», – усмехнулась Иванна.

– Извини, но я обещала Саньке почитать книжку.

– Будто она сама читать не может, – буркнул муж, однако ретировался на кухню.

Через полчаса она вернулась к супругу и успела перехватить мечтательное выражение на его лице.

«Улыбайся, голубчик, скоро будешь укрощать другую дурочку».

– Устал что-то. Пойду спать. Не возражаешь? – Он потянулся с хрустом в костях.

– Когда я возражала…


***


На работе её не хотели отпускать, но Иванна настояла на своём и впервые не пошла на уступки. Два дня потратила на улаживание неотложных дел. Бабушке из третьего подъезда своего дома нашла другую медсестру. Этой старушке она делала уколы за символическую плату. Оля, заменившая её, слыла доброй и сердечной женщиной. Кроме обычного списка больных у Ивки был и другой. Она посещала лежачих больных бабушек и дедушек, находящихся на грани нищеты, их обслуживала из жалости. Пожилые люди тратили почти всю пенсию на лекарства. Забежала к Анжеле Петровне.

– Я больше не смогу убираться у вас, – заявила она старушке с порога, протягивая ключи от квартиры.

– Если я мало плачу, – поджала обидчиво губы пожилая дама, – могу добавить.

– Анжела Петровна, не в этом дело. Я с дочерью еду к маме на две недели, чтобы поразмыслить над своей жизнью. А ещё я подам на развод… вот…

– А у нас в квартире газ – раз… – передразнила её хозяйка. – Так чисто из каприза, если найдёшь время, заходи в гости.

Иванна могла поклясться, что в глазах старой женщины блеснули слёзы.

– Ну всё, иди, иди, не мешай разгадывать преступление века.

– Желаю удачи, – засмеялась Ивка и, чувствуя себя молодой и полной сил, быстро пошла по ступенькам вниз.

В этот последний вечер перед их отъездом Дмитрий явился домой вовремя. После ужина она решилась на разговор.

– Завтра с Сашей уезжаем на две недели к маме.

Муж доедал кусок пирога, услышав её слова, поперхнулся.

– С чего вдруг?

– С того, что у дочери скоро закончатся летние каникулы, а она сидит в душном городе. Пусть девочка побудет на свежем воздухе. А мне нужно помочь маме с уборкой огорода.

– У меня нет времени на деревенские радости, – рассердился муж. – И в эти выходные я занят!

– Да ради бога. Занимайся. В Потапово ходят автобусы, – произнесла она и удивилась своему спокойствию.

– А что я буду жрать все эти дни? – вскинулся Дмитрий.

Иванна чуть не выпалила: девушка Алёна покормит, но сумела сдержаться.

– Руки целы, ноги целы, купишь и приготовишь.

– Что-то ты осмелела, смотри, как заговорила! – В голосе мужа почувствовалось бешенство: покорная овечка посмела поднять голову. – Могу на ваших планах поставить жирный крест.

– Мы поедем, – голос жены зазвучал с несвойственной ей непреклонностью. – У меня есть мама, которую я не баловала своими приездами.

Дмитрий собирался заорать и запретить поездку, но потом сообразил: квартира остается в его полном распоряжении. Иванна воочию видела весь мыслительный процесс на лице мужа и читала мысли в его голове.

– Ладно, дочке полезно побыть в деревне, поесть витамины, а то бледная, как поганка, – смилостивился глава семьи.

Санька кинулась обнимать отца. Выражение на лице Дмитрия стало ласковым и нежным. Супруг расщедрился и выделил деньги на поездку. Ивка получила отпускные за две недели. Деньги на первое время теперь имелись, хотя совсем немного.


ГЛАВА 2


Перед посадкой в автобус Иванна позвонила подруге.

– Тоська, привет! Мы с Санькой едем в Потапово, – весело сообщила она Тоневой.

– Не может быть! Как его величество Дмитрий отпустил вас?

В трубке телефона раздавались крики и шум.

– А ну тихо! Иначе уши оборву, – пригрозила Таисия сыновьям.

Тося вышла замуж за молчаливого Леву Тонева. У счастливых родителей один за другим родились трое мальчишек. Старший Марк ровесник Саньки, среднему Олегу исполнилось шесть лет, младшему Кириллу – три. Подруга не работала и дня, но домохозяйкой и клушей её никто не назвал бы. Тося сохранила девичью стройность, материнство облагородило несколько грубоватые черты лица, сделав их мягче и милее. Глаза её светились довольством и любовью. Она безумно любила своих мужчин, они отвечали ей тем же. Ивка по-хорошему завидовала подруге.

– Димка сейчас занят молодой любовницей, и наш отъезд ему только на руку, – огорошила она подругу.

– Ты всё знаешь? – растерянный голос Тоси осёкся.

– Видимо, и ты знаешь, – поняла Иванна.

– Тебе плохо? Ты переживаешь? – затараторила подруга. – Я сейчас приеду. Поговорим, – завопила она, перекрикивая сыновей.

– Тося, успокойся. Мне неплохо. Нормально. Ты что, не слышала: мы на вокзале. Увидимся после и поговорим.

– Ивка, я приеду в Потапово. Заодно повидаю одноклассников.

– Тося, не дури! Зря я тебе сказала. Ты когда последний раз была в своем доме? Там отсырело всё и паутиной заросло.

– Сбрендила, какой отсырело! Лето на дворе, а паутину пацаны сметут, играясь.

– Тося, поверь, для меня трагедии не случилось, – успокоила она подругу, жалея о вырвавшихся словах. – Пожалуйста, не говори Лёве, а то ещё станет разбираться с Димкой. Я ничего мужу не говорила. Он остался в счастливом неведении. Мне нужно подумать. Пожалуйста, Тося.

– Хорошо, – смирилась Таисия.

В голосе Ивки почувствовались прежние твёрдые нотки. Давно подруга их не слышала. Тося ругала Иванну за мягкотелость. Ссорилась с Дмитрием, называя его в глаза лодырем, загнавшим жену, как рабочую лошадь.


До Потапово они добрались за два часа. Солнце стояло в зените. Водитель междугородного автобуса по просьбе пассажирки сделал незапланированную остановку на федеральной трассе. Иванна вручила дочери маленькую сумку, сама подняла увесистый баул.

– Нам сюда, – показала она рукой на грунтовую дорогу с проплешинами асфальта.

– Мам, далеко идти? – Санька задала вопрос хныкающим голосом. Её укачало в дороге. Настроение у дочери упало.

– Малыш, потерпи, сейчас ветерок обдует лицо и тебе станет лучше. До деревни всего два километра.

Санька судорожно прикрыла рот рукой. Позыв рвоты скрутил худенькое тело ребенка. Сквозь пальцы хлынуло содержимое желудка. Иванна дождалась окончания приступа тошноты. Вымыла минералкой лицо и руки дочери, дала немного попить. Она глядела на худенькие плечи дочери, тонкую шею и переживала: выдержит ли её хрупкая девочка развод родителей. Правильно ли она поступает?

– Сашуль, давай присядем на обочине и отдохнём. Мы не торопимся, – предложила она.

– Не хочу сидеть на солнце. Давай дойдём до тех деревьев и посидим в тени. – Она показала на тополя в полукилометре от них. Бледная до синевы Санька попыталась улыбнуться, вызвав у Иванны щемящую нежность.

Поднялись на пригорок. С него прекрасно просматривалось всё село. Потапово расположилось в ложбине. Речка со смешным названием Капиляпса разделяла деревню на две равные части. Три коротенькие улицы с переулками на одном берегу, три улицы на другом. По берегам реки росли старые раскидистые ивы. Местная ребятня ныряла в воду прямо со стволов деревьев. Мальчишки наперегонки переплывали Капиляпсу по нескольку раз за день. Речка была шириной метров в двадцать не больше, но в ней водилась рыба: караси, плотва, щуки, ерши. В омутах обитали сомы. В самом глубоком месте речка достигала пяти метров глубины. Возле берега, под корягами, детвора ловила раков. Село соединяли два старинных моста, построенных ещё помещиком Потаповым, они до сих пор служили людям. Верхнее покрытие мостов неоднократно ремонтировалось, неизменными оставались только каменные тумбы и основание. Пологий правый берег реки был удобен для купания. На крохотных песчаных пляжах загорали преимущественно дачники. Местное взрослое население считали баловством лежать без дела на песке – это дозволялось только детям. От множества бьющих родников вода в реке даже летом оставалась холодной. С востока улицы села прятались в лесу, с запада упирались в отцветающие поля подсолнечника. Иванна смотрела на родную деревню, и на душе становилось тепло. Как давно она не любовалась им вот так, без спешки, не торопясь? И как оказывается, соскучилась по простору полей, зелени леса и безбрежному небу, незакрытому высотными домами. Обычно они приезжали в Потапово к обеду, и у неё едва хватало времени помочь матери, а на следующее утро Дмитрий торопил семью со сборами домой.