Димка устало пожал плечами.

- Может, на лыжах покатаемся? – вот кто меня за язык тянул?!

- А ты хочешь? – удивился Димка.

- А ты? – выпалила я.

- Я – нет.

- И я нет.

Димка странно на меня покосился и спросил:

- Тогда зачем предложила?

- Не знаю, - пожала я плечами, - просто в голову стрельнуло.

- Не… праздники были насыщенными. Теперь только домой - отсыпаться, - поставил точку парень в моих метаниях.

И что теперь? Что теперь мне делать?!

Вдох – выдох… надо дать ситуации вызреть… дать вызреть…

Уже на подъезде к городу, мы заметили на обочине машину с включёнными аварийными огнями. По мере нашего приближения, из машины выскочила девушка, и кинулась нам махать, привлекая к себе внимание.

Да быть этого не может! Я сочно сматерилась про себя.

Прямо на нашем пути, стояла и махала обеими руками, Татьяна Богатырёва.

Димка стал сбавлять скорость.

Татьяна, как и в первый раз, выглядела сногсшибательно.

Длинные, черные, как смоль волосы. Коротенький белый полушубок, из-под которого выглядывала короткая юбчонка. Эффектную точку в её образе ставили сапоги-ботфорты на шпильке.

Я поражённо откинулась на подголовник и глубоко вздохнула.

Ситуация вызрела.

Шах и мат.

Кинув взгляд на браслет, и горько усмехнулась. М-да, недолго вечность длилась…

Как только наша машина остановилась, Танька мелкими шажками засеменила к водительскому окну. Чарковский опустил стекло.

- Молодой человек, - кокетливо начала она, наклоняясь к нему. – У меня что-то с машиной, - она подула на свои, типа замёршие пальцы.

Вот коза!

Как и в первый раз, я для неё не существовала.

- И? – холодно бросил Димка.

Я удивлённо покосилась на него. Это что-то новенькое.

В прошлый раз, он превратился в растаявшее масло, только от одного её взгляда. А тут, надо же… даже замерзшими руками не пробирает…

- Вы не могли бы мне помочь, - быстро захлопала она ресницами. – А то я совсем замёрзну…

Контрольный выстрел! Молодец, Богатырёва!

- Сядьте в свою машину, вызовите автопомощь. До города километров тридцать…

- А вы не можете сами посмотреть мою машину? – перебила она его. - Эти слесаря…когда они ещё приедут? – Татьяна закатила глаза и покачала головой. – А то мы с друзьями собрались покататься на лыжах…

Это, ты для лыж такую юбку надела?

- …база «Морозко», может, знаете?

Богатырёва! Ну, что же ты скромничаешь? Скажи ему, в каком конкретно домике ты будешь! Не стесняйся!

- Ну, по-жааа-луйста,- она слегка надула губки, - Вы же всё-таки мужчина…

- Девушка, - достаточно грубо рыкнул Димка, - я похож на автослесаря? – задал он ей риторический вопрос. – У нас, с моей девушкой, планы, и ковыряние с Вашей машиной, в этих планах точно нет, - отрезал Чарковский. – Могу дать номер мастерской.

Наверное, впервые в жизни, наши с Татьяной эмоции, совпали. Мы обе недоумённо уставились на Димку.

Она, потому, что он отшил её.

Я, потому, что он отшил её.

Но, надо отдать должное Богатырёвой, она быстро взяла себя в руки. Растерянное выражение лица сменилось высокомерным.

- Спасибо, не надо, - хмыкнув, резко выпрямилась она и уже вполне уверенной походкой направилась к своей машине.

Димка сразу закрыл окно, и мы тронулись.

Я всё ещё недоумённо смотрела в боковое зеркало, пока Танькина машина не исчезла из вида.

- Кхм… грубовато ты её… - неуверенно начала я.

- Ирин, я устал.

Устал, так устал.

Вопросов больше нет.

К тебе.

А мне то, что делать?!

Так, молча, погрузившись в свои мысли, мы продолжили путь. Салон заполнила тихая, приятная музыка.

Что сейчас произошло, я не понимала.

Может быть, это не последняя их встреча? Не могло же так всё закончиться, не начавшись?

На горизонте появилась автозаправка.

- Дим, давай остановимся… пожевать что-нибудь купим…

- Ирин, до города уже…

Бестолковый!

- В туалет хочу, - призналась я.

- Лычёва… - снисходительно улыбнулся он и повернул на автозаправку.

Когда я сделала все свои дела, то застала Димку на улице с батончиком во рту, рядом стоял какой-то бомж и Чарковский, судя по всему, сбагривал ему мелочь.

- Благотворительностью решил заняться? – весело заметила я, когда бомжик удалился в магазин.

Димка как-то совсем по-мальчишески улыбнулся, притянул меня к себе.

- Шоколадку хочешь? – предложил он остатки батончика.

- Не, батончики не люблю, - призналась я.

- А что любишь?

- Горький шоколад. Процентов так… восемьдесят пять. Там и сладость почти не чувствуется… но… вот его я люблю, - улыбнулась я и уткнулась носом в его пуховик.

- А я тебя люблю, - неожиданно сказал он.

Признание прозвучало так просто, так расслаблено и естественно, что я растерялась.

До этого момента он мне в любви не признавался. Никогда. Вообще.

Я хмыкнула в пуховик.

- Что? – весело спросил парень.

- Ничего, - сдерживая улыбку, ответила я.

- Я же слышу, ты смеешься.

- Тебе послышалось, - моя улыбка стала ещё шире.

- Лы-чё-ва, признавайся, иначе будем здесь стоять пока не скажешь, над чем ты там веселишься.

Я хихикнула ещё громче.

- Ирка! Я тебе в любви признался… а ты ухахатываешься!

- Дим, - засмеялась я. – Только ты мог признаться в любви девушке на заправке, около колонки с грязным фантиком в руках. Хотя, - я подняла указательный палец вверх, - у тебя была масса возможностей сделать это… более романтично.

- Глупая ты, - беззлобно сказал он, закинул фантик в урну и ещё сильнее прижал меня к себе. – Но я всё равно тебя люблю.

Я посмотрела в его глаза и не увидела там ничего, кроме нежности.

Обычной нежности.

Не было в его глазах безумных страстей, огня или что там ещё пишут в женских романах.

Нет.

В его глазах плескалось спокойствие и… нежность.

Может, именно такими глазами и смотрит мужчина на женщину, когда влюблён?

- Люблю тебя, - беззвучно прошептал он одними губами.

- Люблю тебя, - так же беззвучно ответила я.

24.

Именно новогодняя поездка, стала поворотной точкой в моей версии событий.

Я уже не знала, куда я иду, и чего мне ждать. До праздников, у меня было хоть маломальское видение дальнейших событий.

Сейчас, я уже с трудом представляла, что будет завтра.

Встреча с Татьяной хотя и состоялась, но она была… проходной. Таких встреч, за жизнь бывает, наверное, сотни. Мало ли, кто встречается на дороге…

Первое время, я с замиранием сердца, вглядывалась в любую черноволосую девушку. Мне кругом мерещилась она.

Ну, не может такого быть! Был человек, и нет! Она его жена!

В каком порядке движутся события, я уже не понимала. Я всё еще пыталась вести свою таблицу, но откровенно говоря, получалась уже какая-то белиберда.

А затем, я просто плюнула.

Я устала.

Устала бояться. Устала ждать, что из-за любого угла, могут выйти Димка с Танькой.

Я перестала гадать, что будет завтра.

Вспомнив опять про ситуацию, которая должна вызреть, я решила расслабиться (насколько это было возможно, при моих нервах) и насладиться жизнью.

Наши отношения с Чарковским, конечно были далеки от эталона романтических историй, где главный герой кидает весь мир к ногам своей возлюбленной. Подозреваю, что весь запас своего романтизма, который был дан ему судьбой, он использовал на Новый год.

Димка, вообще, оказался очень приземлённым парнем. Вынуждена была признать, что даже к учёбе он относился серьёзнее меня.

Он успевал не только работать над своим дипломом, но ещё контролировал и мою работу.

В начале февраля, Димка был официально представлен сам собой, Изольде Абрамовне, которая охарактеризовала его мне, как «ресурсного». И посоветовала мне, «…не упускать молодого человека из виду…».

Наши взаимоотношения из «букетно-конфетного» периода, плавно перетекли в стадию «притирки».

Зачастую, мы находили компромиссы, что для меня было в новинку. С Олегом, у нас всегда шла игра в одни ворота.

Хотя, сейчас, я склонялась к мысли, что в этом была виновата сама. Слишком боялась обидеть, слишком боялась потерять. Слишком… была глуха к самой себе.

Сейчас же, в этом странном периоде моей жизни, я училась быть самой собой.

И да, Изольда Абрамовна была права.

Не надо носиться с мужчинами, как с малыми детьми. Они прекрасно справляются со своими проблемами сами, и свою выгоду никогда не упустят.

И Чарковский был тому примером.

Димка легко сливал «мелкие бои», но вот за «крупные битвы» он бился. И никогда не забывал, что цель ещё не завоевана.

Например, я отвоевала право на то, что у меня дома, Димка не ночует. Может, это и смешно, но я никогда не жила в родительском доме с мужчиной. Даже, будучи замужем за Олегом, жили мы с ним в другом городе, а если и приезжали, то останавливались в гостинице.

У каждого свои тараканы… И это были мои.

Чарковский, конечно, буксовал, и всячески пытался прорваться, но я своих позиций не сдавала.

И вот, наступило четырнадцатое февраля.

Для меня этот праздник… как-то мимо… не чувствовала я его никогда. Хотя, регулярно отмечала.

Вечером, на пороге моей квартиры, нарисовался Димка, а в руках у него был пушистый белый комок.

- С праздником! – по-комсомольски бодро, поздравил он меня.

Создавалась такое ощущение, что к этому празднику он тоже имеет приблизительное отношение.

- Это что? – кивнула я на сопящее чудо.

- Подарок, - не моргнув глазом, ответил он.

- Оу…

- Ирин, ты, что, собак не любишь? – весело поинтересовался парень.