– Малышка, обещай остановить меня, если почувствуешь, что, что-то не так, – торопливо шепчу ей в ушко.

– Демьян пожалуйста-а-а, – хнычет карамелька.

Хватаю её за аппетитные бёдра, приподнимаю её, холодные ладошки упираются мне в плечи, торопливо, насколько это возможно стягиваю с себя единственную вещь.

– Демьян, – полу стон, полу всхлип.

– Моя голодная девочка, – хрипло выговариваю слова.

Медленно опускаю желанное тело, на свой чересчур возбуждённый орган. Узко, влажно, горячо, от этих ощущений утробно рычу, карамелька впивает в мои плечи коготки, протяжно стонет. Медленно вхожу до упора, замираю, даю ей привыкнуть, всё время ласкаю её. Малышка быстро приподнимается, и следом медленно опускается обратно, постепенно ускоряет темп, даю ей полную свободу действий, хочу увидеть, ощутить, как она по мне соскучилась. Моей красавицы надолго не хватает, слышу её сбивчивое дыхание, темп замедляется, она устала, не удивительно в её то положении. Опрокидываю малышку на спину, не покидая её лона, запрокидываю её ножки себе на плечи, всматриваюсь в лицо любимой. Она прекрасна, разметавшиеся по постели волосы, глаза сияют, припухшие от моих жадных поцелуев губы.

– Пожалуйста-а-а, – подается мне на встречу.

– Я люблю тебя, – с этими словами толкаюсь вперёд.

– Я…ах, – единственное, что смогла выговорить.

С каждым новым толчком, по телу растекается лава, с каждым новым стоном карамельки сердце ускоряет ритм. Моя девочка уже близка к пику наслаждения, да и сам я держусь из последних сил. Приподнимаю её за округлую попку чуть вверх, ускоряю темп, нам хватает пару секунд, и мы взрываемся. Аника кричит, содрогается всем телом, мой рык, смешенный со стоном практически не слышно, склоняюсь, целую любимое пузико, опускаю её стройные ножки, валюсь на постель радом с девушкой, ловлю её в свои объятия, крепко прижимаю к себе. В комнате слышно только нише тяжёлое дыхание, сейчас нам не нужны слова, дотягиваюсь до края пледа, укрываю нас, малышка устраивается у меня на плече, прикрывает глаза.

– Аника, открой глазки, – прошу шёпотом.

Длинные ресницы подрагивают, карамелька лениво приоткрывает глаза.

– Малыш, всё хорошо? Нигде не болит? – беспокойно всматриваюсь в её лицо.

– Нет, всё хорошо, – счастливая улыбка касается её губ, – я просто слегка устала, – на грани сна произносит карамелька.

– Чёрт, маленькая прости, я не должен был тебя так терзать, – целую её в уголок губ, – поспи, тебе надо отдохнуть, – кладу руку поверх пледа на животик.

– А ты? – взволновано спрашивает любимая.

– Я буду рядом, всегда буду рядом, – успокаиваю и целую в висок.

Мои слова действуют на девушку, она сразу проваливается в сонное царства, наблюдаю за ней около получаса, всё время оглаживаю круглый животик, малыш несколько раз приветствует меня сильными толчками, на душе тепло и уютно, рядом любимая женщина, у которой под сердцем наш малыш. Не замечаю, как сам проваливаюсь в сон.

Проснулся в постели один, бегло осматриваю спальню, за окном уже смеркается. Карамелька видимо не стала меня будить, на душе становится тревожно, вдруг её стало плохо. Быстро поднимаюсь с кровать, одеваю вещи, открываю дверь комнаты, и до меня доносятся голоса. Первый голос принадлежит Аники, слегка успокаиваюсь, но следом тело напрягается, когда слышу повышенный голос… Вероники! Быстрым шагом иду на кухню, именно от туда доносятся голоса, за это время успеваю услышать несколько реплик бывшей жены.

– А ты как хотела дорогая сестрица? Тебе придётся, поделиться наследством, оно также принадлежит и мне, – высокомерно произносит слова.

– Я не стану продавать квартиру, даже не надейся, – твёрдо говорит карамелька.

– А кто говорит про квартиру? Я имею в виду твой не маленький счёт в банке, семьдесят процентов от той суммы очень приятно согреют мою душу, – продолжает Вероника.

Эта лживая сука узнала про перевод Саныча! Замираю у входа на кухню, скрываю своё присутствие, хочу послушать дальнейший разговор.

– Мой личный счёт тебя не касается, эти деньги я заработала сама, они отложены на декретный отпуск, – Аника держится уверено.

– Это где же ты работаешь, если на декретный отпуск ты откладывает сотни миллионов? – с неверием в голосе спрашивает Вероника.

– Какие миллионы? Ты сбрендила? У меня на счету всего пятьсот тысяч, и ты ни копейки с них не получишь, – повышает голос карамелька.

– Не прикидывайся дурочкой! Я про другой счёт говорю, на котором куча денег, – взвизгивает эта дрянь.

Сжимаю кулаки, гнев на бывшую жену кипит лавой, с большим трудом остаюсь на месте.

– Всё, мне это надоело, у меня нет того чего ты просишь! Но предупреждаю, ни квартиру ни мои заработанные деньги ты не получишь, а теперь покинь этот дом, и не смей сюда больше является, – строго произносит каждое слово малышка.

– А я смотрю, у тебя тоже есть зубки, – по голосу понимаю, Вероника ухмыляется, – ты лучше поделись, а то….

– А то, что? – стальным голосом перебиваю её, заходя на кухню.

Моё терпение лопнуло, я понял, что Вероника перешла на угрозы, и решил, что пора вмешается.

Бывшая женушка, некрасиво выпучив глаза, смотрит на меня, её лицо бледнеет, во взгляде неприкрытый страх.

– Ну! Чего замолчала? – повышаю голос.

– Ты что здесь делаешь? – голос от испуга стал писклявым.

Кидаю быстрый взгляд на Анику, малышка нервно теребит пальцами край длинной футболки. Внутри повышается волнение, во что может вылиться появление Вероники? Если карамельки станет вновь плохо, то я точно придушу эту гадину.

– Это ты, что здесь делаешь? И какие деньги ты требуешь с Аники? – сверлю её свирепым взглядом.

Взгляд Вероники мечется от меня на Анику, прикусывает нижнюю губу, гулко выдыхает через нос, расправляет плечи, вздёргивает подбородок вверх.

– Я пришла получить то, что принадлежит мне по праву, – старается произнести уверенно, но я прекрасно слышу дрожь в её голосе.

Прищуриваю глаза, делаю шаг в её сторону, Вероника дёргается, делает шаг назад.

– А я смотрю, ты совсем обозрела, – рык сам вырывается из груди.

Сжимаю кулаки, делаю ещё один шаг в её сторону, на мои плечи ложатся холодные ладошки, поворачиваю голову, Аника! Бледная и испугана.

– Демьян, не трогай её, – шепчет малышка.

Закрываю глаза, делаю глубокий вдох и выдох, карамельку нельзя пугать, наш малыш должен родиться здоровым и в положенный срок.

– Ни трону, только ты не волнуйся, – обнимаю и целую её в висок.

С боку раздаётся нервный хохот, смотрю на Веронику, она начинает хлопать в ладоши.

– А ты сестрица молодец, быстро его прибрала к рукам, своему бэбику папочку нашла, – кивает на живот Аники, – настоящий-то папаша видимо отказался от такого подарочка, – язвительно произносит Вероника.

– Рот закрой, – зверь внутри ревёт от ярости, – ещё хоть слово из твоего поганого рта прозвучит в сторону Аники, я сломаю твою шею, – голос настолько холодный, что даже Аника вздрагивает.

Вероника втягивает голову в плечи, страх отражается на её лице.

– Слушай меня внимательно и запоминай, ты никогда больше не приблизишься к Анике, и никогда больше не заикнёшься про деньги, которые тебе не принадлежат, а если посмеешь, я засажу тебя за решётку и поверь, я это сделаю, – произношу проникновенно.

Вероника кидает злобный взгляд на карамельку, сжимает сумочку в руках и быстрым шагом покидает кухню, с коридора доносится её торопливые действия, видимо одевается, следом слышится громкий хлопок входной двери.

Аника облегчённо выдыхает, её тело расслабляется, и если бы я не придерживал её рукой за спину, то она бы упала.

– Эй, малышка ты чего? Тебе плохо, – подхватываю девушку на руки и несу её в гостиную на диван.

– Что-то голова закружилась, – глубоко дыша, произносит карамелька.

– Маленькая посмотри на меня, – приподнимаю её голову за подбородок, – давай я вызову скорую, или сам отвезу тебя в больницу, ты сильно бледная, – страх за Анику и малыша нарастает с каждой секундой.

– Нет, это сейчас пройдёт, просто перенервничала, принеси, пожалуйста, воды, – облизывает пересохшие губы.

– Сейчас, подожди я быстро, – укладываю её на диван, и бегу на кухню.

Открываю холодильник в поисках успокоительного, на полке с лекарствами сразу замечаю настойку валерьяны. Набираю стакан воды, добавляю несколько капель, перемешиваю и быстро возвращаюсь обратно к малышке. Аника лежит с закрытыми глазами, губы приоткрыты и подрагивают, под глазами стали видны тёмные круги, мне это совершенно не нравится.

– Малыш, – опускаюсь на корточки рядом с диваном, – давай открывай свои красивые глазки, – с дрожью волнения прошу карамельку.

Аника открывает глаза, приподнимается на локти, придерживаю её голову, помогаю выпить успокоительное. Опустошает содержимое стакана, смотрит на меня не ясным взглядом, старается, улыбнуться, только улыбка выходит измученной.

– Малышка я всё-таки настаиваю на вызове врача, – чуть требовательно произношу слова.

– Демьян успокойся, всё хорошо, верь мне, – касается своей холодной ладошкой моего лица.

Перехватываю руку, целую пальчика, слегка сжимаю их.

– Почему у тебя вечно холодные руки? – всматриваюсь в любимые глаза.

– Не знаю, они всегда были такими, – голос становится бодрее.

Тему про Веронику не завожу, не хочу сейчас ещё больше волновать малышку. Даже боюсь представить, что было бы, если я не приехал вчера к Анике и не остался у неё? Чего могла ещё наговорить ей эта алчная стерва? И что она успела сказать, пока я спал? Определённо нужно забирать карамельку к себе, там охрана и Екатерина Львовна, которая присмотрит за моей девочкой. Одну я её больше не оставлю, тем более теперь Вероника знает, что мы вместе, она с радостью поделится этой новостью с Германом.