– Для меня она кончилась восемь лет назад, Лиз. Не проси меня о невозможном.

Глава 8

Дэниэл Норман нервно постукивал костяшками пальцев по гладкой полированной поверхности стола, поглядывая на большой циферблат часов, которые висели прямо над головой Вадима Рязанцева, его давнишнего друга и адвоката семьи. Вадим напряженно стоял во главе стола, явно рассчитывая поскорее закончить процедуру оглашения, но опоздание одного из членов семьи не позволяло начать. Он сам не мог понять, что заставляет его так нервничать. Вадим знал содержание завещания, и именно поэтому испытывал нарастающее напряжение.

Адвокат смотрел на хранящего внешнюю невозмутимость Дэниэла Нормана, и раздраженную Мэдисон, разодевшейся в пух и прах ради столь важного события. Рязанцев не был хорошо знаком с сестрой покойного Джонатана, но ее красота не могла оставить его равнодушным. Она из тех женщин, которых невозможно забыть, увидев лишь однажды. Несомненно, Мэдисон знает, как хороша, и умеет пользоваться своей внешностью и родством с Джоном, и уж она наверняка полна надежд. Он сморщился, представив, как маска надменной напыщенности и ленивого ожидания спадет с искусно накрашенного лица, когда Мэд узнает о воле брата. Вадим был морально готов к различным искам и протестам.

Рязанцев перевел взгляд на Роберта. Интересно, почему Мэдисон не взяла фамилию мужа? Хотела сохранить статус сестры миллионера? Или ею двигало желание сохранить независимость даже в браке? В отличии от нервно курящего Дэниэла и разозленной длительным ожиданием Мэдисон, Роберт казался абсолютно собранным и спокойным. Вадим вздрогнул от неожиданности, когда Роберт откровенно зевнул и полез в карман джинсов за сигаретами. Спохватившись, мужчина извинился, сославшись на тяжелое утро. За полчаса ожидания Роберт ни разу не взглянул на жену. Сколько лет их браку? Десять? Точно не меньше. Возможно, они даже не спят вместе. Нужно бы поближе с ней познакомиться. И после оглашения у Вадима точно будет повод, она сама захочет продлить знакомство. Роберт вряд ли станет протестовать. Этакий холодный американец-трудяга с усталыми умными глазами. Он кажется скучным и даже пресным, но это впечатление обманчиво. Род деятельности Вадима, научил его хорошо разбираться в людях. Роберт из тех, кто прячет свой темперамент за маской серости и монотонности. Зачем же он женился на Мэдисон? Из-за денег? Любовь тут явно не причем. Вадим сам удивился своей заинтересованностью самой скромной персоной из собравшихся, самой скучающей и безучастной.

Если дело не в деньгах, тогда азарт? И Мэдисон своего рода трофей. Купить нельзя, приручить сложно, но иметь в качестве красивого приложения, неверной жены и только до тех пор, пока не появиться другая, более редкая, изысканная. Черт, Вадим поймал себя на мысли, что и сам бы не отказался от такого трофея, как Мэдисон, хотя никогда не увлекался коллекционированием. Заметив пристальное внимание адвоката, она чуть заметно улыбнулась, скользнув по нему откровенно оценивающим взглядом. В ее глазах появился неподдельный интерес. Потрясающие глаза. Синие, глубокие, порочные и холодные, обещающие так много, но лгущие так часто.

Осторожный стук в дверь кабинета заставил его отвлечься. Вадим Рязанцев облегченно вздохнул. Неужели последний участник, наконец, соизволил появиться.

– Добрый день, извините, что задержала вас. Вылет отложили на сорок минут. Мне страшно неудобно.

Вадим растерянно уставился на вошедшую, почти не понимая, что она там щебечет срывающимся голосом. По всей видимости, девушка и правда торопилась. Возможно, даже бежала, судя по учащенному дыханию. Лицо ее разрумянилось от мороза, волосы растрепались и липли к влажным губам. Адвокат постарался сдержанно улыбнуться и жестом пригласил ее к столу, не отрывая взгляда от очаровательной падчерицы Джона. Как вышло, что он ни разу не видел ее? – размышлял про себя Вадим. Мэдисон Норман оказалась сразу забыта. Он просто впился глазами в хрупкую фигурку, неуверенными шажками приближающую к столу.

Роберт галантно поднялся и отодвинул для нее стул. Девушка спокойно поблагодарила его и заняла место рядом, снова виновато улыбаясь. Рязанцев заметил, что она старается не смотреть на собравшихся. Здесь явно попахивает какой-то семейной тайной. Это объяснило бы содержание завещания, и то, что Кристина не проживала со семьей очень долгое время. От внимания адвоката не укрылась и откровенная ненависть, с которой смотрела на девушку Мэдисон, и напряженное выражение лица Дэниэла. Черт, Вадим совсем забыл. Они же были женаты. Вот еще одна дилемма. Ангелоподобная невинная девочка и порочный жесткий Дьявол в обличии мужчины. Итак, скандал как-то связан внезапным разводом и шумихой в прессе, которая произошла много лет назад. С тех пор Кристина никогда не возвращалась в Москву. Неужели она и Джон? Может, ли подобное вообще иметь место? Но, как иначе объяснить странную волю Джонатана и отношение его близких к бледной худенькой девушке в скромном черном платье чуть выше колена. Они же даже не удостоили ее приветствием. Неужели невинная мордашка лишь обман зрения, а за тонкой аристократической красотой скрывается холодная расчетливая сука? И Мэдисон смотрит на девушку, как на потенциальную соперницу. Чувствует ней угрозу? Или ревность? Но к кому? К умершему брату? Бред. Она его терпеть не могла? К племяннику? Еще смешнее. Вряд ли Дэниэл питает нежные чувства к бывшей жене. Судя по плотно сжатым губам, и напряженным плечам, он больше всех мечтает поскорее закончить со всем и ретироваться.

– Что-то не так? – спросила девушка с лицом ангела. В голосе ее прозвучало холодное раздражение, совсем не свойственное внешнему кроткому облику. В серых глазах мелькнуло стальное выражение. —Можете начинать, – скомандовала она.

Мэдисон пренебрежительно фыркнула, бросив на девушку неприязненный взгляд. Очень непредусмотрительно, если учесть то, как быстро изменятся роли после оглашения.

– Это из-за тебя мы все почти час оторваны от своих дел, – не удержалась от едкого комментария Мэд Норман.

– Правда? – с напускной любезностью поинтересовалась Кристина. – И какие же у вас дела, тетя? Не успели в салон красоты?

– А ты разве знаешь о его существовании? – парировала Мэдисон.

– Мэд, – резко оборвал спор Дэниэл. – Прекратите. Мы и так долго ждали. Вадим, начинай.

– Хорошо, приступим, – кивнул Рязанцев, вежливо улыбнувшись. Замешкавшись на долю секунды, он открыл конверт и извлек из него роковой документ. Мэдисон непроизвольно подалась вперед. Окинув обравшихся напряженным взглядом, Рязанцев начал читать. Он держался официального тона, хотя любопытство съедало его изнутри. Хотелось поднять взгляд и посмотреть на реакцию собравшихся. Возрастающее напряжение достигло предела. Адвокат практически дошел до конца завещания, когда услышал, как изумленно вздохнула Мэдисон. Дочитав последнее слово, он, выдохнул с облегчением. В кабинете царила звенящая угнетающая тишина.

Дэниэл, наклонив голову, смотрел на свою дымящуюся сигарету и ничем не выдавал своих чувств. Его, кстати, никто не оговорил за курение. Если он и был обескуражен или возмущен, то очень хорошо скрывал чувства под маской невозмутимости. В этом был весь Дэниэл Норман. Никакое потрясение не выбьет его из колеи. Завидная сдержанность, или дьявольская хладнокровность.

Но зато Мэдисон ничего не прятала. Лицо ее пылало, глаза метали огни, она вскочила и вырвала завещание из рук Вадима, чтобы лично удостовериться, что ее не обманули. Она шумно и быстро дышала, перечитывая вновь и вновь роковые строки. Ее муж наблюдал за ней с жалостью и легким раздражением. Он все так же мечтал уйти. Кристина смотрела перед собой затуманенным отрешённым взглядом. Она ничего не говорила. Краска исчезла с ее лица. На какой-то миг Вадиму показалось, что девушка на грани обморока. Роберт предупредительно протянул ей стакан воды. Рязанцев откинул первоначальное предположение насчет возможной связи Джона с падчерицей. Она удивлена его волей больше, чем сам Вадим.

– Это какое-то недоразумение, – наконец, пробормотала Кристина, сложив руки на коленях, и вглядываясь в лицо адвоката. – Вы разыгрываете нас. Это не смешно.

– О, боже! – неприятно завизжала Мэдисон, бросив завещание в лицо основной наследнице. Она была бы рада вцепиться в девушку когтями, но остатки благоразумия не позволяли Мэд выставить себя еще больше дурой. – Вы посмотрите на эту тихоню! Строит из себя невинную овечку. Что ты сделала с Джоном? Шантажировала? Точно, это шантаж. Я сразу поняла, – разъярённая женщина резко повернулась к адвокату. Ее побагровевшее от гнева лицо больше не казалось ему красивым. – У меня есть заявление. Завещание недействительно. Эта девица вынудила Джона состряпать его путем шантажа.

Кристина в недоумении уставилась на Мэдисон. О чем она говорит?

– Прошу вас, успокойтесь, – попытался урезонить разбушевавшуюся даму Вадим. Женщина язвительно улыбнулась.

– О, я спокойна, как никогда. Это не голословное обвинение. Кристина Норман шантажировала Джонатана. И могу объяснить вам, чем именно.

– Монахова. – раздался тихий голос. – Я не Норман, Мэдисон. Я сменила фамилию, если ты не в курсе.

– Она даже не Рис! – вульгарно ударив себя по бедрам, воскликнула Мэдисон. – Если тебе так противна наша фамилия. Может, откажешься от наследства? А? Или не хватит благородства. Тебе ничего не достанется, ты шантажистка.

– Мэд, прекрати ломать комедию. Ты выглядишь смешно, – вмешался Дэниэл. Странно, что он так долго оставался безучастным. Видимо, тоже был в шоке.

– Дэниэл! Ты же это так не оставишь? – в голосе Мэдисон прозвучали отчаянные нотки. – Это твои деньги. Все твое. Ты же не отдашь дело своей семьи какой-то дворняжке? Это же смешно. Оставить ей все, а тебя назначить консультантом. Чертовым пажом ее величества. Тебя! Законного наследника. Единственного сына. Это же унижение. Ты обязан учить эту маленькую шлюшку, как руководить тем, что по праву принадлежит тебе, нам.