Как ответ на все ее вопросы, в ванну вошел Дэниэл. Встав за ее спиной, он поймал в зеркале ее взгляд, а потом обнял и положил голову на ее плечо.

– Скажи, что-нибудь… – шепотом попросила она, потираясь щекой о его небритую щеку. Их общее отражение завораживало. Никогда она не замечала, насколько гармонично они смотрятся вместе. Почему все так поздно? Где он был восемь лет назад, нет, десять? Где была его нежность, забота, чуткость, желание оберегать? А ведь она знала, все это знала с самого начала. Даже тогда он любил ее, но не мог себе этого простить, он наказывал ее за свою слабость. Он не простил ей ее проницательности, желания заставить его признать очевидное. Кто же из них достоин большей жалости?

– Что? – тихо спросил он. – Что сказать? Я всю ночь твердил, что люблю тебя, но ты ни разу не ответила, – немой укор его глаз ранил. У него не было никакого права сердиться на нее за молчание.

– Давай просто не будем сейчас ни о чем думать, – сказала она. – Все слишком сложно. И будет еще сложнее. Пока мы до конца не осознали, что произошло. Нам многое сейчас может показаться и померещиться. Временная амнезия не решит всех проблем.

– Я тебя люблю. Я это знаю! – упрямо повторил Дэниэл. – Ты мне не веришь… – тряхнув головой, он пришел к неутешительному выводу.

– Верю, Дэниэл. Твоя любовь больна. Она всегда отличалась от моей.

– Она излечилась, – глубокий взгляд синих глаз пронзил ее.

– Но теперь больна моя.... Так что, давай, на время закроем тему любви и просто будем жить.

– Отлично сказано, дорогая, – скрывая свое разочарование за безмятежной улыбкой, проговорил Дэниэл. Он внезапно отодвинулся, и без его ласки и спокойного тепла Крис почувствовала себя осиротевшей. – Раз ты закончила с душем, то теперь моя очередь. Я сложил твои вещи на кровати. Только, ради Бога… – он широко улыбнулся, сверкнув синими глазами. – Не убегай, Крис. Я хочу немного прогуляться с тобой. День солнечный и теплый. Не хочется сидеть дома, и гулять один я не привык.

– Охотно верю, – иронично хмыкнула Кристина. – Но боюсь, что не могу составить тебе компанию. Лиз меня уже наверняка потеряла, мне нужно домой.

– Позвони ей. Скажи, что задержишься, – Дэниэл пристально взглянул на нее. – Или ты соскучилась?

– Все не так, как ты думаешь, – покачала головой Монахова. – Мне нужно работать. Сроки поджимают. Если я не успею к выставке, то здорово подведу Вуда.

– Точно, ты же у нас художница.

Расслышав пренебрежительные нотки в голосе Дэниэла, Кристина нахмурилась. Разве не он вчера говорил, что она талантлива? Или это было до того, как он получил желаемое?

– Пошел ты, Дэниэл, знаешь куда....

Внезапно он резко развернулся и схватил ее за руки, привлекая к себе.

– Не провоцируй меня, малыш. Грубость не идет тебе. Я просто попросил тебя прогуляться со мной. Пара часов тебя не устроят. Потом ты можешь возвращаться к своим картинам, Лизе, Вуду и всем остальным, жаждущим твоего внимания. – Его горячее дыхание обожгло ее щеку, близость напряженного тела лишала способности мыслить трезво.

– Два часа, – строго сказала она. Дэниэл победно улыбнулся, а Крис разозлилась еще больше. Невыносимый человек, и все время получает то, чего добивается.

Вернувшись в спальню, девушка, как и обещал Норман, нашла свою аккуратно сложенную одежду на кровати, но ей не хотелось расставаться с халатом Дэниэла, с его запахом, с этой спальней, где впервые за долгие годы она уснула, как ребенок. Если бы можно было навсегда остаться в этом весеннем утре, без единой мысли в голове, усталой, голодной и по-настоящему спокойной.


Яркое апрельское солнце еще не грело, но прилипало к черному пальто Кристины. Воздух был наполнен запахом весны, свежий и чистый. Ветер нес с Москвы-реки холодные брызги, и пронизывал насквозь своим совсем не весенним дыханием, заставляя девушку плотнее кутаться в короткое пальто. Они стояли на набережной уже полчаса, не сказав друг другу и двух слов. Дэниэл, подняв воротник, смотрел на горизонт, прислоняясь к бетонному ограждению. Кристина со смешанным чувством разглядывала его четкий задумчивый профиль. Он был очень красив в этой своей ленивой безучастности к окружаемому миру и к ней, в частности. Его черные волосы шевелил ветер, губы плотно сжаты. Засунув руки в карманы своей стильной куртки, он чуть покачивался в такт дыханию ветра. Набережная в этот час была немноголюдна, но Кристина заметила, что даже редкие прохожие с любопытством поглядывали на них. Мужчины на нее, а все женщины на ее прекрасного спутника. Не нужно хорошо знать Дэниэла, чтобы безошибочно разглядеть за внешним спокойствием, сдержанным чуть надменным выражением лица, красивого мрачной непередаваемой хищной красотой, неукротимо-страстную натуру опытного сердцееда. И вряд ли хотя бы одна женщина была разочарована, побывав в его постели. Холодный и дерзкий на людях, в страсти Дэниэл был неутомим и весьма откровенен. Он определенно знал, чего хочет от партнерши, не стеснялся говорить об этом, погружался без остатка в водоворот эротического танца, возвращая ей гораздо больше, чем отдавала она. Кристина вдруг почувствовала невероятную горечь и обиду. С кем он научился быть нежным, чувственным, страстным? Кто сделал его идеальным любовником? Уж не ее ли мать? От этой мысли сердце девушки сжало холодными тисками. Вздрогнув, она отвела взгляд от Дэниэла, и посмотрела на оттаявшую реку. Снег на берегах был грязным и серым, Кристина остро поняла, где находится и с кем. Никакой романтики нет. Любовь, о которой рассуждал Дэниэл, лишь бред бабника, уставшего от бессмысленных легких интрижек. Он всегда был очень упрям, жесток, обладал хоть и сильным, но взрывным нестабильным характером. Как бы ему не хотелось измениться, Дэниэл все равно сорвется. Рано или поздно, но это неизбежно, и она не собирается быть свидетелем.

– Ты замерзла? – очнувшись, он вспомнил о ее существовании. Кристина бросила на него быстрый взгляд сквозь черную бахрому густых ресниц.

– Немного, – призналась она, сжавшись от очередного порыва ветра. Дэниэл легко и ненавязчиво обнял ее, встав у нее за спиной. Забыв о недавних мыслях, Крис откинула голову ему на плечо. Наклонившись, Дэниэл ласково поцеловал ее в кончик носа горячими губами, потом в висок и макушку. Все казалось таким простым и понятным, пока он рядом, но стоило ему отвернуться и сомнения возвращались, как и боль, терзавшая ее душу так долго; знакомая, все равно, что родная, боль.

– О чем ты думаешь? – спросила Кристина, ласкаясь о его теплую щеку, на которой не осталось и следа от утренней щетины.

– О тебе, – прошептал он ей прямо в ухо. Девушка зажмурилась от наслаждения. Даже его шепот пробуждал в ней желание. Он просто колдун.

– Это неправда, – опускаясь с небес на землю, печально сказала Кристина.

– Может быть, – уклончиво ответил Дэниэл. – Я думал о времени.

– Тебе пора? – спохватилась она, почувствовав себя неловко. Тихонько рассмеявшись, Дэниэл крепче обнял ее.

– Разве не ты все время куда-то спешишь? – спросил он. – Малыш, я думал о том, как было бы здорово остановить время прямо сейчас. Ты близко, не сердишься на меня, светит солнце, и я абсолютно счастлив.

– Так не бывает, – с горечью проговорила она.

– Ты не счастлива сейчас?

– Боюсь, что наши понятия о счастье слишком различны.

– Как и о любви?

– Да.

– Но ты любишь меня, – это было похоже на утверждение. Как же он неисправимо самоуверен.

– Ты останешься в Москве? – Крис не стала ни подтверждать, ни опровергать его слова. Пусть думает, как хочет.

– И что мне здесь делать? Я все продал, – сухо отозвался Дэниэл.

– Ты не можешь приостановить сделку?

– Ты не понимаешь, малыш, – он покачал головой. – Если бы я не продал бизнес, то прогорел бы. Так я сохраню свои деньги. Но ты права, я не собираюсь пока уезжать. Буду предаваться лени и развлекаться.

– Ты всегда быстро меняешь планы, – осуждающе заметила Кристина.

– Только, когда в них вмешиваются чувства. Я нашел достойную замену загруженным рабочим будням. Буду любить тебя так часто, как ты это позволишь.

– Но ты не сможешь долго оставаться без дела. Это может привести к печальным последствиям, – ее предположение не было лишено смысла. Дэниэл и забыл, как хорошо она знает и понимает его. – Ты мог бы помочь мне.

– Как? – ее удивило недоумение в его голосе. Непроходимый тупица.

– В издательстве. Сложный период миновал. Благодаря новым идеям, мы снова на плаву, а с твоими капиталами могли бы начать расширение.

– Предлагаешь мне стать твоим компаньоном?

– Почему бы нет? Это дело твоего отца, и я знаю, что ты только делал вид, что оно тебя не интересует.

– Я обещаю подумать.

Снисходительный тон задел ее лучшие чувства. Неужели Дэниэл не понимает, что она всего лишь хочет помочь ему. И это было бы справедливо. Джон не должен был так поступать с единственным сыном, а, может, он знал, что так и будет. Джонатан Норман был мудрым дальновидным человеком. И Дэниэл был достоин своего отца. Несмотря на все ошибки, совершенные им в прошлом, Кристина не могла отрицать этого очевидного факта. Монахова догадывалась, что Дэниэл продал свой бизнес не только, потому, что боялся банкротства. С его умом и деловым чутьем он бы нашел решение любой проблеме. Просто Норман потерял интерес к тому, что еще недавно являлось смыслом его жизни. Легкомысленный, контрастный Дэниэл Норман. Именно такого Дэниэла и боялась Кристина. Любовь подобного человека никогда не даст ощущения стабильности. Между ними не будет доверия, он просто не способен дать ей даже самое малое из того, без чего не могут существовать нормальные отношения. Дэниэл будет пытаться, уверять ее, убеждать, настаивать, но не сможет. Она знает его лучше, чем он сам. Один раз она уже позволила ему убить ее, второго раза не будет.

– Ты звонила Лизе? – неожиданно спросил он. Крис отрицательно качнула головой.