— Я не думала, что всё так получится! Водитель передо мной так резко затормозил на светофоре. А я… просто не успела и была не пристёгнута! — Аня начинает всхлипывать ещё сильнее. — Теперь меня лишат прав? Есть возможность забрать через знакомых?

— Как ты себя чувствуешь? Вопрос с правами решим потом.

— Голова болит и кружится. Возможно, у меня сотрясение. И вот здесь… — показывает на рёбра. — Тоже болит. Но машина почти целая…

Аня тараторит быстро-быстро, всхлипывая между предложениями, но соображает вполне трезво. То ли первичный шок уже прошёл, то ли его почти не было.

— Забери меня домой, — всхлипывает жена.

— Да, конечно. Пойдём…

Аня обнимает меня за шею.

— Отнесёшь меня?

— Что? — осматриваю жену. — Неужели ноги тоже болят?

Аня глупо моргает, пытается улыбнуться. Я подхватываю её под локоть и вывожу из больницы.

— Сейчас вызову тебе такси.

— А как же ты?

— Я на байке гонял, — киваю в сторону мотоцикла.

— Может быть, я поеду с тобой?

— Нет! — резко обрываю жену, пытаясь смягчить отказ. — Тебе нельзя сейчас.

Дело не в том, что жене нельзя разъезжать позади меня на байке. Это очевидная ложь. Просто на байке я предпочитаю гонять один. Но есть одно исключение из правил. Жена к нему явно не относится.

Лицо Ани принимает плаксивое выражение. Кажется, она хочет устроить истерику и планирует затопить слезами всю округу.

— Мне было так страшно! Ты даже представить себе не можешь, насколько! — всхлипывает она Аня. — Как будто вся жизнь пронеслась перед глазами. А мы столько не успели…

Аня не торопится никуда идти. Цепляется за мою куртку, прижимается всем телом и заглядывает в глаза.

— Я боюсь, Богдан.

— Хорошо, — вздыхаю. — Оставлю байк на платной стоянке. Подожди меня здесь.

— Ты поедешь со мной?

— Да, я поеду с тобой. Я быстро…

Приходится оставить байк и вернуться к жене. Заказываю такси с некоторым раздражением. Подавляю его волны, но всё равно чувствую, как они приливают и приливают, давят на меня изнутри.

Это не то, чего хочется мне. Я бы лучше куролесил с Марьяной и травил себя ядовитыми разговорами на болезненные темы, чем возился с женой, попавшей в аварию по собственной вине.

Вот она — неприглядная правда во всей красе. Мне банально нет никакого дела до Ани. Я лишь выполняю функции заботливого мужа. Но после встречи с Марьяной эта роль тяготит меня всё сильнее и сильнее.

* * *

Мы добираемся домой без проблем.

Мыслями кружу далеко… Мы вернулись в этот город совсем недавно. Когда-то он был мне не по зубам. Но сейчас я стою на балконе роскошного дома и разглядываю яркие огни мегаполиса с видом человека, способного купить если не всё, то очень многое.

— Посиди со мной, пожалуйста, — трагическим голосом просит Аня.

Она уже приняла душ и переоделась в один из своих любимых алых халатов. Она упорно носит алый, хоть бледновата для этого оттенка. Он её съедает, но Аня всё равно отдаёт предпочтение оттенкам алого.

— Милый, — выдыхает Аня, утягивает меня на себя.

— Кажется, у тебя болит голова. Тебе лучше отдохнуть. И не пить перед тем, как садиться за руль.

— Ты заберёшь мои права?

Аня выжидающе смотрит на меня. Гладит мою руку, перекладывая её на своё колено.


— Нет.

— Нет? — хмурится жена. — Но почему?

— Пусть будет тебе уроком. Ты и так не очень хорошо водишь, а в пьяном виде тебе нечего делать за рулём. Это может быть опасно. И не только для тебя.

— Ох, когда ты успел стать таким праведником? — злится Аня.

Раздражение выплёскивается едкой вспышкой. Жена встаёт и подходит к бару, нацеживая в треугольный бокал мартини.

— Отлично, — говорю я. — Ты попала в аварию, будучи выпившей. Будешь пить и сейчас?

Аня раздражённо отставляет бокал в сторону.

— Хорошо. Хорошо, я не пью. Видишь? — показывает пустые ладони. Садится рядом со мной. — Ты и понятия не имеешь, что мне пришлось пережить!

— Отчего же не понимаю? Я и сам не раз попадал в аварии. Но в основном, когда был верхом на байке и хотел полихачить, выполняя трюки. Но пьяным — ни разу.

— Хорошо, признаю, что это было опрометчиво. Глупо! Но на меня накатила тоска. Тебя не было рядом. И я не знала, куда деть себя…

Аня обнимает меня. Мои руки делают то же самое, но с небольшой задержкой.

— Обними меня, милый. Мне так нужна твоя поддержка, — всхлипывает Аня. — Я уже жалею, что мы приехали сюда! Боже, как я жалею…

— Жалеешь? — автоматически глажу её по спине. — Почему? Помнится, ты тоже хотела взять реванш у этого города.

— Это было давно. Я говорила это на эмоциях, но сейчас понимаю. Мы были счастливы раньше. Возвращаться сюда было необязательно. Давай уедем? Мы ещё не продали всю недвижимость в Питере.

— К чему ты клонишь, Ань? И что всё-таки произошло? Почему ты хочешь уехать?

Мой вопрос повисает в воздухе. Аня делает красноречивую паузу. Жена отстраняется от меня, садится на диване, отвернув лицо в сторону. Пальцы на коленях подрагивают, перебирая ткань халата.

— Не молчи, Ань. Если ты не в себе, ляг поспи. У меня много дел.

— Каких? — глухим голосом спрашивает она. — Дела на ночь глядя? Богдан… Мне сейчас так больно.

Вздыхаю. Все эти разговоры о фантомной боли утомляют до чёртиков. Нет конкретики, нет логики. Раздражает.

— Ты считаешь меня капризной? Но у моих капризов и нервного срыва есть причина. Вернее, её отсутствие, — Аня вздыхает. — Мы в браке вот уже несколько лет. Но у нас нет детей.

— Да, у нас нет детей. Раньше тебя это не парило. Почему сейчас вдруг вспомнила?

— Мы были в гостях у Марьяны. И она с таким удовольствием смаковала фразы о сыне… — усмехается Аня. — А у меня нет этого.

— Дело только в том, чтобы иметь недоступное? — спрашиваю я. Гадаю, к чему клонит Аня.

— Да! Недоступное! Я не могу иметь детей. И это так… так убивает! — повышает голос жена.

— Уверена, что не можешь?

— Уверена. Не получалось… Ни разу.

— Мы пытались? — спрашиваю я. — Не припомню.

— Пытались. Множество раз!

— Впервые слышу об этом! — отодвигаюсь от жены. — Ты же пьёшь гормоны.

Аня отирает торопливую слезу со щеки.

— Я неточно выразилась. Я пыталась. Не говорила тебе, но я не пью гормоны уже давно. И результата нет. Я прошла все обследование. Я не смогу иметь детей. Не смогу даже отдать клетку для суррогатной матери… Я ноль. Полный и абсолютный ноль!

— Вот как…

Слова Ани падают, словно камни в пустоту. Не чувствую почти ничего. Только недовольство. Потому что я не люблю, когда меня водят за нос. А ведь именно это и пыталась сделать Аня. Забеременеть от меня тайком равносильно обману.

— Это всё последствия неправильного лечения, — торопливо объясняет Аня. — Тогда мы ещё не были женаты. Ты улетел на дополнительную стажировку, а я… я заболела. Помнишь, я как-то спрашивала, почему у нас нет детей? Тебя в это время не было рядом. А у меня случилась задержка. Я испугалась. Думала, что беременна. Сделала повторный тест — он подтвердился. Я обратилась к клинику, чтобы точно узнать — беременна ли я. Оказалось, что нет. Это была реакция, неправильная реакция на сильные воспаления. Мне назначили лечение. Новые препараты, только вышедшие на рынке. Они не помогли. Потом был повторный курс, ещё и ещё, я обратилась в другую клинику.

— Ты не рассказывала мне ничего об этом! — удивляюсь я.

— Тебя не было четыре месяца, — возражает Аня. — Я просто не хотела тебя тревожить напрасно в важный для тебя период жизни. Не хотела добавлять проблем и переживаний. Я прошла курс лечения. И думала, что всё в порядке. Но позднее поняла, что забеременеть не получается. Теперь я бесплодна!

Аня всхлипывает и вытирает слёзы.

— Но я так хочу иметь детей! Ты бы только знал. И когда Марьяна хвасталась своим сыном, её слова звучали для меня, словно удар ножом в самое сердце!

— Успокойся, Ань… — глажу жену по плечу. — Давай мы вернёмся к этому разговору позднее? Я недоволен тем, что ты пыталась обмануть меня и умолчала обо всём.

— Обмануть? Нет-нет-нет, милый. Я просто хотела, чтобы ты спокойно занимался любимым делом. Хотела быть плечом, а не обузой. Мне так жаль! Надо было обратиться в хорошую клинику, но тогда мы были стеснены в средствах, а сейчас… — жена вытирает слёзы рукавом халата. — Сейчас, увы, деньги бессильны. Я никогда не смогу иметь детей. Никогда!

17. Богдан

Истерика Ани кажется мне надуманной. Её лицо становится похожим на маску. Она выдаёт нужную эмоцию. Вопрос только в том, насколько искреннюю. Видимо, почувствовав мои сомнения, жена поднимается.

— Ты мне не веришь? — нервно восклицает она.

— Аня. Сядь, успокойся.

— Нет! Нет…

Жена удаляется торопливым шагом. Слышу, как она выдвигает ящики один за другим. Потом возвращается с кучей бумаг в руках.

— Вот выписки с диагнозом врача. Последнее обследование!

Я взвешиваю на ладони кипу бумаг.

— Длинная история болезни…

— Да, это данные за несколько лет! — жена отбирает у меня бумаги, тыкает пальцем в ровные строчки. — Посмотри! Вот! Читай… Я бесплодна. Это так ранит меня!

Лениво пролистываю пару первых листов. Я никогда не был силён в медицине. Для меня диагнозы и назначения врачей звучат, как проклятия шаманов на неизвестном языке.

— Вижу, что тебе это совсем неинтересно! — Аня отбирает у меня выписки и удаляется, громко хлопнув дверью.

Через секунду слышится её истеричные завывания на высокой ноте.

— Аня! — нажимаю на ручку двери спальни. Она не открывается. Стучу костяшками по двери. — Открой, чёрт побери! Проблемы не решаются побегом!