— Ты просто не хочешь их решать! — воет жена. — Не хочешь! И не любишь меня. Тебя на меня плевать! Я сгорю от этого. Сдохну от тоски, а ты пройдёшь мимо с равнодушным видом.

— Прекрати ныть! — грохочу кулаком по двери.

Жена замолкает.

— Аня, мы решим эту проблему.

— Ты не любишь меня…

Я не могу ответить ей ничего в ответ на это обвинение. Потому что оно справедливое. Да, не люблю. Да, не сойду с ума, если мы расстанемся. Но неужели все браки заключаются по любви? Брак — это штамп и обязательства, иногда преимущества и удобство. Не более того.

Я могу найти много слов, чтобы объяснить, что такое для меня брак. Впервые понимаю, что не включаю в это понятие слово «мы» и «семья». Ни разу не пытался. И наверное, настал тот момент, когда я должен проявить себя, как супруг. Ведь Аня была верной и примерной женой на протяжении нескольких лет.

— Аня. Успокойся. У нас будет семья. Полная семья. Ребёнок. Я найду способ…

Жена затихает. Спустя несколько секунд распахивает дверь и утыкается мокрым лицом в мою футболку на груди.

— Спасибо! Спасибо! — шепчет она. — Я люблю тебя… Теперь верю, что всё будет хорошо. Мы вместе.

— Да, мы справимся, — говорю как можно более уверенным тоном, но ощущение, как будто на зубах скрипит зола, а во рту привкус пепла.

* * *

Эту ночь я провожу с женой в одной постели. Анька начинает лезть с поцелуями и желанием большего, но я решительно отстраняю её от себя.

— Тебе нельзя сейчас, Ань. И лучше тебе побыть дома несколько дней.

Перехватываю её взгляд, полный недовольства.

— Это не обсуждается. Будешь сидеть дома и восстанавливать своё здоровье, если хочешь получить обратно свои права.

Аня сразу усмиряет свой нрав и становится шёлковой. Возражать не возникает желания. Она быстро засыпает. А я не могу уснуть.

В голове кружится столько мыслей, что мне становится тошно. Перед глазами лицо сына проносится. До мельчайших деталей. Улыбка, прищур, чуть вздёрнутый подбородок. Как у меня, когда упрямлюсь.

Я настаиваю на тесте ДНК. Но и без него знаю, что Максим — мой сын. Начинаю представлять, как бы мы жили с Марьяной. Вдвоём. Вернее, втроём. Строю воздушный замок, но он кажется нереальным и жутко фальшивым.

То и дело встаю. Выхожу на балкон и зябну на свежем воздухе. Спит ли Марьяна? Что, чёрт возьми, случилось сегодня? Срыв, отголоски былой страсти.

Ведь не утихло ничего. Стоило только немного пустить свежего кислорода, как пламя разгорелось с новой силой. Ярче, сильнее, злее. Обжигает так, словно кусает.

Верчу между пальцев телефон. Номер Марьяны я знаю. Узнал через знакомых. Уже очень поздно. Но вдруг она тоже не спит? Набираю её номер. Но потом что-то щёлкает внутри. Я торопливо сбрасываю звонок. Но телефон спустя мгновение оживает в моих ладонях звонкой трелью.

Марьяна сама перезванивает мне.

— Ты что-то хотел сказать мне? — с ходу спрашивает Марьяна. Голос усталый, но бодрый. Значит, она не спала. Думала ли обо мне?

— Откуда такая уверенность, что звоню именно я?

— Больше некому звонить мне в три часа ночи и предъявлять счёт по старым обидам, — в голосе Марьяны звучат укоряющие нотки.

— Но я тебя не разбудил, да?

— Нет. Не разбудил.

— Говоришь очень спокойно и не таясь. Твоего мужа нет рядом?

— О, мы будем говорить о моём муже? Могу сказать тебе то же самое — не слышу тайного шёпота. Твоей жены нет рядом? — с издёвкой спрашивает Марьяна.


— Спит. У неё хороший сон, несмотря на то, что попала в аварию.

— И мой муж тоже спит. У него прекрасный сон. Всегда. Несмотря ни на что! — в тон мне отвечает Марьяна.

— Ты злишься на меня?

— Слушай, Богдан. Ты не находишь, что для телефонных разговоров время чересчур позднее?

Я расхаживаю по балкону. Мне приятно слушать голос Марьяны. Даже на расстоянии и с привкусом горьких ноток. По губам скользит лёгкая улыбка.

— Раньше мы болтали до самого утра. Тайком. Шёпотом, чтобы твой отец не спалил, что ты его ослушиваешься… Помнишь?

Марьяна смеётся.

— Это было так давно. С кем-то другим, наверное. Не верится, что мы были такими. Безрассудно влюблёнными. Доверчивыми. И если это всё, о чём ты хотел мне напомнить, то я, пожалуй, попытаюсь уснуть.

— Нет, я звоню тебе не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Завтра Макс немного опоздает в детский сад. Я встречу тебя. Мы поедем в генетическую лабораторию.

Марьяна молчит. Слышу только её дыхание. Частое, прерывистое. Она издаёт приглушённый звук, как будто гасит эмоции. Потом выдаёт ровным голосом:

— Хорошо, господин с большим кошельком и тузом, припрятанным в рукаве. Что ещё?

— Прекрати, а? — злюсь мгновенно. — Давай поговорим нормально? По душам?

— По душам? — изумлённым эхом повторяет Марьяна. — Выставляешь условия, планируешь разрушить семью. Ты прошёлся грязными ботинками по моей душе, но хочешь поговорить? Запачкаться не боишься?

— Я люблю быть грязным рядом с тобой.

— Твои пошловатые намёки пролетают мимо цели, Чернов. Я поеду завтра в генетическую лабораторию. На этом всё.

— Нет, не всё! — упрямо возражаю я.

Хочется поговорить открыто. Чувствую, что эмоции не перемололись со временем. Они всё так же сильно натянуты, как струны, и дёргают нас обоих.

— Давай начистоту, Марьяш? Без обвинительных импульсов?

— Не получается. Ты ранил меня. И словами, и делом, и намерениями.

— Так же, как ты — меня.

— Значит, мы квиты?

— Один-один?

— Не думаю. Сейчас ты ведёшь и задаёшь тон игре, Богдан.

Чёрт побери. В нас слишком много острых обид и недосказанности. И вместо того, чтобы сесть и спокойно обсудить всё, мы ощетиниваемся и отталкиваем друг друга ещё больше.

— Спокойной ночи, Богдан.

— Подожди, — прошу, не зная, за что схватиться, чтобы продолжить наш разговор. — Что ты чувствуешь?

— Усталость. Уже очень поздно, — увиливает от ответа Марьяна.

— Я не про то. Что ты чувствуешь ко мне?

Несколько секунд проходит в полной тишине. Я хватаюсь за перила балкона покрепче. Как будто пол уходит из-под ног. Рушится с каждой секундой гробового молчания.

— Отвращение.

— Отвращение? — переспрашиваю. Кулак на большой скорости впечатывается в стену.

— Значит, ты дрожала от отвращения сегодня?

— Мы говорим о чувствах, не о близости тел, верно?

— Отвращение? — почти выплёвываю это слово. — Прекрасно! Могу тебя обрадовать. Тебе придётся дрожать от отвращения много и часто!

18. Богдан

Следующее утро кажется хмурым и не выспавшимся. Голова раскалывается пополам. Расхаживаю на парковке рядом с детским садом. Марьяны не видно. Набираю её номер. Она сбрасывает звонок.

Злюсь. Неужели она решила проигнорировать меня?

Приходит сообщение от Марьяны.

«Обернись. Тёмно-синяя Тойота Камри»

Марьяна сидит за рулём. Приподнимает ладонь, едва взмахнув её в знак приветствия.

— Привет… — Марьяна опускает стекло при моём приближении. — Куда ехать?

— Привет! — заглядываю в машину. — Здорово, Макс. Как дела?

— Привет, — улыбается сын. — Стучит ладошкой по спинке водительского сиденья. — Ма, мы в садик опаздываем.

— Сегодня мы немного опоздаем. Нам нужно заехать в одно секретное место, — улыбается Марьяна. — Согласен?

— Секретное? Какое? — глаза сына загораются нетерпеливым огоньком.

— Скоро узнаешь. Только о том, что мы там были, никому-никому нельзя рассказывать, — я включаюсь в игру, не дожидаясь разрешения Марьяны.

— Богдан тоже будет? — удивляется Макс. — Тогда это не секрет!

— Секрет. Один на троих, — улыбается сыну Марьяна.

— И папе нельзя о нём рассказывать? — уточняет Макс.

Его «папа» царапает изнутри. Потому что сын говорит не обо мне.

— Да, милый. Никому нельзя рассказывать. Бабушке тоже! — уточняет Марьяна. — Куда едем, Богдан?

— Вы не пересядете ко мне в машину?

— Нет. В твоей семье нет детей, — колет шпилькой Марьяна. — Значит, в автомобиле нет детского автокресла. Это небезопасно.

— Женщина за рулём — это ещё более небезопасно!

— А папа говорит, что мама водит хорошо! — возражает Максим.

Глупо обижаться на маленького мальчика из-за того, что его пять лет пичкали ложью. Я стараюсь совладать с бурей эмоций. Нужно набраться терпения.

— Хорошо. Тогда держись следом.

Приходится смириться с реальностью. На данный момент я в ней — чужой мужик для Максима. Но я надеюсь это изменить. Любой ценой.

* * *

Посещение генетической лаборатории не заняло много времени. Хотелось бы провести с Максом больше времени, но Марьяна настояла на своём. Устраивать сцены при большом скоплении народа — не лучший вариант. Но потом я перехватываю красотку за локоть, вынуждая идти рядом со мной.

— Куда ты меня ведёшь? — хмурится она, посматривая на циферблат часов. — Я опаздываю на работу.

— Хочу поговорить.

Заказываю в кофейне миндальный латте для Марьяны. Лёгкая улыбка на лице девушки быстро гаснет. Она отставляет стаканчик в сторону.

— У меня поменялись вкусы, — бросает небрежно и улыбается молодому баристе. — Двойной эспрессо.

Жду, пока Марьяна закончит с кофе. Она отпивает его крошечными глотками и избегает смотреть мне прямо в глаза. Чаще смотрит в окно.

Я протягиваю руку и пальцами очерчиваю контур её лица. Она отводит лицо в сторону.

— Можно сказать, что результаты теста-ДНК уже у тебя в кармане. Что дальше? — спрашивает она. — Ты намерен отобрать у меня Макса? Почему? В отместку за прошлое?