– Ну, так женился?

– Женился. У меня выбора не было, Варь.

– Выбор всегда есть, Максим. И ты его сделал тогда. И потому нам сейчас говорить не о чем. Отвези меня домой, пожалуйста.

– Хорошо, отвезу… Куда везти-то?

– А ты уже и адрес забыл?

– А вы что, вместе с мужем в Ольгиной квартире живете? Не тесно вам?

– А вот это уже не твое дело, Макс… Где хотим, там и живем.

– Понятно… А ты и впрямь тогда уехала из города, или Ольга меня обманула?

– Слушай… Чего ты меня допрашиваешь, а? Какая тебе разница, уехала я или не уехала? Давай вези меня домой, или я выхожу из машины!

– Да поехали, поехали… – с обидой в голосе отозвался Макс, трогаясь с места. – Поехали, если уж так надо…

Всю дорогу до дома они молчали. Варя отвернулась к окну, давая понять, что ей нет никакого дела до его обиды. И вообще, мысли ее быстро переключились в другую сторону – надо бы в супермаркет еще заскочить, продуктов купить… Может, Ольге к вечеру будет лучше, и она съест что-нибудь? А может, ей уже позвонить можно? Хотя вряд ли… Времени мало прошло.

– Вот здесь останови… – попросила она тихо, когда проезжали мимо супермаркета. – Мне еще за продуктами надо…

– Так иди, я подожду! А потом домой отвезу, прямо до подъезда! – с готовностью предложил Макс.

– Нет, не надо. Тут близко, я сама дойду. Спасибо, Макс…

Макс остановил машину, и Варя хотела сразу выйти, но он придержал ее за локоть:

– Подожди, Варь… Неужели ты вот так и уйдешь… И ничего больше?

– А чего ты еще хочешь, интересно?

– Ну, хотя бы телефон свой оставь… Я позвоню как-нибудь, поболтаем…

– Мне некогда болтать по телефону, дел много. И вообще…

– Да остановись, Варь. Знаю я, что ты хочешь сказать. И вообще оставь меня в покое, да? Забудь и не вспоминай?

– Да, забудь и не вспоминай, правильно.

– А я не могу забыть. И не вспоминать не могу. Я никого больше не смог любить после тебя. Да, я женат, у меня дети… У меня есть дело, в конце концов… Но ведь это совсем другое, Варь.

– Хм… Любовь любовью, а жизнь остается жизнью, да? Я совсем недавно такие постулаты уже слышала… И мне они неинтересны, Макс, правда.

– А ты, значит, по-другому живешь, да? У тебя где жизнь, там и любовь?

– Да, у меня именно так.

– Что ж, поздравляю…

– Спасибо, Макс. Всего тебе доброго. Живи и дальше по своим постулатам. И отпусти мой локоть, пожалуйста, мне идти надо!

– Иди, что ж… А телефон мне твой и без надобности. Я ведь все равно знаю, где ты живешь.

– Не вздумай в гости прийти, понял?

– А что, твой муж спустит меня с лестницы?

– Боюсь, что да.

– А ведь нет у тебя никакого мужа, Варь… Ну, признайся…

– Все. Макс, прощай. Еще раз спасибо, что подвез. Прощай, всего тебе доброго…

Она торопливо выскочила из машины, почти побежала в сторону супермаркета. Потом опомнилась – чего так бежит-то? Будто боится, что Макс ее догонит… От досады бежит, наверное. От этой его последней сказанной фразы – нет у тебя никакого мужа, признайся… И почему он так решил, интересно? Неужели по ней это видно? Да ну… И вообще, успокоиться надо. Забыть. Не было никакого Макса, и на машине до дома он ее не подвозил. Не было… О другом надо думать сейчас… Что бы такое Ольге купить вкусненького? Может, творога для сырников? Или телятины для отбивных? И еще, чтобы денег хватило…

Ольга ответила на ее вызов только вечером. Голос звучал хоть и тихо, но намного бодрее.

– Все хорошо, Варь, не волнуйся… Мне лучше, правда. И даже кашу за ужином съела, представляешь? Больничную пшенную кашу на молоке… Для меня это просто подвиг, иначе не назовешь!

– Ой, я рада… А можно мне приехать, Оль?

– Да ты что, поздно уже… Тебя просто не пустят… Давай завтра, ладно? Где-нибудь к обеду?

– Хорошо. А меня к тебе пропустят?

– Да я сама спущусь в вестибюль, ты только позвони, что приехала…

– Хорошо. Я тебе чего-нибудь вкусненького привезу. Шарлотку будешь? Я хорошие яблоки купила.

– Буду шарлотку. И яблоко отдельно буду.

– А отбивную?

– Ой, нет… Отбивную, пожалуй, еще не потяну. Ты лучше мне ягодный компот свари, Варь. В морозилке ягоды есть, клюква и облепиха. Мне сейчас это очень полезно.

– Да, и компот сварю… А еще что?

– Да все пока… Меня ведь долго держать не будут, скоро домой отправят. Да я и сама не хочу долго лежать, мне на работу надо, я годовой отчет должна делать.

– Опять ты про свою работу…

– А как же, Варь? Никуда от нее не денешься. Вон полчаса назад начальник звонил, ругался, что я на звонки не отвечаю…

– Ты ему сказала, где находишься?

– Что ты! Нет, конечно. Зачем я буду его заранее пугать? Успеет еще, испугается, когда я в декрет пойду. Скоро уже.

– Но ведь годовой отчет после Нового года сдают? Так по логике выходит?

– Ой, да ты не понимаешь, Варь… Там еще столько бумаг надо сделать… Сейчас идет всего лишь подготовка к отчету, цветочки, так сказать, а ягодки потом начнутся. Вот тогда и будет настоящий цейтнот. Но я все равно должна это выдержать, тут уж дело чести, как говорится…

– В твоем случае здоровье важнее чести, Оль. Потому что это не только твое здоровье.

– Ну ладно, не будем философствовать… У меня и без того на телефоне мало заряда осталось. Значит, завтра жду твоего звонка…

– Да, Оль. Я приеду. До завтра.

– И Ясю с собой возьми, надолго не оставляй дома! Вдруг она испугается? Тем более я уже успела по ней соскучиться! Такой у тебя ребенок замечательный, просто чудо!

– Хорошо, возьму… Пока, Оль, пока…

На следующий день Ольга спустилась к ним в больничный вестибюль – выспавшаяся, чуть посвежевшая. Яся бросилась к ней, обхватила ручонками:

– Я по тебе соскучилась, теть Оль! Ты не болей больше, ладно? Я так за тебя испугалась…

– Ах ты, мое солнышко… – расплылась в улыбке Ольга. – Не буду больше болеть, обещаю…

– И кушать хорошо будешь, да?

– Обязательно! Лучше тебя буду кушать!

– И кашу овсяную? – в ужасе округлила глаза Яся.

– А как же! Овсяную кашу – в первую очередь! Ну, беги, Ясенька, нам с мамой поговорить нужно… Видишь, там детский столик стоит? Там есть и альбом, и карандаши… Давай, нарисуй нам что-нибудь.

– Я папу нарисую, можно?

– Конечно, можно… – растерянно подняла Ольга глаза на Варю.

– Потому что я по папе соскучилась… – пояснила Яся со вздохом и пошла к детскому столику, чуть сгорбившись.

Варя и Ольга молча смотрели ей вслед. Можно было и не говорить ничего – разве словами передашь то чувство, которое они обе испытывали?

– Давай сядем, Варь… Я спросить у тебя хочу… – тихо проговорила Ольга, садясь на черный казенный диван.

Варя села рядом с ней, опустила голову. Знала, о чем Ольга сейчас ее спросит.

– Ты не успела мне рассказать, Варь… Как ты с Олегом встретилась, и что он сказал… Говори все как есть. Меня жалеть не надо, ладно?

– Да не о чем рассказывать, Варь… Зря я к нему поехала, конечно…

– Понятно. Значит, ребенка он своим не признает.

– Да, Оль. Он сказал, что ему в этой ситуации легче быть подлецом, чем… Ну, я не выдержала, конечно, стала его судебными разбирательствами пугать…

– Зря, Варь. Не надо было.

– Да я и сама знаю, что зря. Но в тот момент так обидно за тебя стало…

– А чего за меня обидно? Нисколько не обидно. Разве мое нынешнее положение можно назвать обидным? Это же счастье, Варь… Кстати, мне же вчера УЗИ сделали! Дочка у меня будет, представляешь? Дочка! Я и хотела дочку! И будет у нас большой бабий дом в маленькой однокомнатной квартире! И всем назло мы будем счастливы! Правда, Варь?

– Конечно, Оль… Я тоже рада, что у Яси будет сестренка. А как назовешь?

– Не знаю еще… Подумаю. Мы потом вместе имя ей придумаем…

– Может, Вероника?

– А что, красиво… Будут расти две сестренки, Ярослава и Вероника… Яся и Ника… Да, очень красиво!

Ольга вздохнула легко, потом проговорила тихо, но очень решительно:

– И давай договоримся с тобой, Варь… Про Олега вообще больше никогда говорить не будем. Ни в какой ипостаси. Ладно?

– Хорошо, Оль… Я поняла… – медленно наклонила голову Варя. – Да, я поняла тебя, Оль… Никогда…

– Ну, давай, чего ты там принесла вкусненькое, а то мне идти надо, на процедуры пора… – бодро проговорила Ольга, окончательно переключая разговор на другую тему.

– Да, конечно! – засуетилась Варя, открывая пакет. – Вот тут шарлотка, тут котлеты, а в термосе компот, еще горячий должен быть… Съешь все обязательно, ладно?

– Все съем, не переживай. Оказывается, не такой уж он неподдающийся, этот ужасный токсикоз. Нынче медицина творит чудеса… Ох, как тут ругали мою врачиху из консультации, ты бы слышала! Мне прямо бальзам в уши… Сказали, больше к ней не ходить. Ой, ну все, я побежала, Варь… Я позвоню тебе вечером, ладно?

– Обязательно позвони, буду ждать!

– Ясенька, пока, солнышко мое, я убегаю! – пропела Ольга в сторону Яси, и та подняла на нее задумчивые глаза.

– Теть Оль, а как же папин портрет? Я ведь еще не дорисовала…

– Дома дорисуешь, Ясенька. Маме покажешь! Пока! Целую!

Ольга ушла, и Яся подошла к Варе, ткнулась к ней в бок, сопнула тихо. В руке у нее был белый листок из альбома с недорисованным папиным портретом.

– Пойдем, Ясенька… Хочешь, по дороге в супермаркет зайдем, я тебе мороженое куплю?

– Ты же говоришь, зимой нельзя мороженое, мам…

– Ну, мы в порядке исключения… Если понемногу, маленькой ложечкой, то можно. Идем?

– Да, идем… Только ты смотри не передумай.

– Не передумаю, не бойся. Идем…

Вот так бесславно она и откупилась от потенциальных дочкиных вопросов. И от лицезрения недорисованного папиного портрета. Стыдно было, а откупилась. Само собой как-то произошло.

Когда они с Ясей зашли во двор, ей стало нехорошо как-то. Непонятно было, то ли замерзла, то ли обожгло внутри жаром. И взгляд побежал куда-то вглубь двора, туда, где были скамейки вокруг детской площадки…