— Спасибо, мама. А дядя Крис будет ужинать с нами?

— Нет. — Я непроизвольно стиснула зубы.

— Ладно.

Дочь съела своего цыпленка практически без единого слова, а потом сама надела пижаму и сказала, что готова лечь спать. Мое сердце разрывалось от тревоги за Сэм, когда я укрывала ее одеялом. Невыносимо — я снова дала ей понять, что мужчины приходят в нашу жизнь лишь затем, чтобы нас бросить. Или заставить нас бросить их. Несправедливо! Я ненавидела Криса — ведь это из-за него все повторилось. Ненавидела себя — как я могла это допустить? Мне не следовало жить в его доме в Болинасе, и теперь я горько сожалела о своей ошибке, целуя Сэм на ночь и выключая свет в ее комнате.

— Увидимся утром, дорогая. Сладких снов. — По моей щеке скатилась слеза, когда я вернулась на кухню, чтобы сделать себе чашку кофе. Я чувствовала, что сейчас упаду без сил. Что за день у меня выдался! И завтрашний день обещает быть не лучше.

— Как ты, Джилл?

Я и не слышала, что Крис вошел на кухню.

— Отлично, спасибо. Не согласишься ли приглядеть пока за Сэм? Я хочу пройтись.

— Да, конечно. Я подежурю.

Я чувствовала на себе его взгляд, когда тихо притворила за собой дверь и двинулась по дороге к пляжу. Стоял тихий вечер, воздух был напоен теплом. Похоже, туман еще не спустился, но прежде я была слишком занята, чтобы это заметить. Я посмотрела вверх и увидела, как в небе загораются яркие огоньки звезд. Однако даже это зрелище не могло меня утешить.

Прибой тихо наползал на пляж. Я легла на прохладный песок, чтобы подумать. Или чтобы не думать вовсе. Мне, в общем, было безразлично, что делать. Лишь бы находиться одной и подальше от Криса. И как можно дальше от его чертова дома.

Я наблюдала, как мимо прошла бродячая собака и фыркнула, нюхая воду. Не понимая толком, что делаю, я разделась, голая скользнула в воду и медленно поплыла, направляясь к песчаной оконечности Стинсон-Бич, вспоминая тот день, когда мы с Крисом преодолели это расстояние вплавь вместе с лошадью после съемок. В тот день, когда мы познакомились. В самый первый наш день… с тех пор миновало три месяца, и как же тот день отличался от сегодняшнего!

Переплыв на противоположный берег, я растянулась на песке под ярким лунным светом и стала размышлять, что же со мной будет дальше. Сумею ли я еще раз кому-нибудь поверить? Вскоре я услышала шаги за спиной и обернулась, охваченная внезапным испугом.

— Джилл! — Это был Крис.

— Что ты здесь делаешь? Ты обещал, что подежуришь возле Сэм. — Хотя бы эту малость он мог бы для нас сделать!

— С ней все хорошо. Она крепко спит. А я хотел поговорить с тобой.

— Нам не о чем говорить. Но как ты догадался, что я здесь?

— Я тоже пришел бы сюда.

— Вот уж не думала, что ты такой сентиментальный. — При этих словах мои глаза снова налились слезами.

— Я просто хочу, чтобы ты знала, Джилл, как ты мне дорога. — Крис сел рядом со мной на песок, и я видела, как в темноте блестит его мокрое тело.

— Я лучше вернусь к дочери. — Я не хотела ждать. Не желала ничего слышать, что бы он ни сказал.

— Посиди со мной минуту, пожалуйста. — Было что-то в его голосе, отчего у меня защемило сердце. Точно так, как в ту минуту, когда Сэм безропотно пошла спать.

— Зачем, Крис? Какой смысл? Мы все сказали друг другу.

— Нет. А если даже сказали, разреши мне посидеть возле тебя несколько минут и помолчать. Мысль, что ты от меня уходишь, разрывает мне сердце.

Я крепко зажмурилась и подавила приступ рыданий, прежде чем слезы подкатили к горлу.

— Хочешь пройтись?

Я молча кивнула, и мы побрели вниз по пляжу. Рядом, но врозь. Я чувствовала себя ужасно одиноко.

— Крис, нам лучше вернуться.

Мы были на полпути к мысу с другой стороны, и нам еще предстояло добраться до залива, доплыть до Болинас-Бич и уж затем отправиться домой. На это уйдет почти полчаса, и я начала всерьез беспокоиться из-за Сэм, которая осталась в доме одна. Если дочь проснется и обнаружит, что рядом никого нет, ей станет страшно. Опасности-то, в общем, никакой, но и хорошего мало.

— Ладно, Джилл. Я хотел сделать остановку в нашей бухте. — Крис говорил тоном маленького мальчика, которого только что жестоко обидели, а для меня его слова прозвучали точно пощечина.

— Как ты можешь? Ты действительно ничего не понял?

Очарование прогулки в молчании под луной исчезло. Я помчалась к заливу. Добежав, бросилась в воду и что было сил поплыла на другой берег. Но Крис оказался на пляже раньше меня и, когда я выбралась на сушу, схватил меня за плечи и крепко обнял.

— Просто помолчи, Джиллиан Форрестер! Сегодня я поступил по-свински. Но я тебя люблю, и если ты до сих пор не знаешь, как сильно я тебя люблю, тогда ты полная дура. — И он впился в мои губы. Этот поцелуй тронул меня до глубины души.

— Крис…

— Помолчи. Нам нужно возвращаться к Сэм. — Он решительно взял меня за руку, подвел к тому месту, где лежала моя одежда, и стал смотреть, как я одеваюсь. Потом натянул джинсы. Кроме джинсов, на нем ничего не было.

Когда я оделась, Крис снова взял меня за руку и молча повел к дому. В доме горел свет и все было тихо. Я направилась к Сэм и с облегчением убедилась, что она действительно крепко спит. Выходя из ее комнаты, увидела, что дверь в нашу с Крисом спальню открыта. Он успел навести порядок. Кровать была застелена свежим бельем, в вазе стояли сорванные в саду цветы.

— Ты идешь спать? — Крис сидел на краю постели, улыбаясь уголками губ.

— Ты хорошо потрудился. — Ничто в комнате больше не напоминало о той сцене, что шокировала меня днем. Вот только я не могла забыть ее. Она засела в моем мозгу, точно саднящая заноза.

— Ты мне не ответила. Ложишься или нет?

Крис щелкнул выключателем, а я стояла в темноте и гадала, что же мне делать дальше. Не желала ложиться в постель, но и оставлять его тоже не хотела. Я размышляла: а если он прав? Вернись я домой тогда, когда должна была вернуться, и ничего бы не узнала, и ничего бы не изменилось. Вот только я явилась раньше, чем предполагалось.

В темноте Крис молча лег на свою половину постели, а я медленно вошла в комнату и стала раздеваться. Ладно, буду спать с ним, но заниматься любовью не стану. Да он, может, и не захочет. Уже получил сегодня свое. Я внутренне содрогнулась, вспомнив, что сегодня произошло в этой самой постели. Скользнула под одеяло, повернулась спиной к Крису, и силы меня оставили. Я провалилась в сон.

Утром меня разбудил аромат жарившейся грудинки. Я взглянула на часы: пять утра. За окном был туман.

— Доброе утро, спящая красавица. Завтрак на столе.

Я чувствовала себя скорее спящим чудовищем, нежели красавицей, и от запаха грудинки мне стало дурно. Тошнота напомнила о вчерашнем. Очевидно, мои нервы были вконец расстроены.

— Привет, мама! Мы сделали твои любимые вафли.

— Вафли! И вы оба уже одеты. Похоже, вообще не ложились. — Не спала как раз я и чувствовала себя совершенно разбитой! Однако нужно было изображать веселье. Хотя бы ради Сэм.

Я встала, причесалась, почистила зубы, после этого мне стало полегче. И вафли оказались чудесными. Я съела целых две, чем очень порадовала Сэм.

— Правда, вкусные, мама?

— Замечательные! — Я быстро взглянула на Криса, но он был занят, убирая посуду после завтрака. — Почему вы поднялись в такую рань?

— Мне нужно быть на месте съемки в шесть часов. И, если ты по-прежнему намерена ехать в город, нам пора в машину. Я уже опаздываю. — Стоя возле раковины, он внимательно посмотрел на меня.

— Отлично. Спасибо. Пойду соберу вещи Сэм и оденусь. Буду готова через десять минут. — Хватит джинсов и рубашки. В любом случае, в городе мне делать нечего. Разве что поздравить Джо Трамино с его потрясающей прозорливостью.

В машине дочь выглядела подавленной, и я пыталась расшевелить ее и заставить петь песни, пока мы кружили по горной дороге. Я радовалась туману; он скрыл от меня великолепные пейзажи Стинсон-Бич и Болинаса, которые я покидала. Мы видели лишь небольшой отрезок пути впереди и возвышавшиеся над нами холмы, верхушки которых тонули в тумане.

В этот ранний час дорога была пустой, и через тридцать минут мы уже въехали в город. Крис остановился около крыльца нашего дома и, усадив Сэм к себе на плечи, отнес к дверям.

— Еще увидимся, цыпленок. — Казалось, она вот-вот расплачется. Но он спустил Сэм на землю и что-то шепнул на ухо, отчего ее личико вдруг расцвело.

— Хорошо, дядя Крис. До свидания. — Она побежала в дом, хлопнув за собой сетчатой дверью. А я повернулась к Крису.

— Что ты ей сказал? — Я должна была знать. Не хотела, чтобы он обманул ее, пообещав вернуться.

— Тебя не касается. Это наш с ней секрет. Для тебя у меня тоже кое-что есть. И не трать время зря, думая, что на этом всё. Потому что ясно как день — ничего еще не закончилось. Я этого не допущу. Ты меня слышишь? — Крис пронзил меня взглядом, а потом поцеловал в лоб, прежде чем отвернуться, шагнуть к автомобилю и укатить прочь.

Он сильно ошибался. Для меня все было кончено.


В девять часов я отвезла Сэм в школу и с радостью отметила, что она приняла возвращение без видимых возражений. А вскоре поехала домой распаковывать вещи.

Мне надо было позвонить во все рекламные агентства, с какими работала, и сообщить, что я снова в городе. А что потом? Рыдать? Да. Почему бы нет?

Но я просто слонялась по дому и пила кофе, а затем настало время забирать Сэм из школы, и мы отправились в зоопарк. Просто руки не поднимались разбирать эти чемоданы или браться за телефон и звонить в агентства. Слишком было тягостно и уныло. По пути домой мы с Сэм пообедали в «Хиппо», где у нас возникла небольшая стычка из-за меню.