— Не печальтесь, Джиллиан. Вы обязательно справитесь.

— Спасибо за доверие. Сейчас мне это нужно, как никогда.

Странно, какая-то карусель откровений. Не прошло и часа, как мы с Гордоном Хартом исследовали каждый шрам и каждую отметину, которую нанесла жизнь каждому из нас. Будто нам обоим понадобилось вызнать все о прошлом друг друга. А потом, почти не отдавая себе отчета, я снова забросила мяч на его половину поля:

— А ваш брак?

— Джиллиан, в каком-то смысле брака не было.

— Но вы сказали…

— Бога ради, не смотрите на меня так. Я был женат. Но с тем же успехом мог вовсе не жениться. Все произошло быстро. Много боли и никаких чувств.

— Тогда каким образом вы оказались связаны узами брака?

— Легко. Я был вынужден. Или мне казалось, будто я обязан жениться. Дело было двадцать пять лет назад, я совсем недолго встречался с одной девушкой… Ну и…

— Она забеременела?

— Да. И отказалась делать аборт, вот я и решил совершить благородный поступок. Я женился на ней. Провальная была затея. Как только родился Грег, мы развелись. Вот как все случилось.

— Что ж, по крайней мере, у вас есть сын. Вы с ним близки?

— Вряд ли. Грег — приятный молодой человек. Образованный, независимый, с чувством юмора. Но для меня чужой. Когда уехал, я выбросил Грега из головы и вообще попытался забыть о его существовании. И никогда не видел, каким он был в раннем детстве. Не забывайте, что я десять лет провел в Испании. Когда вернулся, Грегу было пятнадцать. Трудно стать отцом пятнадцатилетнему парню, которого ты даже не знаешь.

— Возможно, когда-нибудь у вас получится.

— Грег считает меня приземленным. И он прав — я такой и есть. Чтобы завоевать его уважение, мне следовало бы совершить нечто грандиозное. Например, стать художником во имя мира в Афганистане. Однако благородный подвиг не входит в мои планы. А теперь, леди, когда мы открыли друг другу достаточно тайн нашего темного прошлого, пора доставить вас домой. Уже поздно.

Он сделал знак официанту в тюрбане, и стало ясно, что с откровениями покончено. Гордон Харт взял события этого вечера под свой контроль. А потом взглянул на меня и произнес:

— Наверное, вы как-то странно влияете на меня. Много лет я ни с кем так не разговаривал.

Это был приятный комплимент. Гордон протянул мне руку, помогая подняться с подушек, на которых мы сидели. Он сжал мою ладонь бережно, но крепко, и не выпускал моей руки, пока мы спускались на лифте. Мы вышли на улицу. Вечер был чудесный, дул легкий ветерок. С противоположной стороны улицы доносилось тихое ржание лошадей, запряженных в нарядные кареты.

— Этот город кажется мне декорацией из фильма. Какой-то он нереальный. — Я снова оглянулась и увидела, что Гордон за мной наблюдает.

— Идемте, Джиллиан. Прогуляемся до отеля пешком.

До «Ридженси» было три квартала, и мне было приятно чувствовать, как Гордона обнимает меня за плечи. Во время этой короткой прогулки мы не сказали ни слова. Когда подошли к отелю, он посмотрел на меня с улыбкой.

— Как насчет того, чтобы завтра пообедать за городом? Я собираюсь навестить друзей в Бедфорде. Вам было бы полезно подышать деревенским воздухом.

Гордон не сказал: «Я хочу, чтобы ты была со мной». Просто: «Вам полезно подышать деревенским воздухом». Я была бы рада, если бы он произнес эти слова. Гордон ждал, что я отвечу.

— С удовольствием.

— Может, возьмете с собой дочь?

— У нее другие планы. Спасибо. Она проведет день в гостях у школьной подруги.

— Отлично. Тогда я заеду за вами в одиннадцать часов. И не грустите из-за сегодняшнего вечера. Вам нужно было выговориться, и мне тоже. — Гордон не сделал попытки поцеловать меня, лишь погладил по руке прежде, чем уйти.

Мы помахали друг другу на прощание. Я вошла в отель, размышляя, что уготовило мне будущее, опасаясь, что волшебство может рассеяться уже на следующий день.


— Джиллиан, будьте добры, достаньте из бардачка карту.

Мы неслись по Ист-Ривер-драйв. Верх машины был опущен, и Гордон держался довольно прохладно, когда я села к нему в автомобиль. О признаниях вчерашнего вечера мы не вспоминали; былой теплоты почти не осталось.

— Конечно. — Я щелкнула крышкой в приборной панели, извлекла карту и подала ему.

— Разверните ее, пожалуйста.

Меня немного удивил его тон, однако я послушно раскрыла карту и рассмеялась. Внутри обнаружилась карикатура, где я и Гордон Харт в весьма смешном виде поедали хот-доги под фонарным столбом возле здания с вывеской «Вуманс лайф», в то время как две собаки, чихуа-хуа и сенбернар, деловито задирали задние лапы возле этого же самого столба. А из окон выглядывали все сотрудники журнала. Заголовок гласил: «Давай сбежим подальше!» Гордон казался польщенным, когда я подняла голову, не скрывая восторга.

— В таком случае вы должны мне обед на этой неделе.

— Договорились. Гордон, вы — молодец!

— И вы тоже.

Обед в Бедфорде удался. И мне понравились друзья Гордона, так что день пролетел незаметно. К пяти часам я уже находилась в отеле. Как раз вовремя, чтобы встретить Саманту.

В воскресенье мы с дочерью с помощью Пэг переехали в нашу прежнюю квартиру, и нам было ужасно жаль покидать «Ридженси». По крайней мере, мне. Сэм радовалась, что вернулась домой. Я же не горела энтузиазмом. Вечер воскресенья ушел на то, чтобы отмыть полы и выбросить хлам из шкафов и чулана. У меня едва получилось хоть немного поспать перед началом новой рабочей недели.

— Саманта! Завтракать! Быстро, а то опоздаешь в школу!

Мне пришлось приложить героические усилия к тому, чтобы начать этот день — отправить дочь в школу и самой явиться на работу. Я подрастеряла навыки: собрать все к восьми часам утра было равносильно тому, чтобы вскарабкаться на вершину айсберга на роликовых коньках. Вскочить и одеться в шесть в Сан-Франциско было гораздо легче. Впрочем, проблема в том, что там мы надевали меньше одежды.

— Сэм! Пошевеливайся! Да где же ты?

— Иду, мамочка! — Дочь появилась, размахивая ковбойским пистолетом, который когда-то подарил ей Крис. — Вот я!

— Хорошо, дорогая. Ешь кукурузные хлопья. Нам нужно торопиться.

— Ковбои не едят кукурузные хлопья. — Она, казалось, была оскорблена.

— Очень даже едят. Не капризничай, Сэм. — Я пила на ходу кофе, держа в другой руке салфетку и прикидывая, не надо ли почистить туфли.

На работе меня ожидали тысяча телефонных звонков и подготовка к съемкам детских комнат. Следовало договориться насчет съемки экзотической столовой и выполнить массу мелких поручений, которые припас для меня Джон Темплтон.

Во вторник, как было условлено, мы с Гордоном пообедали вместе, и он пригласил меня на официальный прием. Его устраивали для прессы в Музее современного искусства вечером в среду.

Днем в среду я примчалась с работы домой, чтобы надеть черное бархатное платье и длинное пальто из малинового атласа, и стала дожидаться Гордона, который должен был заехать за мной в семь часов. И пока ждала, когда он появится, вдруг поняла, что радость от предвкушения очередного выхода с Гордоном приправлена изрядной долей уныния. Крис не звонил целую неделю! Как всегда, мне было больно. Я отчаянно тосковала по Крису Мэтьюсу, по его объятиям, по спокойному голосу. Даже по равнодушию. От него я могла принять что угодно.

— Мамочка! В дверь звонят! — Голосок дочери заполнил всю квартиру.

— Я сама открою. — Я даже не услышала звонка. Это пришел Гордон.

— Готовы? Господи! Вы выглядите сногсшибательно. Джиллиан, да вы просто красавица. — Окинув меня восхищенным взглядом, он легонько поцеловал меня в лоб.

— Благодарю вас, сэр. Как провели день?

— Как обычно. Джиллиан, что-то не так?

— Нет. Почему вы спрашиваете?

— У вас такой вид, будто выдался тяжелый день. Вы нездоровы?

Какой вы наблюдательный, мистер Харт!

— Нет. Просто немного устала. Не хотите ли выпить, прежде чем мы поедем?

— Нет. Думаю, нам пора.

— Ты кто? — Внезапно Саманта возникла в дверях, с любопытством рассматривая гостя.

— Гордон, это Саманта. Сэм, а это мистер Харт.

— Он кто?

— Мой товарищ по работе и друг тети Хилари. — Я наблюдала за ними с настороженностью. Вдруг она скажет какую-нибудь грубость и Гордон рассердится? Ведь он не привык разговаривать с детьми.

— Можно потрогать твою бороду? Она настоящая? — Дочь осторожно приблизилась, и Гордон наклонился к ней.

— Да, она настоящая. Привет, Саманта.

Я с замиранием сердца ждала, что сейчас дочь дернет его за бороду, но она только погладила ее, и у меня перехватило в горле.

— Будто у лошадки. Ты знаешь?

— Это комплимент, — перевела я.

— Саманта, ты любишь лошадей?

— Да! Ужасно люблю!

Последовала длительная дискуссия, и я удивилась — похоже, Гордон неплохо разбирался в этом предмете. Но я была просто поражена, когда он взял блокнот с моего стола и в одну минуту сделал несколько набросков для Сэм, чем привел ее в восторг.

— Джиллиан, нам нужно ехать. Саманта, надеюсь, мы еще увидимся.

— Конечно. Приходите к нам в гости, мистер Гордон.

— Мистер Харт, Сэм. Спокойной ночи, дорогая. Слушайся Джейн. — Мы крепко обнялись и расцеловали друг друга, а потом Гордон вызвал лифт.

— Очень мило с вашей стороны, Гордон. Спасибо.

Мы ждали такси, и мое настроение улучшилось. Мне было приятно видеть, что он понравился Саманте.

— Умная девочка и очень непосредственная, — произнес Гордон.