– У меня все получится, мам. Мне пора смотреть своим проблемам в лицо, а не прятаться от них.

Она кивнула, и я вылезла из машины, подставляя лицо осеннему солнцу. Расправила плечи и взошла по ступенькам крыльца. В этом доме я провела много счастливых часов. Бен жил здесь всю свою жизнь.

Я постучала в дверь и оглянулась на маму. Она взволнованно на меня посмотрела. Дверь открылась, и я обернулась, чтобы увидеть, как приветственная улыбка тети Лайлы тает на глазах.

– Мередит, – она перевела взгляд на маму, сидевшую в машине.

– Можно мне войти? Мне очень нужно поговорить с вами и дядей Алом.

Ее пальцы сжались на дверной ручке, и на секунду мне показалось, что она захлопнет дверь у меня перед носом. Но тетя Лайла лишь коротко кивнула и распахнула дверь. Я посмотрела на маму и ободряюще ей улыбнулась. Затем я вошла в дом Бена, закрыв за собой дверь.

Внутри пахло сушеной рыбой: наверное, из последнего улова дяди Ала. Он сидел в своем клетчатом кресле напротив телевизора с выключенным звуком. Кроме нового телевизора, в их гостиной ничего не изменилось. На кофейном столике лежала открытая книга, а из чашки с чаем поднимался пар. Очевидно, тетя Лайла сидела на диване, рядом со своим мужем, но атмосфера в комнате была вовсе не уютной. В воздухе витало напряжение.

Дядя Ал посмотрел на мою нелепую прическу и выключил телевизор.

– Мер. Как у тебя дела? Ты в порядке?

– Вы слышали?

Он кивнул.

– Мы слышали, что ты чуть не утонула из-за несчастного случая на пляже.

Я переступила с ноги на ногу и жестом показала на диван.

– Можно присесть?

Они переглянулись, и, наконец, тетя Лайла медленно кивнула.

Я опустилась на подушки, вспоминая все вечера, проведенные с Беном на этом диване. Мы смотрели фильмы, я много шутила, а он смеялся. Дом пах попкорном, и я чувствовала себя такой живой.

Я вытерла вспотевшие ладони о джинсы и попыталась найти наиболее тактичные слова для того, чтобы начать разговор, но в голову ничего не приходило. Поэтому я просто начала с правды.

– Я действительно чуть не утонула, но несчастный случай здесь ни при чем. Я сделала это намеренно, – тетя Лайла замерла, а дядя Ал резко выпрямился, но я продолжила говорить. Мне нужно было высказать все, пока не закончился запас решимости. – Когда Бен умер, я решила, что это моя вина, потому что я причинила ему боль. Я знаю, что в этом нет никакого смысла, но мне казалось, что вселенная мстит мне за мой поступок.

Я бросила взгляд на тетю Лайлу. В ее глазах блестели слезы, и она прижала руки к груди.

– Мама с папой говорили, что со временем мне станет лучше, что я перестану скучать по нему так сильно, что я снова начну спать, и есть, и чувствовать себя собой, но лучше не становилось. Стало намного хуже. Как будто у меня в груди появилась огромная дыра, которая причиняла столько боли, что мне нужно было любым способом прекратить чувствовать сожаление и вину. Поэтому я пошла к океану. Я хотела быть с Беном, даже если ради этого мне пришлось бы оставить всю мою жизнь позади.

Я остановилась, чтобы сделать вдох. Дядя Ал обхватил голову руками, а по щекам тети Лайлы текли слезы.

– Каким-то чудом я выжила. Мне дали второй шанс. Да, я должна была рассказать Бену про свое решение сделать аборт, но его смерть – не моя вина, – я посмотрела на дядю Ала и вспомнила наш разговор на пляже. – И это не ваша вина. Это был несчастный случай. Бен не стал бы нас винить. Если бы он остался жив – он простил бы меня. Я верю в это, потому что у Бена было самое доброе и щедрое сердце на свете. Он не хотел бы, чтобы вы так страдали, тетя Лайла.

Она вздрогнула, и с ее губ сорвался тихий всхлип.

– Вы вините во всем меня. Я понимаю. Вам нужно куда-то направить вашу злость, но злость и обида – темные, иссушающие эмоции, особенно если на них зациклиться. Я не могу заставить вас простить меня, но когда-то мы были семьей. Вы с мамой были лучшими подругами, почти сестрами. Поэтому я попытаюсь все наладить. Мне жаль, что я соврала Бену. Мне безумно жаль, что я причинила ему боль, но я не виновата в его смерти.

Я сделала паузу в надежде, что кто-то еще заговорит, но в гостиной повисла тишина. Поэтому я поднялась с места.

Я посмотрела на снимки, висевшие на стене: детские фотографии из местной студии, школьные фото, показывающие, как он превращался из малыша в неловкого ученика средней школы, а затем в привлекательного спортсмена – звезду местной команды. Здесь даже была фотография, на которой он держал награду за свою единственную победу на научной ярмарке. Это была памятная стена, но эти отполированные снимки не отражали и части того Бена, которого я любила. Тот Бен всегда был теплым, сильным и добрым. Боже, как же я по нему скучала. Я всегда буду по нему скучать, но я приняла этот факт. Я могла жить с этим, потому что я все еще была жива.

Я почти дошла до двери, когда дядя Ал дотронулся до моей руки. Я развернулась, и он меня обнял. Я обняла его в ответ, как тогда, на пляже.

– Это не ваша вина, – прошептала я ему в грудь. – Это не ваша вина.

Он сжал меня чуть сильнее и поцеловал меня в лоб.

– Спасибо.

Позади него тетя Лайла все еще сидела на диване. Ее плечи дергались в беззвучных рыданиях. Она еще не была готова отпустить свою злость, но я сделала все что смогла. Я больше не несла ответственности за ее разлад с мамой. Теперь все было в ее руках.

* * *

На следующий день я стояла напротив кафе в своей форме для бега. На подъездной дорожке стоял черный пикап. Я начала свой путь бегом, но ко мне еще не вернулись силы, так что остаток дороги я прошла пешком. Стоял отличный осенний день: не жаркий и не ветреный. Облака становились гуще, но даже если бы пошел дождь – он быстро бы закончился. Сегодня мы с семьей планировали посидеть у костра на пляже.

А сейчас я оглядывалась по сторонам в волнительном предвкушении. Кофейня еще не открылась. Так как я объясню им свое присутствие?

Я наклонилась, чтобы завязать шнурки и обдумать свои дальнейшие действия.

– Ты Мередит, верно? Мередит Холл.

Я резко подняла голову и широко распахнула глаза. Мама Уайта стояла в полуметре от меня с резной тыквой в руках и выглядела точно так же, как я ее помнила. Откуда она знала мое имя?

Она усмехнулась, как будто могла прочитать мои мысли.

– Это из-за коротких волос. Я думаю, на этом острове не так много девочек-подростков с «такими крутыми волосами и прекрасными голубыми глазами», как сказал Уайт.

– О, – я просто уставилась на нее с раскрытым ртом.

– Ты, наверное, ищешь Уайта. Он не любитель рано вставать, только если я сама не стряхну его сонную задницу с кровати. Но, думаю, я легко его разбужу, если он узнает, что ты здесь.

Вау. Дежавю. Я встряхнула головой, но мое тело все еще меня не слушалось.

Она засунула тыкву под мышку и протянула мне руку.

– Кстати, я – Харли Уилсон, – мы пожали руки. – Лучше я поставлю это куда-нибудь, пока не уронила. Эта тыква уже выглядит так, словно я вырезала ее ложкой, закрыв при этом один глаз, но вряд ли детей будет волновать что-то, кроме конфет, так что никто ничего не заметит, верно?

Я подскочила.

– Вам нужна помощь?

– Нет, я справлюсь, – Харли поставила свою ношу к другим тыквам, выстроившимся возле двери. Затем она повернулась ко мне. – Чем я могу тебе помочь? Ты ищешь Уайта?

Я подняла взгляд на второй этаж.

– Мне рассказали, что он для меня сделал. Просто хотела сказать ему спасибо.

– Конечно, детка. Слава богу, он оказался там в нужное время, – я посмотрела в ее ореховые глаза, в которых томилось столько вопросов. Как много Уайт успел увидеть? Что он знал о причине, по которой я чуть себя не утопила? – Это просто чудо.

Может, это и правда было чудо, или судьба, или вселенная, которая решила подарить мне второй шанс. В конце концов, это было неважно. Главное, что завтра я проснусь в своей кровати и найду там Рейчел в ее розовой пижаме, рассказывающую мне истории из ее школьной жизни. Я буду спорить с мамой, когда она в очередной раз решит меня контролировать, и кататься на виндсерфе вместе с папой.

Я посмотрела на витрину.

– Так это ваше кафе? Вы уже придумали название?

Харли задумчиво поставила одну руку на бок.

– Ну, я еще не уверена, но у меня полно идей.

– Кофейня «Чайная роза», – тихо сказала я.

– Что? – она удивленно посмотрела на меня. – Что ты сказала?

– Эмм… – почему она так на меня уставилась? – Я просто подумала, что «Чайная роза» – очень милое название.

– Пойдем со мной, – сказала она и исчезла за дверью.

Я последовала за ней, но сразу остановилась, переступив порог. Как будто я попала в машину времени. Полы были из того же дерева, что я помнила, а стены были выкрашены в те же пастельные цвета, но в помещении пока не было столов и стульев. Меловой доски за стойкой еще не существовало.

Харли нагнулась за прилавок и достала тетрадь на спирали. Она пролистала страницы и сунула одну из них мне в нос. На ней кто-то вывел слова «Чайная роза», окруженные цветами.

– Я сделала это прошлой ночью, и даже не успела сказать Уайту. Как ты узнала?

Я показала на желтые стены и постаралась успокоить свое сердцебиение. Как я узнала?

– Через окно виднелись желтые стены, и мне показалось, что это название отлично подойдет.

– Ох, – она внимательно посмотрела на меня, как будто что-то искала. – Это потрясающее совпадение. Мы с тобой на одной волне, – она покачала головой. – Я позову Уайта.

Я окинула взглядом полуобставленное кафе. Оно уже выглядело уютно.

– Эм, пока вы не ушли, я хотела спросить: вам не нужны работники на зиму? – я убрала челку с лица. – Летом я обычно помогаю отцу в магазине.