Елена Сокол - Выбор

– Что поделать. – Развёл руками Егор. – Именно так он мне и представился.

Варя скинула очередной звонок Артёма и взглянула на часы. Уже за полночь. Она написала ему сообщение: «Я на допросе», отправила и спрятала телефон в карман.

– Так, чем, вы говорите, занимались в этом склепе? – Устало переспросила она.

– Жертвоприношением. – Гордо заявил паренёк.

И с неприятным звуком «кхр-хр» почесал свою обильно залитую лаком для волос башку.

– Угу, ясно. – Девушка сделала пометку в своих бумагах. – А кровь на надгробиях, значит, принадлежит…

– Жертве. – Кивнул он.

– Отлично. – Кашлянула Варя. – А жертвой была… – Она вопросительно взглянула на него.

– Курица. – Ещё раз кивнул он.

– То есть, вы хотите сказать, что не имеете отношения к убийствам двух девушек, чьи останки были найдены на кладбище? – Достала из папки и подвинула к нему фото мертвой головы.

– Девушк…? – Заёрзал паренёк, его глаза округлились. – Ох, срань господня! Я… Вы… Э-э, нет! Вы мне что тут шьёте? Куриц резал – да, было. Об этом я уже раз сто сегодня сказал. Но девок этих я не трогал! Не было такого!

– Посмотрим, что твои товарищи скажут. – Спокойно улыбнулась Варвара. – Они тоже задержаны и уже дают показания.

– Слушайте, госпожа следователь, или как вас там! – Он приподнялся и наклонился над столом. Видно было, что ему больше не хотелось смотреть на фото. – Мы с пацанами просто угорали. Мы эту курицу по приколу утащили, мы даже боялись ей шею перерезать! И пацаны тебе то же самое скажут!

– Рекомендую вам присесть. – Не моргнув и глазом, сказала Варя.

– И сяду, только вот не надо в таком тоне, ладно?!. – Воскликнул паренёк. – И брать на себя эту мокруху я не стану!

– Сесть вы всегда успеете, господин Ольховский. А пока присядьте.

Он рухнул на стул и насупился.

– Да, мы были на кладбище. – Сказал после недолгого молчания. – Совершали ритуал, принесли в жертву курицу, набухались – да! Но не видели мы никаких девок там!

Варвара Николаевна прочистила горло.

– Так. Хорошо. – Она внимательно посмотрела на задержанного. – Тогда объясните мне, пожалуйста, в чём заключается… как бы это лучше выразиться… кх-кхм… основная идея вашей… организации? Каким образом вы поклоняетесь сатане?

– Ну, мы это… – Парень пожал плечами и неловко улыбнулся. – Ходим на кладбище, тусуемся. Ну, там… музыку слушаем, пиво пьём. Иногда это… рисуем всякую фигню в склепах.

– Зачем?

Он противненько хохотнул.

– Так чтобы все нас боялись, типа.

– Угу. – Варя сделала пометку в бумагах. – А курица? Что она вам плохого сделала?

– Так мы это, чтобы экзамен в учаге сдать – Парень опять почесал башку. – Типа жертва, чтобы привлечь удачу. Ритуал!

– Ага, ясно. – Сказала девушка и обернулась к двери.

– Варвара Николаевна? – На пороге допросной появился Лунёв. – Можно вас на секундочку?

– Да, конечно.

Она убрала фотографию в папку, собрала бумаги, сунула подмышку и вышла в коридор.

– Похоже, что эти придурки действительно ни в чём не виноваты. – С сожалением сказал Егор. – Другие задержанные подтверждают эту версию. Все они – студенты местного колледжа, и все ходили на кладбище просто пощекотать нервишки. Кровь на могильных плитах не принадлежит человеку, она действительно от убитой ими курицы.

– Ясно. – Вздохнула Варя и беззвучно выругалась. – Но вандализм-то мы им хоть пришьём? Эти подонки разрисовывали надгробия и глумились над могилами!

– Идём. – Егор обнял её за плечи и повёл за собой в кабинет. Он почувствовал, как девушка дрожит. – Давай-ка перекусим, всё обговорим, а потом я отвезу тебя домой.

– Я не хочу домой. – Буркнула Варя.

Ей хотелось рвать, метать, ругаться и громко кричать. Так, чтобы закладывало уши! А приходилось только крепко сжимать челюсти от бессилия и материться себе под нос.

– Где парни? – Спросила она, входя в кабинет Егора.

– Все на допросах. – Он усадил её на диванчик и пошёл разогревать остатки бутербродов в микроволновке. – Эти сатанисты только спутали нам все карты и отняли время.

Варя скинула обувь, сняла очки и прямо с ногами забралась на диван.

– Чёрт… – Прошептала она, массируя виски. – Чёр-р-рт…

– Что такое? – Спросил мужчина, наливая воду в чайник.

– Не могу вспомнить, что и когда ела в последний раз. В смысле, нормальную пищу, а не бутерброды.

– Я уже и не задумываюсь об этом. – Усмехнулся Егор. – Что-то перехватил, и ладно. Тебе с сахаром?

– Что? – Прищурилась она. – А, да. С сахаром. Похоже, сахар – единственное, что ещё держит меня на ногах.

Лунёв разлил кипяток по стаканам, перемешал его с сахаром, молотым кофе, затем залил сливками из пакета. Потом он достал из микроволновой печи тарелку с бутербродами, прихватил стаканы, подошёл, поставил их на столик перед девушкой и сам сел рядом.

– Егор… – Она посмотрела на еду, затем на мужчину и покачала головой. – Хочешь, признаюсь тебе?

– Валяй. – Улыбнулся он и сел удобнее: развернулся к ней и облокотился на спинку дивана.

– Я ведь совсем не счастлива. – Варя нервно пожала плечами. – На работе я чувствую себя важной и нужной, а там… в жизни… – В горе запершило, в глаза защипало, в груди свело, и ей стало трудно даже просто всхлипнуть. Прошло полминуты прежде, чем она закончила фразу. – И вроде всё есть, но… там всё ещё сложнее, чем здесь. – Девушка глубоко вдохнула и прерывисто выдохнула. – Я даже не знаю, живу я или существую. Как корабль без якоря: меня постоянно мотает в разные стороны, и нет никакой опоры, никакого понимания, для чего всё это, и нужна ли я кому-то.

– Хм. – На секунду он отвернул голову, а затем посмотрел ей прямо в глаза. – Ты кое-что забыла.

– Что? – Она шмыгнула носом.

– Ты нужна мне, Варя. – Егор накрыл её ладонь своей большой и горячей ладонью. – И это не слова ради слов, поверь. Если я так говорю, то это железно. Навсегда. – Он сжал её руку. – Мне с первого дня нашего знакомства хотелось быть твоим якорем, Комар.

– Ребята! – Ворвался в самый неподходящий момент в кабинет Руслан.

– Да? – Егор убрал руку и повернулся к нему.

Поняв, что случайно застал какую-то интимную сцену, мужчина слегка стушевался, но тут же взял себя в руки:

– Один из участковых опознал убитых девочек!

Через десять минут участковый уже был в отделе.

– Ольга Механовская и Мария Лешкевич, – он положил на стол папки, – вот личные дела.

– Стоят на учёте? – Спросила Варя.

Егор взял папки и стал изучать документы.

– Бродяжки. – Пояснил участковый, усаживаясь на стул. – В Прибрежке много таких. Девять классов закончили, а дальше ничего. Только друзья, алкоголь, беспорядочный секс. – Он потянул пальцами рукава и нервно дернул плечами. – Ольгу… не раз задерживали в состоянии алкогольного и токсического опьянения: напьётся, клея нанюхается с пацанами, те её по кругу пустят, а потом бросят еле живую где-нибудь возле полуразвалившихся бараков… А та, вторая, Маша… она дальнобойщиков обслуживала. Ну, вы понимаете…

– Сколько им лет? – Комарова наклонилась к Егору и в ужасе уставилась на дату рождения одной из девочек.

– По шестнадцать. – Печально нахмурился участковый. – Маше вот на днях только исполнилось. Асоциальные элементы, что с них возьмёшь.

– Стало быть, мужчине не стоило особых усилий увести таких барышень с собой? – Задумчиво проговорила Варя, разглядывая прикрепленное к делу фото.

– За бутылку хоть на край света бы пошли. – Потупил взгляд участковый.

На мятой карточке одна из девочек, Ольга, выглядела забитым щенком: потрёпанным, неказистым, грязным. Но даже сквозь озлобленный взгляд, направленный в камеру, были видны её беззащитность и уязвимость перед этим жестоким миром.

Да, взрослые. Да, девушки. С грудью, с талией и прочими прибамбасами, свойственными возрасту. Но, по сути, они оставались наивными детьми, не познавшими в жизни ничего, кроме грубости и лишений.

– Родственники имеются? – Поинтересовался Егор, листая и не находя нужной информации.

– Родственники есть. – Замялся мужчина. – Только, думаю, бесполезно их спрашивать. Им до девочек, как до фонаря.

– Но вы всё равно разузнайте, хорошо? – Попросил Лунёв. – И ещё. С кем они общались? Может, кто-то из их дружков в курсе того, куда они отправились накануне?

– Да. Я всё узнаю. – Он поднялся с места.

– Спасибо.

Позже, когда участковый уже ушёл, Варя склонилась над разложенными на столе бумагами и замерла. Она уперлась руками по обе стороны от стола и всматривалась в строчки, словно сыч на охоте.

– Странная закономерность. – Сказала девушка.

– Какая? – Отозвался Егор.

Олег, мешавший ложкой свой кофе, застыл, перестав бесить всех звоном металла о стенки кружки.

– Маша, Оля. – Произнесла Варя, перекладывая бумаги. – Оля, Маша.

Руслан тоже оторвался от бумаг и посмотрел на неё. Егор подошёл ближе.

– Три из них постарше, одна совсем маленькая. Но имена совпадают, и будто не просто так.

– Думаешь, он зациклен на этих именах? – Предположил Олег.

– Возможно, это что-то очень личное. – Пожала плечами Варя.

– Тогда как быть с мальчиками? – Вмешался Лунёв. – Они не вписываются в эту картину. И вообще. Он что, подходит, спрашивает, как их зовут, а потом уводит?

– А что, если он сидел за изнасилование несовершеннолетних? – Метнула в него взгляд следователь. – Что, если у его жертв были именно такие имена?

– Педофилы, вернувшиеся с зоны, ненавидят своих жертв. – Поддержал её Олег, шумно отхлебнув кофе. – В тюряге таких опускают. Они ходят, презираемые всеми заключенными, и их бьют все зэки, кому не лень.