За разговором леди Марч нервно дернула свой браслет, и вощеная нить не выдержала – лопнула! Коралловые бусинки и морские звезды рассыпались по ковру. Ахнув, девушки помогли графине собрать украшение, при этом обратили внимание, что дорогие розовые кораллы светились неприятным голубым светом, попадая в руки Мелиссы и бились искрами в ладонях Анны. Дрэйм одним движением вытряхнул из вазочки сухое печенье, подставил хрустальную плошку юным леди, чтобы они сложили туда собранные камушки. Бусины тотчас стали обычными.

– Реакция на магию? – озадачено спросил Вардэн, оглядывая ладони сидящей возле него Анны в поисках повреждений.

– Наоборот, – ответила она, – это реакция нашей магии на заклятия, спрятанные в кораллах. У Мелли сильная стихийная защита, а моя сила просто чует зло.

Графиня побледнела:

– Я ничего не заметила! Почему моя сила молчит?

– Вероятно, потому, что этот браслет, действительно, предназначался Вам, – резко ответил герцог, протягивая тетушке бокал шерри, чтобы оборвать начинающуюся истерику.

Леди благодарно схватила напиток, не стесняясь выпила большую часть, и наконец сумела взять себя в руки:

– Значит, половина мужчин и почти все светские женщины носят на себе дьявольские безделушки?! – возопила она. – Да это заговор против аристократии! А что если эти неизвестные уже добрались до Их Величеств?

Нехорошо стало всем. Одно дело – маленькая личная месть. В конце концов, чего только не случается среди благородных семейств, и совсем другое – покушение на устои государства! Из оцепенения всех вывел Вардэн:

– Леди Ирдэлла, припомните, когда началась мода на украшения с юга?

– Да после покушение на Вашу семью! – с удивлением и страхом сделала вывод графиня. – Примерно через месяц, или чуть больше, прошел слух, что нападавшие воспользовались тем, что все украшения Ваших родителей были старинными артефактами. Говорили, что именно поэтому слуги не заметили нападения, старая магия фонила. К этому времени в городе была только одна лавочка с такими безделушками, да и та где-то в районе порта, ни одна знатная женщина не поедет туда за покупками! – в голосе леди слышался настоящий снобизм, но все присутствующие его понимали.

Благородной женщине прилично бывать лишь на определенных улицах и в определенных местах. Это маркиз может себе позволить бродить по трущобам, ведь он – мужчина.

– Когда появились первые украшения, сказать трудно, – продолжила леди Ирдэлла, – их и раньше привозили мужья и братья, но это были редкие штучки, которые не очень прилично было надевать в общество. Их хранили на каминных полках или позволяли детям надевать на детские балы… Кажется, где-то через полгода виконтесса Крийон, надела платье, расшитое каменными рыбками, на бал у Дарлинджеров. Она – не маг, и очень радовалась тому, что эти украшения не мешают мужу чувствовать ее.

– Вот оно! – Дрэйм пожевал губу, – эти украшения продавались как магически нейтральные. Скорее всего, большая их часть, действительно, не несет вреда, но как определить опасные?

– Мы не можем хватать всех дам столицы за броши и сумочки, – вздохнула Анна. – Непонятно, чего добивается тот, кто дарит эти безделушки, неужели похищенные украшения стоят так дорого?

Ее слова навели Дрэйма на новую мысль, и он зашуршал бумагами, выискивая другой список:

– В числе похищенных украшений есть артефакты, некоторые настолько древние, что мало кто помнит их назначение, но вот эти: «невидимый глаз», «чуткое ухо», «дальнеслов» и «длинная рука» – это все изделия эпохи завоеваний. Если я правильно помню историю, такие артефакты лорды оставляли в своих покоях, чтобы иметь связь с домом на большом расстоянии. Иногда они, правда, раскрывали адюльтеры, но несколько раз и жизни спасали.

– Получается, этот неизвестный собрал все опоры удаленного воздействия. Возможно, теперь он может проникнуть куда угодно, не оставляя следов? Нужно предупредить королевскую семью! – запаниковала графиня Марч.

– Предупредить нужно, – успокаивающим тоном сказал Хэвишшем, – но все не так просто. Чтобы создать эффект присутствия, в том месте должно быть несколько подобных артефактов, например, «ухо» «глаз» «голос» и «рука», а доставить их в королевскую опочивальню, не так просто. Слуги сразу заметят лишнее.

– Как-то это слишком просто, – задумчиво сказала Анна, – для чего красть артефакты, если легко можно купить или изготовить подобные?

– Секрет утерян, – пожал плечами Вардэн, – эпоха завоеваний тяжело далась нашему королевству, но я, действительно, не вижу смысла во всем этом. Не понимаю только одного – как с этим всем связана наша семья?

– Должность твоего отца, племянник, – напомнила графиня, – должность канцлера предполагает доступ к информации, а это всегда было ценностью.

– Если убить хотели отца, для чего убивать женщин? – задал давно мучающий его вопрос Вардэн. – Да и потом, мои невесты… Какой вред могли нанести эти девушки?

– Женщины рожают наследников, – невесело улыбнулась графиня Марч, – возможно, убийца не достиг своей цели, потому и не давал тебе шанса обзавестись семьей.

– На месть восточных народов тоже не похоже, – отстраненно произнесла леди Анна, – дедушка рассказывал, что там принято вырезать весь род до последнего человека, весь и сразу, а лорд Дрэйм жив.

– Не могу сказать, что не рад этому! – скривился маркиз.

Обсуждение затянулось до полуночи. Выдвигались предположения, строились версии, герцог даже приказал принести писчие принадлежности, чтобы записать все возможные варианты использования похищенных артефактов. По итогам беседы было решено не тянуть с докладом его величеству. За дело обещала взяться леди Марч:

– Вы, племянники, – во дворце редкие гости, так что вам там делать нечего. Завтра же я заеду к ее величеству королеве-матери на чай и договорюсь об аудиенции для вас. – припечатала графиня и заторопилась домой.

Ее отправились сопровождать три дюжих лакея в придачу к ее собственным.

Проводив графиню, юные леди тотчас ушли к себе, пожелав мужчинам спокойной ночи.

Ринкота до спальни провожал камердинер. Маркиз так устал, что сил едва хватало на дерзкую усмешку. Вардэн уже убедился, что брата увели, выпил бокал вина, собрал бумаги и уже собирался было идти в свое крыло, когда внезапно заметил в холле леди Анну. Девушка была простоволоса, босиком и одета в одну лишь длинную непрозрачную рубашку. В руках юная ведьма держала клубок ниток, рядом на столе стояла свеча. Несколько неуверенных движений подсказали герцогу, что его невеста собирается что-то делать, но ей нужна для этого хотя бы одна свободная рука.

– Леди Анна, Вам помочь? – он неслышно выступил из задрапированного портьерами дверного проема.

Девушка покраснела:

– Я хочу защитить дом от пожара и злого колдовства, милорд. Мне нужно нести клубок и чертить знаки, но вот, чтобы держать свечу, рук уже не хватает… Я думала позвать кухарку, кажется, она смелая женщина.

– Да, мистрис Коуч очень решительна, – Вардэн припомнил внушительный половник и предложил, – но будет лучше, если слуги не будут ничего знать. Давайте, я сам подержу свечу, просто скажите мне, что нужно делать.

– Идите за моим левым плечом и ничему не удивляйтесь, – решилась девушка, – нам нужно обойти весь дом по движению солнца.

Отмотав кончик нити, Анна прикрепила его за крючок под вешалкой и двинулась вдоль стены, что-то напевая. У окон, дверей и ниш она чертила пальцем какие-то знаки, не обходя вниманием камины, печные трубы и вентиляционные отверстия. Все это время герцог неслышно двигался за ней, с удивлением понимая, как давно он не был в некоторых частях дома. Когда они добрались до запертого крыла, леди толкнулась в запертую дверь и покачала головой:

– Милорд, эту часть дома тоже надо защитить. Если там начнется пожар ничто не спасет нас от дыма.

Герцог нервно сглотнул, поставил свечу на пол у двери:

– Ключи у мистера Бригса, я сейчас вернусь!

Старый дворецкий уже готовился ко сну, но безо всякого удивления выдал лорду ключи, а потом, словно невзначай, сказал:

– Ваша матушка, милорд, умела защитить дом от напастей, к сожалению, с ее смертью чары истончились.

– Вот как? Я и не знал! – несколько растерялся Хэвишшем, в очередной раз убеждаясь, как много знают те, кого не принято замечать.

– Такие вещи мало кто обсуждает, милорд, – невозмутимо поклонился дворецкий, словно прочитал его мысли.

Герцог задумался: так вот почему неизвестные не сумели сжечь дом сразу после смерти прежнего герцога! Ему ведь докладывали, что в саду находили бутыли с горючим маслом и ветошь. Магия прежней хозяйки хранила его, а насекомых, съевших бумаги отца, наверное, просто принесли в кабинет, например, в тазу для уборки или в вязанке дров.

Осознав это, герцог поспешил вернуться к Анне.

Отперев дверь в заброшенное крыло Вардэн на мгновение замер, потом аккуратно потянул ее на себя. Самая старая часть здания давно пустовала. Почти пять лет прошло с того дня, как его обитатели уехали на бал, с которого не вернулись. Мужчина замер, борясь с тягостными воспоминаниями, а потом решительно шагнул вперед вслед за юной ведьмой.

Призраки им не встретились, а вот следы сырости на прекрасной обивке утренней гостиной матери огорчили Вардэна… Как и выбитое ветками окно в спальне сестры. И съеденные мышами сладости в серебряной вазе… По его приказу крыло просто закрыли, не убрав дорогих и памятных вещей. Теперь же ему казалось, что портреты укоризненно смотрят со стен.

Обойдя все комнаты, поднявшись даже на забитый хламом чердак, леди Анна вернулась в холл, туда, где начинала свой длинный и непростой путь. Там она соединила конец нити с ее началом, потом пробормотала несколько слов и…нить исчезла! Пошатываясь, леди пробормотала:

– Все! – и неловко опустилась на банкетку.

Вардэн поздно сообразил, что девушка не просто ходила по бесконечным коридорам и комнатам, а тратила свои силы на заклинание. Поставив свечу на поднос для карточек, мужчина дернул сонетку вызывая дежурную горничную. Через пять минут сонная служанка шла впереди, держа кувшин с водой и подсвечник, а следом герцог нес на руках леди Анну.