По дороге к жилой части особняка маркиз обратил внимание на опрятно одетого мужчину в кресле с колесиками. Тот сидел и ловко сколачивал швабры с длинными ручками для чистки потолков, менял ручки на ведрах, поправлял скамеечки для ног и расшатавшиеся стулья. Судя по окружавшим его инструментам, он был весьма полезен во время уборки. Нахмурившись, Ринкот попытался вспомнить, откуда он знает этого калеку, но тут мужчина тряхнул убранными под простую ленту волосами, и на плечо ему упала косичка, перевязанная алой ниткой.

– Так Вы, все-таки, пришли! Я рад! – выпалил маркиз, разглядывая бывшего моряка.

– Да, ваша светлость, – мужчина склонил голову в почтительном поклоне. – Спасибо Вам. Мэгги перестала плакать по ночам, да и я занят делом.

– А был ли ты тут, когда приезжали гости? – осведомился Ринкот, вспомнив для чего, собственно, и пытался привести этого человека в дом.

– Был, Ваша Светлость, – моряк вновь поклонился.

– Так что, слышал ли ты того, кто заказывал тебе побрякушки с Островов?

– Слышал, а разглядеть не успел, – виновато ответил мужчина. – Меня ж, чтобы под ногами не мешался, посадили у дверей в подвал, колбасы резать, да ветчину для сандвичей. Мне там гостей плохо слышно было. Только в кладовую вторая дверь ведет, через которую лед загружают да припасы, вот мимо той двери господин тот и прошел. Беседовал с кем-то.

– О чем говорили, помнишь? – Дрэйм весь подобрался, не веря, что вот-вот ухватит ниточку, ведущую к тому, кто совершает дерзкие преступления в столице и, возможно, что-то знает о покушении на его семью.

– Не разобрать было, ваша светлость уж простите, – виновато сказал моряк, – по голосу только слышно, что этот господин другому кому-то приказы отдает. Может, слугой командовал?

– Что ж, список гостей у дворецкого есть, попытаемся повторить прием, – задумчиво пробормотал Ринкот себе под нос, затем одобрительно хлопнул моряка по плечу: – благодарю за службу!

Спина бывшего матроса распрямилась, а на лице отразилось столько эмоций, что маркиз поспешил уйти. Вовсе не по доброте душевной он дал этому человеку шанс обрести благополучную жизнь, но теперь был рад этому и немного стеснялся своей радости.

* * *

После тренировки Анну ждали дела. Во-первых, ей пришла обстоятельная записка от графини Марч. Покровительница писала, что вечер в доме Хэвишшемов имел успех, потому теперь стоит повторить мероприятие, дополнив чай и беседу небольшим концертом или выступлением известной примы в узком кругу.

«Сейчас в моде итлийские певцы-мужчины, но раз в доме живут незамужние девушки, это будет слишком вызывающе, – писала леди Ирдэлла, – поэтому рекомендую Вам пригласить франкийскую пару. Они отлично поют грустные любовные арии. Или можно пригласить гишпанскую певицу, которая сама себе аккомпанирует на гитаре. Те, кто видел ее выступление, очень хвалят. Сейчас Вы не должны показывать что-то необычное или шокирующее, только модное и соответствующее хорошему тону»

Ниже шли адреса упомянутых в письме музыкантов, а также рекомендация просить о помощи лорда Вардэна, ведь юной девушке зазорно принимать эту публику вот так запросто в своей гостиной.

Кроме письма графини, Анну ждала целая стопка писем, присланных благодарными гостями. Их следовало просмотреть все до единого, отложить в сторону те, которые содержали приглашения, а затем, в зависимости от обстоятельств, ответить на приглашения отказом или согласием. На простое выражение любезности – написать в ответ несколько благодарных строк с непременным приложением визитной карточки.

Дело в целом было непростое, ведь существовало множество нюансов обращения, титулования и завершения письма. К счастью, матушка успела научить дочь этой хитрой науке. Баронесса Демфлю привыкла быть деятельной и сама вела обширную переписку, а вот шаблонные любезности поручала писать дочери, приговаривая:

– Напишешь две дюжины раз «милостивый государь» или «достопочтенный» и навсегда запомнишь к кому и как нужно обращаться.

Теперь же Анна нашла себе помощницу в лице Мелиссы. Блондинка в свежем утреннем платье, не чинясь, выбрала перо, придвинула к себе лист бумаги с вензелем герцога и уточнила:

– Мне писать благодарности или отказы?

– Благодарности, – вздохнула Анна, – на счет отказов стоит посоветоваться с милордом и графиней Марч. Я и не предполагала, что столько известных фамилий пожелают видеть Хэвишшема у себя.

– Если герцог много лет избегал светского общества, не удивительно, что теперь все желают его видеть, – рассудительно сказала Мелисса, – он для всех этих лордов и леди словно обезьянка в бродячем цирке.

– Обезьянка в цирке? – удивилась Анна.

– Редкая зверушка, – пояснила блондинка, выводя завитушки заглавной буквы.

Брюнетка рассмеялась в ответ:

– Ох, Мелли, надеюсь его светлость это переживет.

До обеда девушки прилежно писали письма. Только услышав удар гонга, они отложили стопку конвертов, позволив себе немного размять сведенные плечи:

– Гонг? – удивилась Мелисса.

– Полагаю, мистер Бригс возродил традицию, принятую в аристократических домах, опасаясь, что из-за шума мы не услышим призыва к обеду, – сказала Анна, вставая и растирая затекшие от усилий ладони. – Первый подают за час, чтобы все успели завершить свои дела и переодеться, второй – за полчаса, чтобы все желающие могли выпить аперитив в гостиной рядом со столовой, а третий – перед первой подачей, чтобы поторопить опаздывающих.

– У нас просто звонили в колокольчик, – грустно улыбнулась Мелли, – такой специальный, где кузнец бьет молотом по наковальне.

– В поместье стреляли из пушки, – поделилась воспоминанием Анна, – маленькая пушечка стреляла снарядом в медную мишень. Когда отец умер, мачеха распорядилась убрать ее в кладовку.

Девушки в четыре руки навели на столе порядок: прижали стопку неотправленных писем тяжелым пресс-папье в виде женской руки, держащей розу, закрыли чернильницы, протерли перья. После чего грустно взглянули на свои руки, «украшенные» лиловыми пятнами. Перед обедом стоило привести себя в порядок.

Анна вошла в комнату и поморщилась – как она и думала, все горничные были заняты на уборке старого крыла, поэтому никто не проветрил спальню. Даже постель хранила утренний беспорядок, хотя время приближалось к трем часам по полудни. Хорошо хоть в кувшине была вода… Открыв окно и задернув занавески балдахина, девушка тщательно отмыла руки, проверила лицо на наличие пятен и, как смогла, распустила шнуровку на платье. Стоя в одной сорочке, Анна расчесала волосы, собрала их шпильками в простой пучок, затем натянула свежее платье, приятного цвета теплой охры. Шнуровка на спине не оставляла ей выбора – девушка вышла в коридор, чтобы постучать к соседке и попросить о помощи.

Стоило ей переступить порог, как в коридоре показался герцог:

– Ваша светлость! – торопливо приседая в книксене, Анна забыла о платье, которое немедля поползло вниз. Ахнув, девушка подхватила его на груди и сразу извинилась: – простите, милорд, я не ожидала здесь никого увидеть. Мне нужно попасть к леди Мелли, чтобы поправить наряд.

– Где же Ваша камеристка? – нахмурился Вардэн.

– У меня ее нет. Горничная, что помогала мне все это время, занята на уборке с другими слугами.

– Вам положена камеристка, – строго сказал мужчина – и горничная, плюс лакей для сопровождения и услуг. Сегодня же велю Бригсу назначить Вам людей.

Коротко поклонившись, Хэвишшем ушел. Анна, позволив себе лишь мгновение, чтобы восстановить взволнованное дыхание после инцидента, постучала к подруге:

– Мелли, поможешь со шнуровкой?

* * *

Обед прошел быстро и весьма деловито: маркиз сообщил о том, что в доме побывал подозреваемый в преступлении. Герцог поставил всех в известность, что после обеда будет вместе с дворецким нанимать новых слуг и охрану:

– Мы слишком долго были беспечны, – сказал он, отрезая кусок запеченного мяса, – с нами перестали считаться. Я уже написал письмо в гильдию магов, запросив пару боевиков с хорошим послужным списком. Нам нужно защитить наших людей. Жаль, что артефактора нанять не удалось, к сожалению, сейчас эти маги – большая редкость.

Девушки вежливо выслушали мужчин и, в свою очередь, коротко поделились результатами приема. В разговоре над пирогом и пудингом уточнили списки принятых приглашений, обсудили вежливые причины отказа в ответных визитах. Когда обед подошел к концу, леди сообщили всем, что после обеда продолжат заниматься письмами.

Мелли без возражений вернулась в гостиную и продолжила писать вежливые ответы. Анне же не хотелось сидеть за столом. Ее деятельная натура требовала движения, да и мысли беспрестанно крутились над странностями нападения на семью Хэвишшемов. Поэтому она быстро запечатала уже надписанные конверты, стянула их лентой и сказала подруге, что сама спуститься вниз, чтобы передать их лакею для отправки вечерней почтой. Блондинка лишь улыбнулась в ответ, выводя очередную заглавную букву, украшенную изящными завитушками.

Слуг на кухне не было. Горничные забегали на минутку, чтобы набрать горячей воды, да прихватить сухие тряпки, развешанные у печи. Лакеи сновали туда-сюда с корзинами, коробками, сундуками и ящиками. Анна оценила занятость прислуги и поняла, что никого не желает отрывать от дела. Тогда ей пришло в голову самой прогуляться до ящика, из которого почтальон забирает почту. Такие яркие короба с королевским гербом стояли на каждой улице, а прогулка пойдет на пользу ее взвинченным нервам.

В холле нашелся и теплый плащ с капюшоном, и удобные калоши, которые легко наделись поверх туфелек. Никому ничего не сообщив, девушка выскользнула из боковой двери, пересекая лужайку по тропинке для слуг. Все вместе заняло не больше пяти минут. Покинув территорию особняка через боковую калитку, Анна неторопливо двинулась к сияющему алым лаком ящику для сбора почты. Задумавшись, она не заметила, что ящик не приближается, а когда все же обратила на это внимание – было поздно! Вокруг начала сжиматься ловушка «муха в паутине» – древняя и гадкая штука, похожая на замедленный портал. Анна помнила, как дед рассказывал про эту ловушку. Трехкомпонентное заклинание рассеивало внимание, замедляло жизненные процессы, а потом «протягивало» человека туда, куда пожелал маг, делающий засаду.