— Не бросайся словами, парень. Это еще нужно доказать и хорошенько посмотреть, кто тут преступник, а кто нет. Вот и Люцита тебе это подтвердит. Да? — вступил в разговор Рыч.

— Пошел вон! — Миро вложил в два коротких слова все накопившееся в нем презрение.

— Не пыли, парень. Я не в твоей палатке. Если хозяйка скажет мне уйти, тогда уйду. А? Что скажешь, хозяюшка?

Люците очень хотелось прогнать Рыча куда подальше. И поговорить с Миро. Все же, несмотря ни на что, он остается для нее самым родным человеком в мире. Но она не могла заставить замолчать засевшего в ней беса противоречия:

— Он — мой гость! Наши обычаи не позволяют его выставить.

Рыч и сам немного удивился таким словам. В последнее время все его только шпыняли, как шелудивую собачку. И лишь эта девчонка ни с того ни с сего заступилась. Как не порадоваться, особенно если нет других поводов для радости…

— Вот видишь, Миро. Я здесь никому не мешаю. Может, это тебе лучше уйти?

— Убирайся! Я не потерплю тебя в таборе.

— Круто берешь, парень. Я цыган — я имею право зайти на огонек к своим ромалэ.

— Ты — цыган?! Да ты опозорил всех нас! Табор никогда тебя не примет.

— А ты что, уже решаешь за весь табор? А, ну понятно — наследный принц императора Бейбута!

— Нет, Рыч, ты не хочешь по-человечески. Я не люблю трепать языком, но видно, придется сказать всему табору, почему Баро тебя выгнал.

— Ничего, щенок, я с тобой еще разберусь!

— Если хочешь поговорить со мной с глазу на глаз, я готов!

— Некогда. Да и неохота из-за тебя под статью подставляться. Нет, лучше уж я уйду. Не о чем мне с тобой разговаривать. Эх, злые люди у вас в таборе! — Рыч бросил на Люциту быстрый, лукавый взгляд. — Но не все. С тобой, красавица, мы еще встретимся, — и по-кошачьи беззвучно вышел из палатки.

Оставшись наедине с Люцитой, Миро немного растерялся — не знал, как с ней говорить. Вроде и обидеть боялся. Но, с другой стороны, возмущение, кипевшее в нем, тоже было слишком велико.

— Что все это означает, Люцита? Зачем он к тебе приходил?

— Откуда я знаю! Он даже слова сказать не успел, как ты его выгнал! Герой!

— Странно. И что же ему от тебя понадобилось?

— Это что, допрос?! Не имеешь права! Я тебе не жена. И даже не невеста!

— Да что же у тебя за характер такой!

— Хороший характер, Миро, замечательный, — грустно сказала Люцита. — Был! Пока ты не испортил.

— Я просто пытаюсь предостеречь тебя — это очень опасный человек! Надеюсь, ты еще ни во что с ним не вляпалась.

— Предупредил? Все? Спасибо! Но со своей жизнью я сама справлюсь! И сама решу, с кем мне общаться.

— Я так не думаю…

— Слушай! Хватит меня учить и мучить! Ты-то сам зачем пришел?

— Я пришел за тобой. Репетиция через полчаса. Мы в театр уезжаем!

— Хорошо. Я поняла. Через три минуты буду.

Миро вышел.

А Люцита с удивлением вдруг почувствовала, что после всех этих склок настроение у нее улучшилось. Наконец-то прошло ощущение брошенности и за-бытости. Надо же, совершенно случайно, само собой, обнаружилось такое замечательное лекарство от сердечных болей.

* * *

Все возвращается на круги своя. Сколько шансов было на то, что после всех передряг Максим вернется на фирму? Наверно, один из тысячи, не больше. И надо же было такому случиться, что сработал именно этот один, а не 999 других!

Тамара с ума сходила от злости. Все пыталась успокоить себя, убедить, что хныкать бессмысленно, нужно смириться с тем, что произошло. А уж потом попытаться что-то исправить. Но, видно, что-то в ней изменилось от этого бесконечного и бессмысленного верчения-кручения.

Что-то надломилось.

Так захотелось прислониться к кому-то, кто бы успокоил, обнял, утешил… А во всем мире был только один человек, который мог бы это сделать. И Тамара опять приехала в конторку к Игорю.

Возвращение на прежнюю должность было для него таким счастьем, что на какое-то время он ушел в работу не то что с головой, а, пожалуй, даже еще глубже. Вот и сейчас, когда к нему пришла любимая женщина, он еле оторвал глаза от документов:

— Что случилось?

— Игорь, я так больше жить не могу! Астахов изводит меня!

— Поругались?

— Нет. Пока. Но он опять возвращает в дело Максима. В ущерб Антону! А мальчику так нужна поддержка, именно сейчас.

Игорь отложил бумаги. Наверно, вспомнил о чем-то.

— Мне тоже нужна поддержка…

— О чем ты? Ты же его отец! Я думала, ты поймешь меня.

— То-о-ом, не горячись. Я хорошо тебя понимаю. И тоже переживаю за Антона.

— Правда?

— Правда, Томочка. Я так рад, что мы перестали лаяться. Я так устал от ссор, от криков, от всех этих унижений. Все вернулось. И в жизни, и у нас с тобой. Ты удивительная женщина, и мать из тебя получилась замечательная, — Игорь начал расстегивать ее легкий пиджачок.

— Что ты де-ла-ешь? — шепотом, по слогам, спросила она.

— А как ты думаешь, что я де-ла-ю? — так же спросил он.

— Игорь… Ну перестань.

— Не перестану. Никогда…

— А дверь?

— Закрыта. У нас совещание…

Он снял ее пиджачок, смел со стола все бумаги. И аккуратно уложил ее на освободившееся место…

* * *

Заводиться Светкина машина не хотела. Но Антон всегда относился к машинам с уважением. Да и в автосервисе, как ни крути, а простым рабочим поработал. После того как этот ужас остался позади, он всем с гордостью говорил: “Я свою должность заработал не родственными связями, а вот этими руками!”

Так что пришлось поднять капот, повозиться маленько. У-у-у, как все запущенно! То есть до автосервиса этот транспорт, конечно, еще можно отбуксировать. А вот там работягам придется хорошенько потрудиться…

К автосервису Антон подъехал, как всегда, лихо. Пусть видит народ, с кем еще недавно работали бок о бок! Поставил машину на сигнализацию, так же лихо открыл дверь Игорева кабинета:

— Игорь, надо срочно сделать машину..

И тут увидел свою маму, полуголую, разложенную на столе. А над ней нависал Игорь Носков.

— Мама?!.

Тамара оттолкнула Игоря, вскочила со стола, быстро набросила на себя лежавший неподалеку пиджачок.

— Антон…

Антон сжал губы, обозначив на лице жесткие складки. И молча выбежал из конторки, хлопнув дверью.

Тамара выскочила из конторы вслед за ним.

— Антон! Постой! Подожди!..

Но на этот раз Светкина машина завелась с полоборота.

* * *

Репетиция промелькнула незаметно. Разгоряченная, с музыкой в крови, Люцита вернулась в гримерку. Едва открыв дверь, почувствовала, что в комнате кто-то есть. Поэтому сразу же выдохнула одно имя (а другого для нее в мире не существовало):

— Миро?..

И тут же увидела Рыча. Обозлилась на себя: “Дурочка наивная! Что, думала, Миро один раз увидел тебя в чужих руках, и тут же прибежал? Думала? Признайся самой себе, ведь думала?” И оттого, что ответ был положительный, злилась на себя еще больше.

Потому и набросилась на Рыча:

— Что же ты меня преследуешь?!

— Ну… Мы тогда не договорили… И потом… Я же сказал, что мы еще увидимся. А я свое слово всегда держу.

— Я тебя больше слушать не собираюсь. Разговор, окончен, — Люцита направилась к выходу, но Рыч захлопнул дверь.

— Нет. Ты — умная девочка, и должна понимать, что наши дела еще только начинаются, — и дважды провернул ключ в двери.

— Не смей запирать дверь.

— Это почему?

— Не в наших обычаях, чтобы девушка запира? — лась наедине с мужчиной.

Рыч грустно усмехнулся — ишь чего удумала., — Не шуми. Сядь. У нас с тобой совсем другие отношения. Я не хочу, чтобы нам помешали, как тогда.

Люцита безвольно опустилась на свое место. Рыч уселся напротив.

— Измученный у тебя вид. Ты всегда такая? Или сейчас только?.. Боишься меня?

“Ну вот, дожила, — подумала про себя Люцита. — Матери моей все говорят: такая молодая! А мне: такая измученная!”

— Чего ты от меня хочешь?!

— Для начала понять хочу… Я-то старый медведь. Чего только со мной не было. А вот как могла молодая девушка решиться на убийство?

Люцита посмотрела на него с ненавистью: что за порода такая, опять он бьет в самое больное!

— Да успокойся ты! Давай поговорим как друзья. Ведь у нас с тобой много общего.

— Нет у нас ничего общего.

— Есть. И это общее — семейство Зарецких. Я ненавижу Баро, а ты ненавидишь его дочь. Так что если твоя ненависть так же сильна, как и моя, мы просто обязаны объединиться. Чтобы отомстить!

Глава 8

Да что же это за человек такой: Максим Орлов? Сначала Баро думал о нем очень хорошо. Потом очень плохо. А сейчас? Сейчас, пожалуй, и вовсе не знал, что думать. Наверняка Максим все же не так плох, как думалось раньше. И Кармелита за него, и Миро.

Правда, Кармелита что — молодая глупая девчонка. Но ведь и Миро уважительно отзывается. И самое главное — Рыч-то, оказывается, действительно чуть не убил Орлова. Вот так Баро распустил своих людей — творят что хотят. Нужно, нужно сходить к Максиму, поговорить с ним по-человечески, снять камень с души. Пусть он не думает о Баро как об убийце.

В дверь постучали, властно, крепко. Интересно, кто бы это мог быть. Максим открыл дверь. Баро.

— Можно? — спросил вежливо Зарецкий, проходя в номер.

— Конечно. Добрый день.

— День добрый.

И тут Баро увидел портрет своей дочери, висящий на самом почетном месте.

— Кармелита?!

— Да. Я надеюсь, хоть портрет вашей дочери я могу себе оставить? Или это, может быть, тоже противоречит каким-нибудь цыганским законам?