— Что с ней случилось? — спросила, потому что он долго молчал, ждал моего вопроса, сам не смог продолжить рассказ.

— Примерно то же самое, что случилось с тобой. Только спасти её было некому. — Рома глубоко вдохнул и медленно шумно выдохнул.

И опять молчание, потирание переносицы, и метания с алкоголем, то ли пить, то ли не пить.

— Ты нашёл его? Убил? — этот вопрос было трудно задать, но я уже поняла, Роман мне своим молчанием, даёт шанс знать или не знать, сам, без моих вопросов ничего не расскажет.

А я уже не могла остановиться на полпути, хотела знать всё до конца.

— Нашёл его тогда не я, а Слава. Он, нашёл его и отдал мне. Тогда я впервые убил, но не человека, я не считаю этих монстров людьми. — говоря это, лицо Романа не было таким спокойным, как обычно, к старику добавилось что-то звериное.

Он говорил, сам зверел, и подай ему очередного маньяка сейчас, он бы не был с ним так гуманен. Разорвал бы живьём, истязал бы и мучил. Мстил.

— Так, Слава всё же знает? — спросила, и пожалела, что сижу так далеко от него, а мне хотелось поддержать, отвлечь хотя бы, потому что он не забудет, такое невозможно забыть.

Но и встать сейчас просто не могла. Вата, я как вата. То же самое со мной было в тех кустах. Я была ватой и ничего не могла сделать.

— Знает, только об этом убийстве. Сам мне его отдал, потом помогал закапывать то, что от этой мерзости осталось, но там немного. Поэтому он так напрягся, там на набережной. И Настю он знал, Рита её не застала, они со Славой позже познакомились, а ты похожа на неё, хоть и глаза у вас разные. Этот ублюдок стал первым. Убив его, я думал, что отпустит. Но это не так Кира. Легче да, но не отпускает.

В кабинете повисло молчание. Роман больше ничего не рассказывал, только крутил на столе пустой стакан, я не знала, что спросить хотя вопросов было много, но они казались жутко неуместными, тупыми.

Тупые вопросы от тупого Кролика я решила оставить при себе.

— Кира иди переоденься, и приходи в столовую. Надо позавтракать. — мягко послал меня куда подальше, я вздохнула с облегчением и вышла из его кабинета.

Вернувшись в Ромину спальню, где осталась моя сумка с вещами, я разревелась. Вот я ведь так и думала, что у Романа это личное. Счёты сводит, мстит за любимую. И сейчас, меня мало волновал вопрос нашей схожести с Настей, на первое место встала жалость к нему и рядом тут же вопрос, а сможет ли Рома отказаться от этого всего? На этот вопрос ответа у меня не было. Поревела вспоминая Ромин рассказ, потом умылась, пошла одеваться, как Рома попросил.

Напрочь забыв после таких новостей об обещанном мне пикнике, натянула на себя платье, менее мятое, ещё и в обтяжку, так что складок было не видно. Можно было бы, конечно, попросить утюг, но тревожить Рому я не хотела, отлично понимая, что ему стоит одному побыть, а к этой Соне соваться тем более не собиралась.

Когда была готова, с трудом покинула Ромину спальню. Встреча с Соней не радовала, но явно была неизбежной. От этого и в столовую идти не хотелось, я, собственно, и понятия не имела, где она, но и искать её не стала. Меня манило кое-что другое. Точней кое-кто другой. Поднялась вприпрыжку на второй этаж, быстро отыскала по памяти нишу в стене. Питон перекинулся через мощную ветвь и свисал с неё как чулок с верёвки. Он был метра три длинной, поэтому голова его лежала внизу на щебне, хвост утопал в водоемчике. В общем, этот питон охватил весь спектр своего террариума. Как Роман говорил, питоно-терапия. Сейчас самое то, мне она была очень нужна.

Чем дольше я на него смотрела, тем меньше меня трясло, напряжение в теле спадало, а мысли о Роме, о Насте, и прочем просто сменились на одно только желание потрогать эту змею. Это желание было настолько сильным, что казалось кончиками пальцев я уже ощущаю змеиную кожу. Я даже начала шарить безумно по стене руками, чтоб только понять, как к этому питону подобраться.

— Так-так-так. — за моей спиной раздался насмешливый Ромин голос.

Закон подлости прям.

— Что? Я просто хотела понять, как тут устроенно. — выдала слабую попытку оправдать свой неадекватный интерес к этой чешуйчатой рептилии.

Рома цокнул тяжко вздыхая.

— Да не мажься. Вижу же как ты его потискать хочешь. Пошли. — Рома протянул мне руку улыбаясь.

— Куда? — я заметалась взглядом, от террариума с питоном до Роминой ладони, покидать питона не хотелось.

— Устрою вам свидание. Кстати, его зовут Муля. — Рома сам взял меня за руку и повёл по коридору до ближайшей двери.

Я захохотала, когда до меня дошёл смысл имени питона.

— Муля, не нервируй меня! Да? — спросила сквозь смех, который остановить никак не могла.

— Да. — довольно подтвердил Рома.

Мы зашли в небольшую комнату, и я тут же поняла, ниша с питоном Мулей это лишь верхушка айсберга, а сам айсберг был скрыт за зеркальной стеной террариума.

— О да у тебя тут целый зоопарк. А почему на виду один Муля? — вдоль стен стояли клетки с крысами и кроликами.

— Кира, это корм. — Рома улыбнулся виновато, видя, как меня перекосило.

— А у меня в детстве была крыска. — я в потрясении отошла от клеток с живым кормом, стараясь на этих бедняжек не смотреть.

В теории я знала, что змей кормят явно не сухим кошачьим кормом, но знать это одно, а видеть совсем другое.

— При тебе кормить его не буду. Садись, я тебе его дам подержать. — Рома кивнул на кресло, которое стояло тут же.

— Подержать? Я думала хотя бы просто погладить. Он мне платье испачкает. — плюхнулась в кресло, сердце бешено билось, то ли в восторге, то ли в страхе, не разобрать.

Но Рома меня не слушал вовсе, открыл террариум и не без труда достал блестящего питона.

— Вот. Только не шевелись, а то он давно не ел, и за голову его не трогай, он этого не любит. В общем, замри. — с серьёзным лицом, Рома водрузил мне на колени тяжеленную змею, которая тут же поползла по мне, прямиком своей мордой к моему лицу, выплёвывая при этом розовый раздвоенный язык.

— В смысле давно не ел? — прошептала боясь пошевелиться и вдохнуть, а эта медлительная рептилия уже уползла за моё плечо.

Немного полегчало, пока мою ногу ощутимо не обвил хвост Мули.

— Мамочки. Ой убери его с меня…Убери…мм. — зашептала зажмурившись, ощущая, как голова питона появилась, с другой стороны.

Рома цокнул и тяжко вздохнул. Я со страху даже и позабыла, когда он так делает.

Боже! Эта тварь вот-вот вокруг моей шеи закрутится, так ведь они жертву и убивают. Я уже подумала, что Рома так от меня избавиться решил, пока не услышала, как он посмеивается.

— Какая же ты доверчивая. Это Тигровый питон Кира, он очень миролюбивый. Когда не голодный. А он не голодный, да и ты крупновата для него. — уже смеясь, пояснил Роман, а я раскрыла глаза.

Муля, плавно, но шустро, сваливал с меня по полу, в сторону клеток с кроликами.

Я нервно сглотнула.

— Ну и шуточки у тебя. — глянула ошарашенно на него.



Сейчас он был шкодным ребёнком, смехом заливая небольшую комнатку, пугая несчастных кроликов. Муля тем временем уполз в уголок, скручиваясь в кучку. Только сейчас сообразила, что даже его не потрогала.

— Давай погладь его и пойдём завтракать, а то мы опаздываем уже. Тебе ещё переодеваться. На пикник в этом платье не поедешь. — сказал Рома, глянув время на своём телефоне.

— А мы поедем? Ты же пил, да и вообще… — настроение было не для пикника.

— Это я не пил. Это я пригубил. Поедем. — Рома кивнул в сторону Мули, я добралась на ватных ногах до угла.

Это состояние ваты меня не покидает, как я посмотрю. Присела на корточки возле Мули и осторожно коснулась пёстрой блестящей кожи сначала кончиками пальцев, а потом провела всей ладонью.

— Ну как? — спросил Рома, встав рядом, опираясь плечом о серую стену.

При этом он коснулся моего затылка точно так же, как я касалась питона. Сначала кончиками пальцев, потом всей ладонью провёл, до самого выреза платья. И это было так волнительно. Я трогала его питона, он трогал меня.

— Кожаный, как сумка. Сухой и тёплый. Я думала он холодный и влажный. — выдохнув, невольно повела головой, в безусловной необходимости прижаться щекой к его руке.

Не успела, или Рома не так мой пас головой понял.

— Не слушай её Муля. — усмехнулся Рома, убирая руки в карманы.

6

Не знаю, как я завтрак пережила, хотя ничего особенного во время него не случилось, кроме странной Сони.

Она так ставила тарелку с овсянкой предо мной, словно желала мне сдохнуть поскорей. И вообще, она вся такая грубая, неотёсанная и тем странней было наблюдать её в доме Романа. Для сравнения, представьте среди чешских белых фарфоровых тарелок одну нашу советскую серого цвета и двумя вишенками на краю. Даже поймала себя на мысли, что Ромино хобби принять и понять легче, чем наличие в его доме этой Сони в качестве работницы. Да и его слова о том, что я Соне понравилась явно были ложью. Её от одного моего вида в столовой перекосило всю так, словно у неё инсульт случился. Левый угол губ пополз наверх, ещё чуть-чуть и оскалилась бы. Брр. Как вспомню, так вздрогну. Поэтому со столовой, в машину я скакала вприпрыжку, почти обгоняя Рому.

И опять, долго сидели в салоне внедорожника, пока Рома подбирал себе песню для старта. Тронулись опять под Арбенину и её Лети, моя душа.

Лететь куда-то Рома собрался.

— Ты только Арбенину слушаешь? — спросила его с наивным интересом.

Только Рома на мой вопрос не ответил, у него свой вопрос в мой адрес зрел.

— Почему тебе Соня не нравится? Я не пойму. — спросил Рома, закуривая сигарету, при этом он так прикрыл глаза, я уловила не его холодный и строгий тон в этот момент, а эти прикрытые глаза.