= 1 =

Пролог

Летняя ночь пахнет маттиолой и душистым табаком. Легкий ветерок лениво играет занавесками. Лунный свет сквозь открытое окно падает на кровать.

Обнаженный мужчина лежит на спине, закинув руки за голову. Глаза его закрыты.

В комнату входит женщина в полупрозрачном халате. Она молода и красива. Распущенные волосы обрамляют белоснежное лицо. Ее шаги невесомы. Кажется, она скользит по воздуху, не касаясь ногами пола.

Женщина замирает рядом с кроватью и бросает томный взгляд на мускулистое тело. Халат соскальзывает с белых точеных плеч. Она запрыгивает на кровать, садится мужчине на бедра, сжимая их коленями, и наклоняется вперед, упираясь руками в живот.

— Ты пришла… — шепчет мужчина и открывает глаза.

— Луна в полной силе, — отвечает ему женщина. — Сегодня моя ночь.

— Твоя, любимая…

Женщина тянется к его губам за поцелуем, оглаживает плечи, сладко вздыхает и выгибает спину. Но мужчина лежит неподвижно, не делает попыток приласкать женщину.

— Что ты чувствуешь, дорогой?

— Как обычно, ничего, любимая… Только горечь от того, что не могу к тебе прикоснуться. Зачем все это, Айри?

— Я прихожу, потому что ты хочешь этого.

— Ты права, я все еще не могу тебя отпустить…

По щеке мужчины скатывается слеза. Женщина ложится рядом, обнимая мужчину.

— Она уже близко.

— Кто близко?

— Она… Та, что подарит мне покой.

— Я измучил тебя, Айри…

— Ты измучил себя, любимый. Но она уже близко…

— Это чушь. Ты единственная в моем сердце.

— Конечно.

Женщина целует мужчину и замолкает.

Летние ночи короткие. С первым лучом зари женщина исчезает, медленно растворяясь вместе с серыми утренними сумерками.

= 2 =

Часть первая

«Три сестры»

Глава 1

«Осиное гнездо»

— Лиса-а-а! Ли-и-ис! Василиса-а-а!

Истошный крик Ярославы ворвался в уютную кухню через распахнутое окно. Василиса поспешно отставила миску с ягодами, которые перебирала для варенья, вытерла руки и выбежала на крыльцо. Ярослава неслась через лужайку к дому, высоко подобрав юбки.

«Опять ведет себя, как мальчишка! — с досадой подумала Василиса. — И опять что-то натворила!»

— Лисочка, милая, я не хотела-а-а… — Ярослава крепко обняла сестру, пряча пылающее лицо.

— Что тут… — на шум выглянула служанка, но Василиса махнула ей рукой, мол, сами разберемся, и та скрылась в доме.

— Яруся, милая, на кого ты похожа? — мягко упрекнула старшая сестра младшую. — Ведь тебе уже не десять лет, пора вести себя, как барышня.

Та лишь горестно всхлипнула в ответ.

— Так что случилось?

Василиса успокаивающе погладила Ярославу по золотистым волосам. Конечно же, косы растрепались, ленты потерялись. Яра посмотрела на нее виновато и жалобно. В незабудковых глазах блестели слезы, на круглых щечках горел лихорадочный румянец, пухлые губы дрожали. Похоже, на этот раз Яра не притворялась, чтобы разжалобить Василису и избежать справедливого выговора, а была напугана по-настоящему. Вот только чем?

— Яра, немедленно рассказывай, что случилось, — строго велела Василиса.

— Я… была в саду… в том самом… — она все же не выдержала и расплакалась.

— В каком саду? В каком «том самом»? — не поняла Василиса. — Яра! — она схватила сестру за плечи и хорошенько тряхнула. — Быстро говори!

— У соседа-а-а… — проревела Яра. — У колдуна-а-а…

Василиса с трудом удержалась, чтобы не отвесить сестре полновесный подзатыльник.

— Яра, ты совсем рехнулась? — прошипела она, схватив ее за руку. — Ну-ка, пойдем.

Для начала она отвела ее в умывальню, потом помогла переодеться. Подол у нового муслинового платья испорчен — мало того, что испачкан в зелени, так еще и порван.

— Ты хоть понимаешь, что больше некому тебя баловать? — сердито ворчала Василиса, прикидывая в уме, нельзя ли все же починить платье. — Где я тебе деньги на новый гардероб возьму? У Анатолия?

— Злая ты. — Яра обиженно выпятила нижнюю губу. — Вот уеду жить к Майе, она мне купит новых платьев.

Василиса лишь закатила глаза: Ярослава безнадежна. В свои восемнадцать она оставалась глупенькой, как ребенок. Оно и понятно — отец ее баловал, называл «куколкой», позволял то, за что нещадно карал старших детей. Яра пользовалась его покровительством и выросла эгоистичной, ленивой и взбалмошной девицей. Иногда Василисе казалось, что она не глупа, а просто притворяется, потому что так ей удобнее, но вывести сестру на чистую воду не удавалось.

Вот и сейчас рассказ Яры был похож на лепет неразумного ребенка. Гуляла с Сонечкой, подружкой с соседней дачи, поссорилась с ней, убежала в слезах, куда глаза глядят, не заметила, как пересекла запретную черту, очнулась в незнакомом саду, бродила там, потом увидела дом с остроконечными башенками, поняла, где находится, и в панике припустила обратно.

Башни — это точно дача архимага, или, как за глаза его называли соседи, колдуна. Артур Гайволоцкий появился в Озерном недавно, всего пару лет назад, и с тех пор все соседи обходили его владения стороной. Он купил поместье у семьи, уехавшей в другую страну, и сразу установил незыблемое правило — никто из соседей не имел права пересекать границу, которая была четко обозначена. Зеленый забор из самшитовых кустов не мог остановить нарушителей, особенно детей, поэтому архимаг добавил к ним охранное заклинание, которое отбрасывало назад любого, кто пытался перейти запретную черту.

Кому из соседей понравится такая дикость? Особенно в Озерном, где все дружили и навещали друг друга без приглашения. Гайволоцкий гостей не звал, сам визитов не наносил, жил отшельником вместе с двумя детьми.

Вдовец, архимаг, затворник — этого вполне достаточно, чтобы обрасти слухами. Соседи не знали, что он за человек, и как живет, следовательно, придумывали все сами. Архимагов всегда боялись — из-за силы, которой они владели. И чем можно заниматься за закрытыми дверями? Ясное дело, колдовать. И жену извел, изверг. И детей, небось, мучает, оттого и не пускает никого в свои владения. Поговаривали, что слуги, которые у него работают, все немые и безграмотные, чтобы не могли рассказать о том, что творится в доме.

Впрочем, Василису слухи не интересовали, как и сам архимаг. Ей было достаточно знать, где проходит граница владений, чтобы никогда ее не пересекать. Остальное ее не касалось. А вот Ярослава могла бы быть осторожнее!

— Как ты вообще туда прошла? — не понимала Василиса. — Там же магия. Может, ты перепутала? И просто была рядом?

— Не-е-ет… Точно в саду. Не знаю, как прошла… Прошла и все… — ныла Ярослава. — Ой, что теперь будет… что он сделает…

— Догонит и съест, — фыркнула Василиса. — Яра, прекрати. Ну что страшного произошло? Ты же там ничего не трогала?

Яра опустила взгляд и снова зашмыгала носом. Понятно, трогала.

— Говори.

— Подумаешь, слив немного съела… И еще малины… И персик… ой, Лиса, там такие персики! Во-о-от такие!

Василиса застонала и схватилась за голову. Проникновение на чужую территорию само по себе нарушение закона. Да еще воровство! И Гайволоцкий определенно не тот человек, с которым можно договориться по-соседски. Одна надежда, что не заметил.

— Пороть тебя некому! — с чувством произнесла Василиса. — Девица на выданье, а думать, что делаешь, так и не научилась.

— Замужем думать не нужно, — хмыкнула Яра.

— Это ты так считаешь…

— То-то ты до сих пор не замужем.

Василиса обиженно поджала губы. Сестра, как обычно, умудрилась ударить по больному месту. И когда бы думать о замужестве, если на ее, Василисиных, руках долго болел и умирал отец, а теперь приходится следить и за домом, и за младшей сестрой. Мачеха все поправляет здоровье на минеральных водах, сводный брат Анатолий только делает вид, что управляет делами, и на Майю, старшую сестру, надежды никакой с тех самых пор, как она вышла замуж. Василиса женихов не искала, некогда было. К ней сватались, но безуспешно. Батюшка, пока жив был, хорошее приданное за нее давал, да и сейчас ее доля в наследстве оговорена. Вот только не спешила Василиса замуж, а сейчас вроде как и поздно. Правда, Майя писала, что в этот сезон непременно займется сестрами…

— Барышня! Барышня! — закричала с крыльца служанка. — Ой, кто приехал-то!

Ярослава побледнела и вцепилась в Василису мертвой хваткой:

— Ой, это он! Не ходи! Он меня в лягушку превратит!

— Глупости не говори, — она вырвалась. — Сиди пока здесь.

Василиса вышла в гостиную и, радостно охнув, кинулась к старшей сестре.

— Майя! Как я рада! Все в порядке? Я не знала, что ты приедешь.

Они обнялись. Майя, самая старшая из трех сестер, внешне отличалась от младших, как две капли воды походящих на мать. Черные волосы, густые брови, крупный нос, острый подбородок не делали ее миловидной, зато за большие темные глаза с поволокой ее называли привлекательной и загадочной.

— Я сама не знала, — порывисто ответила Майя. — Ничего не случилось. Пока не случилось! Но нам нужно поговорить, всем троим, срочно.

— Ты меня пугаешь, — поежилась Василиса. — Сначала Яра, теперь ты…

— Яра? Что с ней? Где она?

— Она у себя в комнате. Ох… Катенька, — кликнула она служанку, — позови сюда Ярославу. И чаю, да? — она посмотрела на Майю.

— Потом, — она сняла перчатки, опустилась в плетеное кресло и нервно забарабанила пальцами по подлокотнику.

Ярослава прискакала веселой козочкой, зацеловала сестру, но Василиса заметила, что ее игривость напускная. Глаза беспокойно бегали по сторонам, и на лбу залегла напряженная морщинка.