— Я рада это слышать. Вообще-то… — Хелен пыталась говорить обыденным тоном, — я бы хотела переговорить с ним лично, если вы позовёте его сюда.

— Прямо сейчас?

Хелен утвердительно кивнула в ответ.

— Конечно, миледи, — потом экономка сделала странную паузу. — Что-то не так?

— Да, — тихо ответила Хелен. — Мне кажется.

Миссис Чёрч, нахмурившись, встала.

— Принести чая?

Хелен покачала головой.

— Сейчас же его приведу.

Не прошло и двух минут, послышался тихий стук в дверь, и в комнату зашёл низенький, коренастый Куинси.

— Леди Хелен, — сказал он, его чёрные глаза улыбались под белоснежными бровями.

Какое же облегчение, снова увидеть пожилого слугу. Её отец и брат Тео не испытывали к ней ни интереса, ни привязанности, поэтому Куинси был единственным доброжелательным мужчиной в её жизни. В детстве она приходила к нему, если что-то случалось. И он, не колеблясь, всегда помогал, как например, когда Хелен случайно надорвала статью в Британской Энциклопедии, и камердинер отца бритвой вырезал всю страницу, заверив её, что семье хуже не станет, если она лишится истории хорватской астрономии. Или, когда она опрокинула фарфоровую статуэтку, а Куинси приклеил голову к фигурке так аккуратно, что никто никогда об этом не узнал.

Хелен протянула ему руку.

— Извините, что помешала вам проводить вечер.

— Вы не помешали, — сказал Куинси, сердечно сжимая её ладонь. — Я всегда вам рад.

Указав на соседний стул за столом, Хелен предложила:

— Пожалуйста, присаживайтесь.

Камердинер продолжал стоять, в уголках его глаз собрались морщинки.

— Вы же знаете, это неподобающе.

Хелен едва заметно кивнула, её улыбка стала натянутой.

— Да, но это не обычный разговор. Я боюсь… — она замолчала, слова застряли в горле, отказываясь выходить наружу. Попробовав опять, казалось, единственное, что она смогла, это в оцепенении повторить: — Я боюсь.

Куинси встал перед ней, он терпеливо смотрел на неё, подбадривая.

— У меня серьёзный вопрос, — в итоге выдавила Хелен. — И мне нужно, чтобы вы правдиво ответили. — В уголках её глаз скопились раздражающие слёзы. — И мне кажется, я уже знаю ответ, — проговорила она, — но вы бы очень помогли, если бы сказали… — Хелен замолкла, увидев, как он изменился в лице.

Плечи Куинси поникли, словно под тяжеленным грузом.

— Возможно, — предположил он, — вам и не следует спрашивать.

— Но я должна. Ох, Куинси… — виски Хелен запульсировали, когда она пристально на него посмотрела. — Альбион Вэнс мой отец?

Камердинер медленно потянулся к пустому стулу, развернул его и сел. Сцепив пальцы в замок, он опустил руки на стол и сфокусировал внимание на единственном окне на внешней стене.

— Где вы это услышали?

— Я нашла незаконченное письмо моей матери, адресованное ему.

Куинси молчал, его взгляд был отрешённым, словно он смотрел в самый дальний уголок вселенной.

— Жаль, что так случилось.

— Мне тоже. Пожалуйста, скажите мне… он мой отец?

Его внимание вернулось к Хелен.

— Да.

Она поморщилась.

— Я похожа на него? — прошептала Хелен.

— Вы не похожи ни на кого из них, — мягко сказал он. — Прекрасное и уникальное создание, со своей собственной внешностью.

— С лицом, как у кролика, — возразила Хелен и чуть не прикусила язык от такого замечания, пропитанного жалостью к себе. — Она и это написала, — досадно объяснила Хелен.

— Ваша мать была сложным человеком. Соперничала с каждой женщиной, включая и собственных дочерей.

— Она когда-нибудь любила отца?

— До последнего вздоха, — удивил он ответом.

Хелен скептически посмотрела на него.

— Но она и мистер Вэнс…

— Это была не единственная её тайная связь. И граф не всегда был ей верен. Но они по-своему любили друг друга. Когда между вашей матерью и мистером Вэнсом закончился роман, и родились вы, ваши родители возобновили отношения, — сняв очки, Куинси выловил из пиджака носовой платок и тщательно протёр линзы. — Вас принесли в жертву. Держали наверху, в детской, с глаз долой, из сердца вон.

— А мистер Вэнс? Он любил маму?

— Никто не может заглянуть в чужое сердце. Но не думаю, что он способен на такие чувства, — пожилой слуга вновь надел очки. — Будет проще, если вы сделаете вид, что ничего не знаете.

— Не могу, — ответила Хелен, упёршись локтями в стол и прижав ладони к глазам. — Мистер Уинтерборн его ненавидит.

Тон Куинси стал нехарактерно сухим для него.

— Все валлийцы к нему так относятся.

Хелен опустила руки и посмотрела на него.

— Что он сделал?

— Мистер Вэнс известный ненавистник Уэльса. Он написал брошюру, которая пользуется популярностью среди тех, кто хочет искоренить употребление валлийского языка в школах. Его идея заключается в том, чтобы насильно заставлять детей говорить только на английском, — он замолчал. — Ко всему прочему, мистер Уинтерборн испытывает к нему личную неприязнь. Не знаю, в чём дело, но это очень мерзко, он ничего не расскажет. Тема опасна, и лучше всего оставить её в покое.

Хелен ошеломлённо посмотрела на него.

— Вы предлагаете хранить всё втайне от мистера Уинтерборна?

— Вы не должны ему ничего рассказывать и всем остальным тоже.

— Но он когда-нибудь выяснит.

— Если так случится, вы сможете отрицать, что знали.

Хелен с глубоко несчастным видом покачала головой.

— Я не смогу ему лгать.

— Иногда лучше солгать во благо. И это один из тех случаев.

— Но в один прекрасный день, мистер Вэнс может прийти к мистеру Уинтерборну и всё ему рассказать. Или он может даже прийти ко мне, — в смятении, она протёрла уголки глаз. — О боже.

— Если так и случится, — ответил камердинер, — вы изобразите удивление. Никто не узнает, что вы были в курсе.

— Я буду знать. Куинси, я должна всё рассказать мистеру Уинтерборну.

— Не делайте этого. Ради него самого. Вы нужны ему, миледи. Я недолго его знаю, но за это время он переменился в лучшую сторону, и всё благодаря вам. Если мистер Уинтерборн вам дорог, не заставляйте его принимать решение, после которого он не сможет оправиться.

Её глаза расширились.

— Решение? Вы думаете он разорвёт помолвку, когда узнает?

— Это маловероятно. Но шанс есть.

Хелен едва заметно покачала головой. Она не могла этого принять. Не после тех вещей, которые Рис делал и того, что говорил, как обнимал и целовал только сегодня днём.

— Он так не поступит.

В глазах Куинси блеснули сильные чувства.

— Леди Хелен, прошу прощения за столь откровенные слова. Но я знаю вас с пелёнок. И всегда считал огромной несправедливостью и печальным фактом, что невинного ребёнка презирают и не замечают. Ваши родители, упокой Господь их души, винили вас в своих грехах, а не в ваших. Зачем продолжать за них расплачиваться? Почему бы вам не позволить себе быть любимой, как вы всегда и заслуживали?

— Я так и хочу. Но прежде, должна раскрыть мистеру Уинтерборну правду о том, кто я.

Куинси обеспокоенно замолчал.

— Мистер Уинтерборн хороший хозяин. Требовательный, но справедливый и щедрый. Он заботится о своих подчинённых и относится ко всем с равным уважением, вплоть до посудомойки. Но всему есть предел. На прошлой неделе мистер Уинтерборн увидел, как Питер, один из его лакеев, ударил бродягу, подбежавшего к нему на улице. Он пристыдил его, прочитав лекцию, и тут же уволил. Несчастный лакей извинялся и молил о прощении, но хозяин не смилостивился. Кое-кто из слуг, в том числе и я, пытались вступиться за Питера, но он пообещал уволить нас всех, если осмелимся вымолвить ещё одно слово, и сказал, что есть ошибки, которые нельзя прощать, — камердинер умолк на мгновение. — В общении с мистером Уинтерборном существует линия, которую нельзя пересекать. И если кто-то её переступает, он тут же расстаётся с этим человеком и не меняет решений.

— Он не поступит так со своей женой, — запротестовала Хелен.

— Согласен, — Куинси отвёл взгляд, а затем с трудом договорил — Но вы ещё не женаты.

Потрясённая, Хелен задалась вопросом, прав ли он, так ли опасно рассказывать Рису об отце.

— Мистер Уинтерборн необычный мужчина, миледи. Он ничего не боится и ни перед кем не отвечает. Он выше скандалов и в каком-то смысле выше закона. Осмелюсь сказать, что он ведёт себя лучше, чем вёл бы любой другой человек в его положении. Но хозяин может быть непредсказуемым. Если вы хотите выйти замуж за мистера Уинтерборна, миледи, вы должны молчать.

Глава 17

В доме раздавался отдалённый бой часов, когда Хелен выскользнула из своей комнаты и начала пробираться сквозь тени через холл второго этажа. Рис поселился в комнате для гостей в восточном крыле, и это было к лучшему. Им понадобится уединение во время разговора.

Ей было страшно, как никогда. Сердце колотилось так сильно, казалось, будто ей действительно наносят удары в грудь. Она не настолько хорошо знала Риса, чтобы предугадать, как он отреагирует на услышанное. Какие бы чувства он не испытывал по отношению к ней, они были основаны на восприятии Хелен, как идеальной аристократической жены на пьедестале. И то, что она собиралась ему рассказать, означало не просто спуститься на ступень ниже, а прыгнуть с обрыва.

Проблема заключалась не в том, что она сделала. Проблема заключалась в том кем она была, и этого никак не изменить. Сможет ли Рис когда-нибудь посмотреть на неё и не увидеть призрака Альбиона Вэнса? Большую часть жизни Хелен провела с людьми, которые должны были её любить, но не любили. Она не может провести остаток жизни с мужем, который будет поступать также.