— Тебе больше никогда не захочется делить со мной постель.

Рис тихо рассмеялся, прижимая её к груди и лаская обнажённую спину.

— Тогда ты сильно удивишься, когда я буду настаивать на том, чтобы всё повторить сегодня ночью.

После этого он занялся с ней любовью ещё раз, не обращая внимания на её слабые протесты о том, что ей пора уходить.

Пытаясь сдержать румянец, Хелен оторвала взгляд от его глаз.

— Ты приятно провёл время за верховой ездой? — спросила она мягко, наблюдая за тем, как Кэтлин представляет Девона леди Бервик.

— Какую именно езду ты имеешь в виду? — его тон был таким вежливым, что поначалу она не поняла скрытого смысла.

Хелен шокировано посмотрела на него.

— Не будь таким испорченным, — прошептала она.

Рис ухмыльнулся, взял её руку и поднёс пальчики к своему рту. Лёгкое касание его губ ничем не помогло успокоить бушующий румянец на её лице.

В нескольких футах от них раздался сдержанный голос леди Бервик.

— Уже не так холодна и сдержана, как я вижу. Леди Хелен, представьте мне джентльмена, который заставил вас трепетать.

Хелен вместе с Рисом подошли к ней.

— Леди Бервик, — пробормотала она. — Это мистер Уинтерборн.

Графиня уставилась на большого, черноволосого валлийца перед собой, и выражение её лица изменилось любопытным образом. Её глаза цвета стали затуманились, а на щеках по-девичьи расцвёл слабый румянец. Вместо того чтобы кивнуть, она протянула ему руку.

Не колеблясь, Рис мягко взял увешенные драгоценностями пальцы и поклонился над её рукой с непринуждённой грацией. Затем выпрямился, и на его лице появилась улыбка.

— Очень приятно.

Леди Бервик изучала его широко распахнутыми глазами, её взгляд был почти удивлённым, но голос оставался таким же прохладным и оценивающим.

— Молодой человек. Признаюсь, я ожидала кого-то более зрелого, в свете ваших достижений.

— Я с ранних лет изучал торговое дело моего отца, миледи.

— Мне описали вас, как делового магната. Как я понимаю, этот термин применяют к человеку, который нажил такое богатство, что обычные мерила к нему не применимы.

— Временами мне везёт.

— Ложная скромность свидетельствует о тайной гордыне, мистер Уинтерборн.

— Я чувствую себя неуютно, обсуждая такие вещи, — откровенно признался он.

— Так и должно быть, любой разговор, касающийся денег вульгарен. Однако, в моём возрасте, я буду задавать любые вопросы, и если кто-то осмелится, то позволю ему меня упрекнуть.

На смуглом лице блеснула белозубая улыбка, Рис рассмеялся в своей непринуждённой и притягательной манере.

— Леди Бервик, я никогда не упрекну вас и ни в чём не откажу.

— В таком случае, я хочу задать вам вопрос. Леди Хелен настаивает, что выйдя за вас замуж, она ни в коей мере себя этим не принизит. Вы согласны?

Рис посмотрел на Хелен, и его взгляд потеплел.

— Нет, — ответил он. — Женщина всегда превосходит мужчину, когда они женятся.

— Значит, вы считаете, что ей следует выйти замуж за кого-то с благородной родословной?

Переключив внимание опять на графиню, Рис небрежно пожал плечами.

— Леди Хелен настолько выше всех мужчин, что никто из нас её не достоин. Поэтому, и я вполне могу быть её мужем.

Леди Бервик неохотно хохотнула, уставившись на него, словно зачарованная.

— Обворожительно высокомерен, — сказала она. — Я нахожу, что практически с вами согласна.

— Мадам, — вставила Кэтлин, — возможно, нам следует отправить джентльменов освежиться и облачиться в более подходящую одежду для чая. У экономки случится пароксизм от вида ваших грязных сапог, топчущих ковры.

Девон ухмыльнулся.

— Чтобы не предполагал под собой пароксизм, я уверен, что не хочу быть тому причиной, — он наклонился и поцеловал жену в лоб, невзирая на все предшествующие тому предостережения о нелюбви леди Бервик к наглядным физическим проявлениям.

Почтительно поклонившись, мужчины покинули приёмную.

Рот леди Бервик иронично скривился.

— Вижу дом не страдает от нехватки энергии, — она отсутствующим взглядом уставилась в пустой дверной проём. Казалось, что графиня разговаривает чуть ли не сама с собой. — Когда я была молодой девушкой, в поместье моего отца работал лакей. Красивый плут из Северного Уэльса, с волосами чёрными как ночь и проницательным взглядом.

Далёкое воспоминание взбудоражило её, проблеснуло что-то потаённое, но нежное, и на короткое время выражение лица пожилой леди смягчилось.

— Плут, — нежно повторил она. — Но галантный. — Придя в себя, леди Бервик кинула строгий взгляд на окружающих её молодых женщин. — Помяните мои слова, девушки. Для добродетели нет большей опасности, чем очаровательный валлиец.

Почувствовав, как Пандора украдкой ткнула её в бок, Хелен с досадой подумала, что может за это поручиться.

Глава 20

— Не скрещивай ноги, Пандора. Садись на стул полностью. Кассандра, постарайся не раскидывать повсюду юбки, пока сидишь, — за чаем леди Бервик раздавала эти и многие другие инструкции близнецам с опытом женщины, обучившей множество молодых девушек искусству вести себя в обществе.

Пандора и Кассандра старались изо всех сил следовать указаниям графини, хотя позже они будут сокрушаться о том, как могла пожилая женщина превратить приятный ритуал чаепития в испытание на выносливость.

Кэтлин и Девон не отклонялись в разговоре от любимой темы леди Бервик: лошадей. Супруги Бервик были заядлыми любителями этих животных и занимались тренировкой чистокровных коней в своём поместье, в Леоминстере. В действительности, именно так они и познакомились с родителями Кэтлин, лордом и леди Карбери, которые владели фермой по разведению арабских скакунов в Ирландии.

Леди Бервик проявила живой интерес к тому факту, что Кэтлин унаследует, как минимум, две дюжины чистокровных арабских лошадей и участок земли, включающий в себя школу верховой езды, конюшни, загоны и арену. Хотя титул и земли лорда Карбери перейдут ближайшему родственнику по мужской линии, внучатому племяннику её отца, конный завод был построен родителями Кэтлин и не являлся частью общего наследства.

— Мы организуем сюда доставку трёх или четырёх лошадей, — сказал Девон. — Но остальных придётся продать.

— Будет сложно найти покупателей, которые понимают арабскую природу животных, — проговорила Кэтлин, нахмурившись. — К ним нужен особый подход, в отличие от других пород. Если они попадут не в те руки, это может привести к многочисленным проблемам.

— Что вы будете делать с самой фермой? — спросил Рис.

— Я бы хотел продать её следующему лорду Карбери и покончить с этим, — ответил Девон. — К сожалению, по словам управляющего, Карбери не интересуется лошадьми.

— Не интересуется лошадьми? — поражённо повторила леди Бервик.

Кэтлин печально кивнула.

— Когда мы с лордом Трени доберёмся до Глендариффа, тогда сможем определиться со всем, что нужно сделать. Боюсь, нам придётся задержаться там недели на две, чтобы всё разрешить. Возможно, даже на месяц.

Графиня свела брови.

— Боюсь, я не смогу остаться в Приорате Эверсби так надолго.

Уэст, сидевший от леди Бервик так далеко, как только мог, неискренне расстроился:

— О, какая жалость.

— Моя дочь Бетина впервые в положении, — продолжила леди Бервик. — Уже скоро появится на свет ребёнок, и я должна быть в Лондоне, когда начнутся роды.

— Почему бы вам не остановиться в Рэвенел-Хаусе вместе с Хелен и близнецами? — предложил Девон графине. — Вы бы могли так же просто с ними управляться в Лондоне, как и здесь.

Пандора в восторге хлопнула в ладоши.

— Я была бы просто в восторге, в городе столько всего интересного…

— Ох, соглашайтесь, миледи! — воскликнула Кассандра, подпрыгивая на стуле.

Графиня одарила близнецов строгим взглядом.

— Такая демонстрация чувств неприлична. — Когда девушки замолкли, она ответила Девону: — Милорд, это будет идеальным решением проблем. Да, мы так и поступим.

Хелен скромно молчала, но сердце учащённо забилось от мысли о возвращении в Лондон, где Рис будет ближе к ней. Она даже не осмелилась посмотреть в его сторону, услышав, как он спокойно говорит леди Бервик:

— Я сопровожу вас с девушками на поезде до Лондона, если это будет приемлемо.

— Будет, мистер Уинтерборн, — последовал решительный ответ.

— К вашим услугам, — продолжил Рис. — Для меня будет честью, оказать вам помощь в любом вопросе, пока вы будете в городе.

— Спасибо, — с достоинством сказала графиня. — Вы человек с обширными связями, и я понимаю, что это щедрое предложение. Если понадобится, мы обратимся к вам, — она замолчала, размешивая ещё один кусочек сахара в чашке. — Возможно, время от времени, вы могли бы навещать нас в Рэвенел-Хаусе.

Рис улыбнулся.

— С огромным удовольствием. В ответ, я бы хотел пригласить вас в Уинтерборн, в качестве моих гостей.

— В универмаг? — в замешательстве переспросила леди Бервик. — Я хожу только в маленькие магазинчики, где продавцы в курсе моих предпочтений.

— Мои сотрудники представят вам огромное разнообразие роскошных товаров, которые вы вряд ли могли видеть все сразу в одном месте. Например, перчатки. Как много пар вам предлагали в маленьком магазине? Дюжину? Две? На прилавке универмага вы увидите в десять раз больше: лайковые, велюровые, замшевые, из лосиной кожи, кожи дикой свиньи, антилопы и даже кенгуру, — заметив её интерес, Рис непринуждённо продолжил: — Не менее трёх стран задействованы в производстве наших лучших перчаток. Овчина поставляется из Испании, кроят кожу во Франции, а в Англии происходит пошив вручную. Каждая перчатка, сделана из такой тонкой кожи, что её можно уместить в скорлупе грецкого ореха.