— Если вы здесь не в качестве пациента, миледи, что я могу для вас сделать? — спросила доктор Гибсон.

— Мне нужна помощь по личному вопросу. Я подумала, что вы будете самым подходящим для этого дела человеком, потому как ситуация… затруднённая, — Хелен замолчала. — Я бы предпочла чтобы это осталось между нами.

— Даю слово.

— Я хочу разузнать о судьбе девочки. У моей компаньонки, леди Бервик, есть племянник, он зачал ребёнка вне брака и отказался от ответственности за него. Малютке четыре года. Вроде бы, пять месяцев назад её отослали в приют Стэпни в районе Сент-Джордж-ин-зе-Ист.

Доктор Гибсон нахмурилась.

— Я знакома с теми краями. Отличное место для попойки. Некоторые окрестности небезопасны даже в дневное время.

Хелен переплела облачённые в перчатки пальчики и сцепила руки в замок.

— В любом случае, мне нужно выяснить, находится ли Черити в этом заведении.

— Её так зовут?

— Черити Уэднсдей.

Губы доктор Гибсон скривились.

— Насколько я в этом разбираюсь, оно стандартное для таких заведений, — в её глазах читался вопрос. — Может, я схожу, всё для вас разузнаю. Конечно же, не называя вашего имени. Если Черити там, то я выясню, в каком она состоянии и передам вам. Уверена, что найду для этого время завтра или послезавтра.

— Спасибо, это очень великодушно с вашей стороны, но… Я должна пойти сегодня, — Хелен замолкла. — Даже если вы не сможете.

— Леди Хелен, — тихо отозвалась доктор. — Это не место для благородно воспитанной женщины. В тех краях царят людские страдания, которые сильно опечалят человека, ведущего закрытый образ жизни.

Хелен понимала, что слова были сказаны с добрыми намерениями, но задели всё равно. Она не была изнеженной или слабоумной и уже решила, что соберётся со всеми необходимыми силами для того, чтобы сделать то, что нужно.

— Я справлюсь, — сказала она. — Если четырёхлетний ребёнок выжил в таком месте, полагаю, я смогу перенести один визит.

— Вы не можете обратиться к мистеру Уинтерборну? Как человек с такими средствами…

— Нет, я не хочу, чтобы он что-то об этом узнал.

Обескураженная горячностью Хелен доктор Гибсон окинула её задумчивым взглядом.

— Почему именно вы должны разрешить эту ситуацию? Зачем рискуете ради ребёнка, который имеет к вам лишь отдалённое отношение?

Хелен молчала, боясь раскрыть слишком много.

Женщина терпеливо ждала.

— Если я вам помогаю, то вы должны мне доверять, — через мгновение произнесла она.

— Ребёнок имеет ко мне не такое уж… отдалённое отношение.

— Понятно, — доктор замолчала перед тем, как осторожно спросить: — Это ваш ребёнок? Я бы никогда не осудила вас, многие женщины совершают ошибки.

Хелен густо покраснела. Она заставила себя прямо посмотреть на доктора Гибсон.

— Черити моя сводная сестра. Её отец, мистер Вэнс, очень давно имел связь с моей матерью. Для него соблазнять и бросать женщин всё равно, что спорт.

— А, — мягко отозвалась женщина. — Таких мужчин полно. Я постоянно вижу порочные последствия этого, так называемого, спорта, когда посещаю женщин и детей, страдающих в работных домах. Я считаю, что кастрация была бы идеальным решением. — Она изучающе посмотрела на Хелен. Затем, казалось, приняла решение и резко встала. — Тогда в путь.

Хелен моргнула.

— Вы пойдёте со мной? Сейчас?

— Я совершенно точно не могу позволить вам идти туда одной. Нам следует отправиться прямо сейчас. В четверть шестого начнёт темнеть. Нужно отослать вашего кучера и лакея домой и взять наёмный экипаж. Было бы безрассудно путешествовать по тем краям в хорошей карете, и я сомневаюсь, что слуга, посмотрев по сторонам, позволил бы вам высунуть из неё нос.

Хелен проследовала за ней из комнаты в прихожую.

— Элиза, — прокричала доктор Гибсон. Вновь появилась пухлая горничная. — Меня не будет до конца дня. — Служанка помогла ей одеться. — Присмотри за моим отцом, — продолжила врач. — И не позволяй ему есть конфеты. — Взглянув на Хелен, она быстро добавила: — Они плохо влияют на его пищеварение.

— Я никогда не позволяю, доктор Гибсон, — запротестовала горничная. — Мы всегда их прячем, но он прокрадывается мимо нас и всегда находит.

Врач нахмурилась, нацепляя шляпку и натягивая пару перчаток.

— Я надеюсь, ты проявишь большую бдительность. Ради бога, когда мой отец спускается по лестнице, он так же незаметен, как и боевой слон.

— За конфетами он ходит очень тихо, — защищаясь, ответила служанка.

Повернувшись к напольной вешалке, доктор Гибсон выдернула свою трость за изогнутую ручку и ловко поймала налету.

— Возможно, нам понадобится эта вещь, — проговорила она, с удовольствием в голосе хорошо вооружённой женщины на задании. — Миледи, вперёд!

Глава 28

После того, как лакея и кучера отослали обратно в Рэвенел-Хаус с сообщением о том, что приём продлится нескольким дольше, чем ожидалось, Хелен и доктор Гибсон пешком отправились до Панкрас-роуд. Во время быстрой прогулки врач предупреждала Хелен о том, как следует себя вести в Ист-Энде, в особенности неподалёку от доков.

— Наблюдайте по сторонам. Примечайте людей в дверных проёмах, между зданиями или рядом с каретами на стоянке. Если кто-то задаст вам вопрос, игнорируйте всех, даже женщин и детей. Всегда идите целенаправленной походкой. Нельзя даже казаться нерешительной или потерянной, в особенности если это действительно так, и не улыбайтесь ни при каких обстоятельствах. Если навстречу идут двое людей, не проходите между ними.

Они дошли до широкой улицы и остановились на углу.

— Наёмный экипаж всегда легко найти на главной магистрали, — продолжала говорить доктор Гибсон. — Вот как раз и он, — она резко подняла руку в воздух. — Кэб всегда быстро носится, поэтому осторожнее, не попадите под колёса, когда он подъедет к бордюру. Когда экипаж остановится, нам нужно будет залезть внутрь самим и быстро. Лошади, запряжённые в наёмный кэб, как правило, вздрагивают и дёргаются, поэтому постарайтесь не свалиться с подножки, пока забираетесь внутрь.

С сильно бьющимся сердцем Хелен напряжённо кивнула, а в это время перед ними резко затормозил двухколёсный экипаж. Когда створчатые двери открылись, Доктор Гибсон залезла первая, ныряя под вожжи.

С мрачным упорством Хелен последовала за ней, вцепившись, в качестве опоры, в овальный навес от брызг, над колесом. Узкая подножка была скользкой от грязи. А что ещё хуже, тяжёлый турнюр угрожал опрокинуть её назад. Каким-то образом она умудрилась сохранить равновесие и неуклюже запрыгнула внутрь.

— Молодец, — похвалила доктор Гибсон. Когда Хелен потянулась закрыть двери, врач остановила её. — Кучер закроет их с помощью рычага. — Она прокричала извозчику их пункт назначения через люк в крыше, а потом ткнула тростью в газету, которая упала из отверстия сверху. Дверь закрылась, экипаж дёрнулся вперёд, и покатился по улице, быстро набирая скорость.

В то время как обычные люди постоянно пользовались наёмными кэбами, женщины положения Хелен никогда этого не делали. Сама по себе поездка была пугающей, но вместе с тем бодрящей. Она едва верила, что всё происходит на самом деле. Экипаж мчался с бешеной скоростью, продираясь сквозь массу карет, телег, омнибусов и животных, которые наводняли главную улицу, покачиваясь и подпрыгивая, кэб едва не задевал уличные фонари, остановившиеся кареты и медленно передвигающихся пешеходов.

— Когда настанет время сходить, я просуну плату кучеру через отверстие в крыше, и он откроет двери при помощи рычага. Будьте осторожны, выпрыгивая наружу, не зацепитесь шляпкой за нависающие сверху вожжи, — сказала доктор Гибсон Хелен.

Экипаж подпрыгнул, резко остановившись. Доктор Гибсон протянула деньги и ткнула Хелен в бок, когда двери открылись. Мобилизовав усилия, она выкарабкалась наружу и ступила на подножку. Ей пришлось развернуть бёдра, чтобы вытащить из кареты турнюр. Скорее благодаря удаче, нежели мастерству, она соскочила на твёрдую поверхность, не упав при этом лицом вперёд и не потеряв шляпку. Турнюр подпрыгнул вместе с ней, когда она приземлилась, из-за чего её качнуло. Сразу за Хелен доктор Гибсон опустилась на землю с грацией атлета.

— Вы с такой лёгкостью это делаете, — сказала Хелен.

— Всё дело в практике, — ответила доктор, поправляя шляпку. — И к тому же у моего платья нет турнюра. Теперь, помните о правилах, — и они отправились в путь.

Окружающая местность сильно отличалась от других частей Лондона, которые видела Хелен. Даже небо выглядело иначе, цвет и текстура напоминали старые кухонные тряпки. Здесь находились только несколько магазинчиков, все с затемнёнными окнами и обветшалыми вывесками. Ряды обычных доходных домов, предназначенных для обеспечения жильём нуждающихся, казались непригодными для обитания. Люди, наводнявшие улицы, спорили, ругались, выпивали и дрались. Другие, словно измождённые приведения, сидели на ступенях, бордюрах или занимали дверные проёмы, их лица были нездорово-бледными, а глаза опухшими.

Какой бы грязной не была главная дорога, где лежали слои отбросов и расплющенные под колёсами предметы, она не шла ни в какое сравнение с переулками, отходившими от неё, где земля поблёскивала от чёрных ручьёв, бежавших по ней, и застойных луж с гниющей жидкостью. Краем глаза заметив тушу умершего животного и отхожее место без двери, по спине Хелен пробежала дрожь, и она застыла. И в этих местах жили люди. Ели, пили, работали и спали здесь. Как они выживали? Она держалась ближе к доктору Гибсон, которая выглядела сдержанной и безучастной к убожеству вокруг неё.

В воздухе витала поразительная вонь, которую было невозможно избежать. Каждые несколько ярдов сильные испарения, органические и гниющие, изменялись и превращались в ещё более отвратительный запах, чем предыдущий. Когда девушки прошли мимо особенно зловонного переулка, вездесущий смрад, казалось, проник через нос прямо в желудок Хелен. Её замутило.