Она только подошла к двери, демонстрируя уязвленное чувство собственного достоинства и возмущение, а он уже собирался бежать за нею, что бы просить прощения. Вместо этого Спенсер тупо наблюдал, как закрылась за нею дверь, оставляя его в одиночестве.

Все же ненадолго. Когда он снял сюртук и жилет, возвратился камердинер, который привел слугу с метлой. Слуга немедленно приступил к уборке стекла. Джеймс, несший ведро с горячей водой, подошел к Спенсеру с написанным на лице волнением.

— Аудиенция у короля? – спросил Джеймс. – Вы будите выглядеть как новенький блестящий пенни (2) , милорд.

Спенсер вздохнул. Пора вернутся к делам и вести себя так, как будто аудиенция у короля была честью, а не обременительной обязанностью. — Да. У меня всего час. – Он снял мятую рубашку.

— Мне побрить Вас, прежде чем Вы начнете одеваться, милорд? – спросил Джеймс.

— Полагаю, что король сочтет наличие щетины нарушением правил приличия. Я думаю, лучше всего так и сделать. — Спенсер провел рукой по едва намечающейся щетина на щеках и челюсти. – Только не порежьте меня. Кровотечение в его присутствии скорей всего незаконно.

Его камердинер засмеялся. – Не волнуйтесь, милорд, я буду осторожен. – Джеймс перелил горячую воду в таз и разложил бритвенные принадлежности. Обычно Спенсер не обращал внимания на действия Джеймса, но сегодня он не мог не заметить, как последний вылил немного жидкости из бутылочки в воду для бритья.

Спенсер постучал пальцем по флакону. – Что это?

— Масло бергамота, милорд, что бы смягчить кожу.

Он удивленно посмотрел на камердинера. – Вы всегда пользуешься им, когда бреешь меня?

— Конечно. Любому джентльмену добавляют немного масла в воду для бритья, что бы мыло сильно не сушило кожу. Кроме того, оно придает приятный запах.

Итак, Эбби права. Он обвинил ее в том, что она заставляет походить его на денди, когда все это время его жена просто руководствовалась своим чутьем. Чувствуя себя хамом, он опустился на стул, на который указал его камердинер.

Спенсер ни с кем так сильно не давал маху, как с Эбби. Он не мог открыть рот, что бы ни обидеть ее, или просто не обращал внимания на ее флирт. Это чертовски раздражало. Как прошлой ночью — как она смотрела на него, когда он оставил ее после их возмутительных и неблагоразумных ласк. Большинство женщин на ее месте наказали бы его за то, что он позволил себе такие вольности. Но не Эбби. Она хотела больше. Она всегда хотела больше, чем он мог ей предложить.

Как бы он хотел ей дать это.

Еще больше ему хотелось, что бы она не разбивала эту чертову бутылочку. В комнате стоял сильный запах пролитого тонизирующего средства, которое постоянно напоминало о ней. Он посмотрел на слугу, подметавшего стекло. – Помойте пол, когда закончите здесь с уборкой. И воспользуйтесь чем–нибудь, что бы избавится от запаха. Он настолько силен, что можно задохнуться.

Немного сладости достаточно, что бы превратить его в пускающего слюни раба, валяющегося в ногах женщины, которая пахла этим. Цепи – ха! Если кто и носил цепи в эти дни, так это был он. Он не мог провести ни мига, что бы ни думать обо всех тех способах, которыми он хотел заняться с ней любовью. Какой Тауэр, он хотел бы приковать цепями ее обнаженную к своей кровати и преподать ей урок, что случается с женщинами, которые дразнят мужчин, не задумываясь о последствиях.

— Я сейчас принесу Вашу одежду, — побормотал Джеймс, закончив бритье.

Замучившись от своих эротических фантазий, Спенсер застонал. У него была эрекция. Снова. Черт побери! Ему надо перестать думать о ней прежде, чем Джеймс вернется и заметит выпуклость в его бриджах. Переодеваться было бы дьявольски неловко.

Он должен подумать о чем–нибудь другом. О короле. Точно. Это остудит страсть у любого. Он размышлял о тех вопросах, которые захотел бы обсудить с ним король. Кроме того, обдумал тактику, с помощью которой он мог бы иметь дело с Его Величеством. Раздумывал о последнем законопроекте Палаты Лордов. Все это охладило его страсть в достаточной степени, что бы он мог одеться.

Ровно до той минуты, когда Джеймс повязал ему галстук. Внезапно его желание усилилось. Ее аромат казался сильнее, чем когда–либо.

Проклятье! Это безумие! Его ум сыграл с ним дурную шутку. Но если такое возможно, когда ее нет рядом, то, что будет, когда она окажется в непосредственной близости от него? Он должен избавиться от нее и отправить в Америку, прежде чем она нарушит все его планы.

Напомнив себе поговорить с агентами, разыскивающими его брата, он стоял и молился о том, что бы ее аромат выветрился прежде, чем он уйдет из дома.

Но аромат не исчезал. Казалось, он преследовал Спенсера повсюду. Он не мог изгнать мысли о ней из своей головы ни в экипаже, ни во дворце, ни даже перед королем. Аромат Эбби сразил его наповал.

— Лорд Рейвенсвуд? – услышал он голос короля и понял, что не обращал никакого внимания на слова монарха.

— Да, Ваше величество?

— Вы думаете, мудро совершить путешествие в Эдинбург в августе? Мы будем первым королем после Чарльза II, который ступит на землю Шотландии, Вы понимаете?

— Это правда. – Спенсер пытался сосредоточиться на обсуждаемом вопросе. – Ваше Величество, Вы должны решить, что Вы желаете достичь этой поездкой. Вы хотите понять проблемы католиков, касающиеся предоставления свобод? Или просто убедить шотландцев в доброй воле короны? В первом случае поездка бессмысленна, потому, что Вы можете это сделать и здесь. Во втором случае — это может быть полезно.

Когда он увидел взгляд короля, смотревшего на него так, как будто у него выросло две головы, он понял, что неправильно оценил ситуацию. Его Величество просто ожидал, что Спенсер одобрит его решение.

И хотя Спенсер считал себя компетентным заместителем министра, он был не слишком хорошим придворным. Он не умел льстить королю. – Но я уверен, что Ваше Величество уже обдумало этот вопрос, — добавил он.

— Вы слишком самоуверенны, сэр – сказал мягко Его Величество.

— Простите меня, но Вы попросили высказать мое мнение.

— Да, и Вы ясно высказали его. – Король поднял свое дородное тело со скрипящего стула в зале для приемов и подошел к окну. – Вы знаете, Рейвенсвуд, именно это нам всегда не нравилось в Вас. Вы слишком мрачны, слишком бесцеремонны в своих суждениях и всегда уверены в собственном превосходстве.

Спенсер очень хотел, что бы последнее было правдой. Он не знал, почему у Его Величества была такая сильная неприязнь к нему. Спенсер видел, как его будущее на поприще политики катится в пропасть. И все же он чувствовал необыкновенное спокойствие, несмотря на недовольство короля.

Его Величество продолжил. – Но в последнее время мы пришли к мысли, что Вы не настолько мрачный, как мы думали.

Глаза Спенсера сузились. – Я прошу прощения.

Когда король оказался перед ним снова, у него было строгое выражение лица, но глаза смеялись. – Мы слышали, что Вы женились. И не обычной скучной мисс, а на американке сомнительного происхождения со склонностью создавать проблемы на балах.

Спенсер затруднился с ответом. – Э…, да, Ваше Величество, я недавно женился на американке.

— Вам повезло. Я думаю, Вы нанесли поражение всем этим скучным матронам. Они считали, что Вы возьмете в жены одну из их пресных дочерей, но Вы их провели.

— Возможно, это так и выглядит. – Спенсера осенило, король с трудом терпел сплетничающих матрон, которые презирали его распутный образ жизни. Должно быть, он чувствовал себя несправедливо оклеветанным. Таким образом, демарш Спенсера, вероятно, казался ему своего рода бунтом против тех женщин, которые всегда ему досаждали.

Если бы он только знал.

На лице короля сверкнула улыбка. – Это заставляет нас задуматься, а не скрывается ли за Вашей невозмутимой внешностью одна–две веселых косточки. Прекрасная демонстрация, Рейвенсвуд, великолепная.

Беседа была настолько причудлива, что Спенсер мог только пробормотать: — Благодарю Вас. – И задаться вопросом, как, черт побери, ему повезло. Если везением можно было назвать то, что король посчитал его таким же беспечным дураком, каким являлся сам.

— Мы слышали, что Ваша супруга весьма красива, — продолжил Его Величество. Спенсер окаменел. Несмотря на ходившие в свете слухи о связи короля с леди Стюард, он постоянно был в поиске.

— Кто–то бы назвал ее красивой, — уклончиво проговорил Спенсер. Гнев связал узлом его внутренности при мысли о Георге, бросающим развратные взгляды на Эбби.

— Мы хотели бы познакомиться с этой прекрасной американкой. – Усмешка Его Величества показала, что он отлично знал о внезапной ревности Спенсера. — Первого мая мы посетил прием у Трокмортонов. Мы уверены, что там будут танцы под майским деревом (3) и даже фейерверк. Конечно, Вы были приглашены, так что приводите Вашу прелестную жену, дабы представить ее нам. Мы хотели бы видеть, как американка управляется с нашими старомодными танцами.

Спенсер не мог скрыть свое удивление. Ранее король даже не выражал желания выпить с ним чашку чая, а это было значительное меньше того, что предусматривалось в соответствии с его статусом. Любезность Его Величества послужила бы мгновенным стартом для его карьеры.

Не считая того, что Эбби никогда не согласилась бы на это. Если она чувствовала себя неловко на небольшом частном приеме, то он мог бы только представить, как отреагировала бы на встречу с членом королевской семьи на одном из пышных банкетов в честь первого мая у Трокмортонов. – Боюсь, это невозможно, Ваше Величество.

— Что? – глаза Его Величества сузились. – Почему нет? Потрудитесь объяснить, почему потакание прихотям Вашего господина и короля ”не возможно»?

И хотя Спенсер чувствовал, как петля затягивается на его шее, у него вызывала раздражения мысль, о том, что придется давать кому–то объяснения, даже королю. — Моя жена чувствует себя неуютно в высшем свете. Она воспитывалась в Америке совсем иначе и ей необходимо время, чтобы изучить наши английские привычки. Она никогда не была рядом с членом королевской семьи, во–первых, и …