— Стоит возблагодарить Господа за это.

Я заглянула в карту коктейлей, ожидаемо не находя там ничего знакомого. Вина здесь не подавались, шампанское тоже. Пить то, что здесь называли пивом вообще казалось за гранью разумного. Беспомощно посмотрев на разноцветные картинки с названием коктейлей, я наклонилась к Мелиссе:

— Не подскажите, что можно выпить без ущерба для организма?

— В прошлый раз было тяжко? — понимающе улыбнулась она. Я кивнула. Вернулась к карте и показала на маленькую рюмочку, наполненную всеми оттенками зеленого.

— Может, это?

— Только если хочешь уползти отсюда через полчаса. Это шот, а тебе нужно то, что можно цедить долго и чтобы было вкусно. — Мелисса пробежала глазами по карте и ткнула пальцем в высокий бокал: — Вот, бери этот. В меру сладкий, в меру густой и алкоголя в нем кот наплакал.

Дожидаясь, пока принесут заказ, я осторожно оглядывалась, отмечая, что на самом деле не все тут так уж и плохо, как показалось вначале. Столики расставлены вдоль стен, уютные диванчики по кругу превращают их в почти закрытые кабинки. На каждом — небольшая круглая лампа, дающая отдых глазам от неонового цвета зала. В центре — танцпол, где пока что было не слишком много людей. Бар на всю стену, а рядом — небольшая сцена и экран, по которому бегут слова песен. Сейчас на смену девушке вышел щуплый паренек, безуспешно пытавшийся попасть в шустрый ритм рэп-исполнителя. До меня наконец дошло:

— Алан, это караоке-бар?

— Да! — Он сидел слишком близко ко мне, касаясь своим бедром, и я пыталась отвлечься от неловкого чувства, списывая все на отсутствие места на диване. — Вы же умеете петь?

— О, я не собираюсь петь, даже не надейтесь!

— Придется, — сокрушенно вздохнул Алан. — Каждую пятницу здесь проводят битву между командами, мы участвуем, так что…

— Я с удовольствием понаблюдаю за вами, но сама петь не буду, — категорично заявила я, делая осторожный глоток коктейля.

— Участвуют все члены команды, таковы правила. А вы сами согласились, так что отступать поздно!

— Нет. — Я покачала головой. — Даже под угрозой расстрела — нет!

Пятая глава

В какой-то момент я просто перестала удивляться тому, насколько оказалось комфортно в этой компании. Они были разными, совершенно непредсказуемыми, искренними, но так любили друг друга, что от одного взгляда на этих друзей становилось тепло. Я ни секунды не чувствовала себя ненужной или чужой, хотя поначалу чувство неловкости держало в цепких коготках. Без устали хохоча над шутками, которые и понимала-то не сразу, я постоянно думала о том, что никогда прежде не удавалось так запросто посидеть и посмеяться. А не задумывалась я раньше об этом по одной простой причине: не с чем было сравнивать.

Вся моя жизнь казалась правильной и настоящей, а сейчас, заглянув через скважину в другой, яркий мир, я словно ожила, чувствуя, что дверь вот-вот распахнется, и меня затянет туда, как затянуло Дороти в страну Оз жутким ураганом.

— И вот, мы подъезжаем, я выхожу и смотрю на заднюю дверь, жду, когда выйдет Алан. А он не выходит. Открываю дверь и смотрю на заднее сидение. Кэбмен смотрит на меня, я на него, немая сцена. А потом я выдавливаю из себя: «А где Алан?» Я забыл его у паба, понимаете? И уехал без него!

— А я пытался бежать за кэбом, но бесполезно, — подхватил Алан рассказ Тимоти, — и, запрыгнув в первый же кэб, крикнул водителю: «Моего друга похитили! Скорее, за той машиной!» Как мы мчались по Сохо! Я думал, меня стошнит, пока доедем! И что вы думаете? Я подъезжаю к месту, а Тим стоит посреди дороги, высматривает меня!

— Я думал, что ты дойдешь пешком! — шутливо возмутился Тимоти.

— Десять кварталов?! — воскликнул Алан. Все расхохотались. Глаза Хамфри мягко светились, будто он смотрел внутрь себя, вспоминая старые добрые времена. Задумчивость придавала ему шарма, и я невольно залюбовалась. Но вдруг в его взгляде загорелась хитринка, и он посмотрел на Глорию:

— А помнишь, как ты провалилась в ливневую канализацию?

Новый взрыв хохота сотряс наш столик. Мелисса, содрогаясь от смеха, завалилась на бок, повалив меня на Алана. Тот едва успел подхватить, а то лежать мне на его коленях, уткнувшись прямо в причинное место.

— Вы в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— В полном, — широко улыбнулась я. — У вас потрясающие друзья!

— Правда? — обрадовался Алан. Потом самодовольно улыбнулся: — Я знаю.

Его глаза, серо-голубые, так не похожие на застывшие ледышки Стивена, лучились смехом. И хотелось отвечать тем же, смеясь в ответ без особой причины. Легкость поднималась откуда-то из глубины, шипя, как пузырьки шампанского, щекоча нос. А Хамфри продолжал смотреть, пристально, выжидающе, и я сдалась — первая отвела взгляд, чувствуя непонятное смущение.

— Эй, народ! Мы первые начинаем! Ал, ты выбрал песню?

Голос Мелиссы разогнал наваждение, и Хамфри кивнул, подмигнув мне.

— Сегодня пройдемся по классике! — Он подкатил рукава пиджака, взъерошил светлые волосы и достал тонкий шифоновый шарф из кармана. Под нашими удивленными взглядами Алан повязал его на шею на манер кравата*, легко поднялся и пошел к небольшой сцене, попутно перебросившись парой слов с администратором.

— Он будет петь? — поинтересовалась я у Мелиссы.

— О, нет! — закатала та глаза. — Он будет зажигать!

— Когда Ал поет, весь зал загорается, — подхватила Глория, восхищенно провожая его глазами. Да она влюблена в него! Интересно, сам Алан об этом знает?

Между тем музыка, что ненавязчиво играла все это время, стихла, и свет двух небольших прожекторов высветил фигуру, замершую с микрофоном. Первые же аккорды заставили мурашки толпой пробежать по телу, и я, как завороженная, уже не могла отвести глаз от Алана. У него был потрясающий голос. И невероятная энергетика, что так и лилась со сцены, захватывая каждого сидевшего в баре.

Это моя жизнь,

Сейчас или никогда!

Я не собираюсь жить вечно,

Я просто хочу жить, пока жив! **

Я слышала эту песню, давно, еще в колледже, когда моя соседка, увлекавшаяся Бон Джови, всякий раз возвращаясь из паба, горланила ее на весь этаж. Тогда хотелось кинуть в нее подушку или что-нибудь потяжелее. Сейчас мне хотелось выскочить на танцпол, к тем, кто уже подпевал, поднимая руки вверх и крича знакомые слова. Потому что это было… Это было так реально, так по-настоящему, что я буквально чувствовала каждую фразу, пропуская через себя.

Когда Алан вернулся за наш столик, запыхавшийся и мокрый, я с трудом удержалась от восторженной похвалы. Вместо этого просто отсалютовала бокалом:

— Вы отлично поете.

— Что ж, теперь надеюсь услышать, как это делаете вы. — Алан дерзко улыбнулся, не показав, что уязвлен моей прохладной реакцией. Хотя улыбка его слегка дрогнула. То-то же, мистер Хамфри, вы прекрасно осведомлены о воздействии вашего голоса на противоположный пол. Не на ту напали! Поглощенная этими мыслями, я не сразу уловила смысл его слов.

— Что, петь? О, нет, я уже сказала вам — петь я не умею и не буду!

— Брось, Доротея! — вступила Мелисса. — Тебя здесь никто не знает. Так позволь же себе, черт возьми, расслабиться и уйти в отрыв!

Мелисса так легко и непринужденно перешла на «ты», словно мы были закадычными подругами не один год. Но мне это нравилось!

— Поверь, уже самое мое нахождение здесь — отрыв, да еще и какой!

— Этого не достаточно. — Мелисса покачала головой. Потом наклонилась ко мне и прошептала на ухо: — Ты говорила, что хочешь поменять свою жизнь. Так почему бы не начать прямо сейчас?

— Все еще не думаю, что это хорошая идея, — с сомнением протянула я.

— О чем вы там шепчетесь? — спросил Тимоти, хитро улыбаясь в бороду.

— Пытаемся сказать Доротее, что петь ей придется в любом случае! — весело откликнулся Алан.

— А, ну, так ты не переживай! Здесь все поют, — Тимоти хмыкнул, — кто-то хуже, кто-то лучше. Это ты еще меня не слышала!

— Ему бы палачом работать, — громко прошептала Глория, покосившись на прекрасно слышавшего ее Тимоти. — От его голоса хочется повеситься и утопиться одновременно!

— Но при этом вы берете меня на баттлы, — самодовольно ухмыльнулся Тимоти.

— Потому что ты оплачиваешь половину счета! — воскликнули хором его друзья. Я расхохоталась, встречаясь глазами с Аланом. После его песни взгляд так и норовил обратиться к нему.

Время шло, становилось шумно, жарко, но это не приносило дискомфорта — напротив, хотелось говорить громче, смеяться дольше и поддерживать тех, кто поет, добродушно подшучивая над соперниками.

— Не хочешь попудрить носик? — выдохнула на ухо Мелисса.

Я кивнула, радуясь, что про мое выступление, кажется, уже все забыли. Полумрак коридора, яростно целующаяся парочка в углу, и стойкий запах аммиака — этот поход в туалет, наверное, запомнится мне больше, чем весь вечер! Брезгливо переступив через лужу на полу, хотелось верить, что воды, я заглянула в кабинку, чувствуя, как резко перехотелось делать здесь хоть что-то. Но природа взяла свое, и спустя несколько минут я выскочила в коридор, ловя ртом казавшийся свежим воздух. Мелисса вышла следом, поправляя платье.

— Непривычно, да? — добродушно усмехнулась она. Я кивнула, больше всего на свете желая вернуться за столик.

— Алан — отличный парень, — зачем-то заметила Мелисса, не спеша уходить. — Не из тех, кто может обидеть.

— Да, он хороший.

— Нет, я серьезно. — Она заглянула в мои глаза. — Присмотрись к нему. Может, именно он заставит взглянуть на свою семейную жизнь под другим углом.

Я не ответила. Если честно, к этой мысли я сама возвращалась уже несколько раз за вечер, ловя на себе его взгляд. И еще за весь вечер я так ни разу и не вспомнила о Стивене, а это уже было огромным достижением.