— Ну что, чемпионка, — тихонько выговорил Игорь. — Поздравляю тебя. Ты сегодня была неподражаема.

Рината сползла со стула и опустилась на колени рядом с мужчиной, который за этот год стал важной, неотъемлемой частью неё же самой. Мимо ходили люди, но её это мало волновало. Она обхватила его лицо руками, разгладила волнистые светлые волосы и прижалась к его лбу своим.

— Мне так много нужно тебе сказать, Игорь, — выдохнула она, сдерживая так и норовившие покатиться слезы. — Спасибо. Спасибо тебе за то, что мы есть здесь и сейчас. За этот сезон, за то абсолютно невероятное предложение встать с тобой в пару. Это все ты, Игорь. Мы здесь благодаря тебе. И медали все благодаря тебе.

— Я люблю тебя, Ринка. — Он обхватил её крепко, так крепко, что мог чувствовать, как в едином ритме стучат их сердца, как дыхание их сливается в одно, словно бы они сами были одним целым — нерушимым, неразделимым друг с другом. Его к ней чувства были настолько сильными, что порой он и сам пугался их. Разве так бывает, разве можно настолько сильно любить кого-то?..

— Я…

— Все готово к церемонии, ребят, — прервала их Алла.

Они поднялись с пола, и она чуть виновато улыбнулась. Ей не хотелось мешать им, но заставлять всех ждать было бы по меньшей мере некрасиво. Олимпийское золото — не только титул, не только осуществившаяся мечта — это огромная ответственность. Мало просто получить его, столь же важно достойно идти с ним вперед, соответствовать ему.

Рината и Игорь, уже в ранге обладателей золотых медалей, снова появились на льду. Взявшись за руки, они ступили на его гладь, поклонились публике, раскрывшей в этот вечер для них свои сердца, щедро поделившейся своей бешеной энергией, зарядившей их мощнейшими эмоциями. Трибуны ответили им раскатистыми, оглушительными овациями, под которые они, переполненные ликованием, вместе взошли на пьедестал.

***

Они медленно шли по дорожке, ведущей в отель. Тренеры и члены команд жили чуть дальше домов для спортсменов, в отеле, построенном специально для «Олимпийской семьи», куда входили и наставники, и члены национальных Федераций, и чиновники.

Этот день был насыщен самыми приятными эмоциями и вместе с тем оказался невероятно тяжелым. К моменту, когда пришла пора возвращаться в отель, сил практически не осталось. И всё же произошедшее сегодня чудо принесло столько радости, что Алла знала — это ощущение не покинет её еще очень долго.

Она покосилась на идущего рядом Бердникова. Он даже спрашивать не стал, хочет она его присутствия или нет, просто набросил на её плечи свою куртку поверх её и молча пошел рядом. Он не произнес ни слова, но она так и слышала его голос в каждом вдохе, в каждом шаге, в каждом взгляде. И что ей делать со всем этим, она не знала. Она сильная. Сколько раз Алла повторяла это самой себе в особо тяжелые моменты? Не сосчитать. Теперь же у неё есть Рината, есть еще неродившийся малыш. И этот мужчина, шагающий рядом не только сейчас, но и большую часть её жизни, у неё тоже есть. Недавно Рината открыто сказала ей, что он любит её. Она понимала чувства дочери, которая пусть неосознанно, но пыталась собрать семью. Кривую, косую, но свою собственную, принадлежащую лишь ей семью. Вот только Алла понятия не имела, как можно простить Владимира. Как можно просто подпустить его к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки, чем есть сейчас? Она так долго пребывала в глухой обороне… Испытывала постоянное напряжение, постоянное давление пытающегося вернуть её себе Бердникова. И всё это время она держалась стойко, уверенно. Всё время, кроме того вечера, дня рождения Ринаты. Единственный раз, когда он прорвал-таки её оборону. А может быть, это она устала обороняться — кто же теперь разберет?..

— Алла.

Богославская вздрогнула, бросила на Владимира недовольный взгляд и подтянула его куртку на своих плечах.

— Чего тебе?

— Хочешь, я уйду с поста президента Федерации?

Этот вопрос-предложение был настолько неожиданным, что Богославская остановилась как вкопанная прямо посреди пустынной дороги, через которую они в данный момент переходили. Опомнившись, она быстро дошла до обочины. Бердников остановился рядом и устремил на неё взгляд.

— Зачем?

— Потому что я хочу быть с вами рядом. А работа… она несколько отвлекает. — Он едва заметно улыбнулся.

— «Несколько» — не совсем подходящее слово, Бердников, — с долей язвительности проговорила Алла. — Скорее, работа — это единственное, что тебя вообще заботит.

— Это не так.

— Это так! — Алла, стремясь быстрее дойти до отеля, резко пошла вперед. Вдалеке, на высоком здании, уже виднелась яркая оранжевая вывеска. — Это всегда было так! — не поворачиваясь и не сбавляя хода, продолжила она. — Когда мы начали встречаться, когда я забеременела, карьера — это было все, о чем ты думал. Хотел себе чемпионку — не вышло. Ну хоть с дочкой получилось.

— Алла, перестань! — Владимир схватил её за локоть и заставил остановиться.

Она вырвала руку и зло прошипела:

— Я перестану. Перестану, когда ты исчезнешь из моей жизни! Сколько раз тебе нужно повторить, чтобы ты уяснил: между нами больше никогда ничего не будет, Володь.

— Между нами уже слишком много, Алла. Рината хочет семью. Она хочет маму и папу. И ребенку, которого ты носишь, это тоже будет нужно. Поэтому, пожалуйста, дай мне шанс.

Он намеренно бил по самому чувствительному месту, и оба они это понимали. И если бы это были просто слова, Алла бы не задумываясь оставила их без внимания. Но слова его в значительной степени отражали её собственные мысли, размышления, не покидавшие её вот уже несколько недель. Рина — взрослая девушка, способная самостоятельно принимать решения. Станет ли Владимир частью её жизни или нет — зависит, в сущности, только от неё самой, а вот малыш…

— Послушай, — Алла заговорила более спокойно. — Я не буду запрещать тебе видеться с ребенком. Ты сможешь участвовать в его жизни, но только в том случае, если прекратишь лезть в мою.

— Например, если ты захочешь выйти замуж за того же Миронова, я не должен буду этому противиться?

— Да что ж ты привязался к Жене! — возмущенно воскликнула Богославская. — Нет у нас с ним ничего уже давно. Мы друзья и не более. Наши отношения были скорее… — она пожала плечами, — способом забыться.

— Прекрасный способ вы выбрали.

— Думай, как хочешь. Я устала тебе что-то объяснять и доказывать. Но да, если я решу выйти замуж за кого бы то ни было, ты не будешь мне мешать.

Владимир улыбнулся, приблизился к ней вплотную и медленно наклонился. Алла напряглась, рвано выдохнула и хотела было отпрянуть от него, но Владимир лишь поправил куртку и тихо выговорил, не отпуская её из плена своих глаз:

— Ты выйдешь замуж только за меня, Алла. У ребенка должна быть семья.

— Ты делаешь мне предложение? — вскинув голову, усмехнулась она.

Взгляд её, холодный и безжалостный, едва встретившись с его взглядом, моментально начал теплеть. Громко сглотнув, Алла попыталась отпихнуть его от себя, однако попытки её оказались тщетны.

— Пока нет, — улыбнулся Бердников. — Я люблю тебя, Алла. Влюбился, стоило тебе мельком посмотреть на меня на тех соревнованиях, помнишь? В Самаре? На тебе было бледно-розовое платье, и я подумал, как оно идет тебе. Я помню каждую его деталь, вышивку на лифе, розочки на подоле. Ты катала «Вальс цветов», ты кружила в этом платье по льду, и мое сердце больше мне не принадлежало.

— Я уже не та маленькая девочка в цветастом платье. Та девочка умерла. Она умирала мучительно, Володя, долго, и всё то время, пока длилась её агония, она мечтала, чтобы человек, которого она так сильно любила, сделал хоть что-нибудь, чтобы её спасти. Но вместо этого он отобрал у неё то единственное, что помогало ей дышать. Ты убил во мне все, что ты любил, Бердников. Поэтому не нужно сейчас рассказывать про прошлое, ладно? — В глазах её снова появилась жесткость. — Если ты совершишь хоть одну осечку, ребенка ты не увидишь, запомни это.

Она снова пошла по тротуару, а Владимир так и остался стоять, упираясь взглядом в её удаляющуюся спину. Она действительно стала другой, и окончательно он осознал это, наверное, только сейчас. Она мать его детей, и она так далека от него…

Алла вдруг остановилась. Пару мгновений стояла, замерев, а после, обернувшись, бросила ему:

— Ты так и будешь стоять, или всё-таки проводишь меня?

Сердце Владимира радостно стукнуло, разгоняя по телу тёплую, ласковую волну. Уголки его губ приподнялись, а в душе мигом наступила весна.

Вполне возможно, она куда ближе, чем стремится показать…

Сочи, 13 февраля 2014 года. День награждения олимпийскими медалями

Он проснулся в ранге двукратного олимпийского чемпиона. Едва открыв глаза, Игорь ощутил нечто, ещё вчера казавшееся очень далеким и почти невозможным. Золотая медаль… Личная золотая медаль. Сегодня он почувствует её приятную тяжесть, возьмет в руки, ощутит полноту случившегося с ними. Командные соревнования — это, конечно, замечательно, однако фигурное катание — индивидуальный вид спорта, и что бы кто ни говорил, личное золото гораздо желаннее.

Вчера, после того как соревнования были окончены, а все формальности соблюдены, они отправились в Дом России, где с размахом отпраздновали свою победу. Полные надежд и планов на будущее, они разошлись лишь под утро, чувствуя себя одновременно дико уставшими и неприлично счастливыми.

Стоя на лестничном пролете между этажей, они целовались, так долго и жарко, что у обоих заболели губы. Но эта боль была такой сладкой, что хотелось ещё и ещё… В конечном итоге они решили, что перед награждением обязательно должны выбраться в город, посидеть в ресторане и отметить свою победу наедине, без лишних глаз и ушей. Полученный ими минувшим вечером заряд энергии был столь сильным, что для сна хватило всего нескольких часов. Уже в десять утра Рината прислала смс: «Ты там жив?». Игорь усмехнулся и поднялся с кровати. Оба его соседа были на тренировке: для парников турнир уже завершился, для одиночников и танцоров же все только начиналось. Комната находилась в полном распоряжении Игоря, и он, потянувшись неспешно, с удовольствием, как большой сытый кот, отправился в душ. Освежившись и выпив кофе, он наконец почувствовал себя человеком и только теперь отправил Ринате незамысловатый текст: «Как огурчик. Все в силе? В три зайду за тобой». «Буду ждать))» — тут же прилетело в ответ, а за этим еще одно сообщение с тремя ярко-красными сердечками. Игорь отправил три поцелуя и отложил телефон. Но не успел он даже руку оторвать от тумбы, как тот снова запиликал. Звонила мама. Вчера, до того, как они вышли в микст-зону к журналистам, она успела сказать ему лишь пару слов, а после телефон его и вовсе разрядился от бесконечных звонков и смс с поздравлениями. Игорь принял вызов и начал собираться, не отрывая трубку от уха. Поначалу разговор не предвещал ничего из ряда вон, но буквально через несколько минут мама огорошила Игоря новостью, заставившей его, слушая щебетание в трубке, опуститься на стул и уставиться в стену. До этого момента он думал, что после сообщения о внезапном замужестве с каким-то французом и последующим вскоре разводе, удивить его мама уже не сможет ничем. Однако сделать это ей все же удалось. Между поздравлений, поцелуев, приветов и обнимашек Ринате, она как бы невзначай обмолвилась об очередной помолвке. И Игорь вроде бы обреченно вздохнул, но так и не выдохнул, когда услышал имя человека, за которого она собралась замуж. Леонид Максаков. Министр спорта и отец Ольги Максаковой. И пока Игорь пытался переварить эту преинтереснейшую новость, мать его взахлеб рассказывала о неожиданной встрече давних знакомых на банкете по случаю празднования чьего-то юбилея и вспыхнувших чувствах.