Когда огонь начал подбираться к пальцам, Игорь бросил кусок обгоревшей бумаги в раковину и взял следующее письмо. Снова чиркнул спичкой. Помедлил и поднес бумагу к огню. Он знал, что Рине не все равно, но не мог понять, что ею движет. Какая-то маниакальная жестокость по отношению к самой же себе. Третье письмо постигла та же участь. Рина стояла на прежнем месте, не делая попыток остановить его. Да пошло оно все! Игорь кинул третий уголок к первым двум и открыл воду. Пепел непрочитанных слов, подхваченный струей, превратился в «ничто», вызывая в его душе сожаление и скорбь. Приблизившись к Ринате, он тихо сказал:

— Она не просто так писала тебе письма. Она хотела сказать тебе то, что ты не желала слышать. Я могу сжечь каждое на твоих глазах, Рината, только что потом?

— Мне все равно, — хрипло повторила она.

— Ты можешь строить из себя снежную королеву, которой безразличны чувства других людей. Ты можешь даже заставить поверить в это окружающих. Но ты вовсе не такая, и мы оба это знаем. Просто дай себе волю. Поверь, станет легче.

Рината отвела взгляд и дернула плечиком. Не последовало ни возражений, ни криков, ни слез, и сложно было сказать, хорошо это или нет. Одно Игорь знал наверняка: самого его эта сцена порядком измочалила. Больше не проронив ни слова, он ушел в спальню.

Когда дверь за ним закрылась, Рината трясущимися руками сгребла оставшиеся письма и уселась на табурет. Прикрыла глаза. Из груди её вырвался то ли всхлип, то ли стон, она и сама не понимала. Ей хотелось накинуться на Игоря с требованиями больше никогда не трогать её вещи, не рыться в ее душе, не лезть туда, куда лезть ему нечего. А еще ей хотелось очутиться в его объятьях и дать волю слезам. Но она не сделала ни того, ни другого, а так и осталась сидеть на кухне до тех пор, пока не услышала шум в коридоре.

— Ты куда? — спросила она, наблюдая за тем, как Игорь завязывает шнурки на дорогих кожаных ботинках. Рядом с ним стоял черный дорожный чемодан.

— Хочу отдохнуть от тебя, — честно ответил Крылов. Разогнувшись, он набросил пальто, обвязал шею шарфом и только тогда удостоил Ринату вниманием: — Меня не будет три дня.

— А как же тренировки? А Богославская…

— Алла Львовна в курсе. В случае чего, телефон у меня с собой, — произнес он и ушел.

Япония, Фукуока, декабрь 2013 года

Алла молча протянула чехлы Ане, только что покинувшей лед. Та, даже не посмотрев на тренера, взяла их и, не надевая, прошла в уголок слез и поцелуев. Матвей тоже был немногословен.

— Что случилось? — спросила Алла, но он лишь покачал головой и прошел следом за партнершей.

Присев рядом со спортсменами на диванчик, Алла устремила взгляд в экран. Ждать чуда не приходилось — заваленный каскад и недокрут с падением на сольном прыжке откидывали Аню с Матвеем за пределы призовой тройки. Если бы соперники откатались с серьезными ошибками, у них бы еще оставался шанс, а так…

Титова увидела оценки, и из груди ее вырвалось нечто похожее на рык. Повернувшись к Алле, она заговорила негромко, но так, чтобы слова были отчетливо слышны и партнеру:

— Вы довольны, Алла Львовна? Это именно то, чего Вы желали, не правда ли?

— О чем ты, Анна?

— Я о приоритетном выборе между этапом Кубка и финалом Гран-при. О выборе между первом номером российской сборной и парой, которой даже на чемпионат России приходится пробираться через Кубок. Вы должны были ехать с нами в Японию, Алла Львовна, с самого начала ехать, а не отправлять вместо себя хореографа!

— Это не тебе решать, Анна. — Богославская смерила девушку холодным взглядом и поднялась. — Оденься. — Сунула ей олимпийку, которую до сих пор держала в руках и добавила: — Я не делю своих спортсменов на первых и вторых. Так уж получилось, что теперь вы не одни в группе претендуете на участие в Олимпийских играх, но путь у вас разный. Кто-то, — она посмотрела на Матвея, а после снова перевела взгляд на Аню: — не имеет права оступиться на этапе Кубка России, а кто-то должен доказывать свое лидерство в финале Гран-при. Вы чемпионы мира, Аня. Помни об этом, когда снова решишь обвинить кого-то в своих неудачах.

Не желая участвовать в продолжении неприятной сцены, Алла ушла. Не сказать, чтобы упрек был таким уж несправедливым, и все же сейчас она не чувствовала в себе сил продолжать разговор. Аня проводила ее полным злой обиды взглядом и, надев олимпийку, рваным, нетерпеливым движением застегнула ее под самое горло.

— Пойдем. — Матвей сделал попытку взять партнершу за руку, но она отпрянула от него и одарила тем же взглядом, что и Богославскую.

— Не трогай меня! — на эмоциях отрезала Титова. — И не надо меня успокаивать, Матвей! Ненавижу эту выскочку! Золотая девочка, чтоб ее!

— Почему ты так относишься к Ринате, Ань? — с искреннем недоумением спросил Князев. Характер у его партнерши всегда был непростым, но после появления в группе Рины она словно с цепи сорвалась. — Вы же были подругами. Что случилось?

— Нас обошла Максакова, Матвей! Если ты совсем ничего не понимаешь, посмотри хотя бы на наши баллы! Сто двадцать пять, Матвей! Ты думаешь, Богославская оставит в проигрыше свою любимицу? Так все время было, ты понимаешь?! Всегда! Я пахала не меньше, чем она, но это ничего не значило. Ей стоило только попросить, и все было готово: коньки, лезвия, лучшие платья и программы. Поначалу это не казалось мне таким важным, а потом… потом я радовалась, что она свалила. Но нет, вот опять…

— В сегодняшнем провале не Рина виновата и не Алла Львовна, Ань, а только мы с тобой.

— Ты хочешь сказать, я. — Аня скривила лицо.

— Думай, как хочешь. — Матвей покачал головой и ушел в том же направлении, что и Алла минутой ранее, оставив партнершу наедине с собственными мрачными мыслями и тяжелыми переживаниями.

Игорь был рад возможности сменить обстановку хотя бы на несколько дней, поэтому с удовольствием принял предложение Аллы Львовны поехать вместе с ней в Фукуоку. Сейчас, сидя на трибуне, предназначенной для гостей, и наблюдая за соревнованиями, он понимал, как сильно соскучился по большим международным турнирам. Возможность соревноваться с сильнейшими, возможность стоять на льду под пристальными взглядами тысяч зрителей, заряжаться энергией, кататься так, чтобы не жалеть об упущенном времени.

Только что завершились выступления пар, и зрители схлынули со своих мест, радуясь нескольким минутам для того, чтобы размяться, выпить кофе и перекусить. Игорь же уходить не спешил. Он наблюдал за тем, как разъезжают по катку две ледозаливочные машины, и думал о том, что им с Ринатой нужно работать еще усерднее, потому что соперники не дремлют. Стоило Титовой с Князевым завалить прокат, как их тут же обошли куда менее титулованные, но готовые побеждать Оля Максакова и Ваня Устинов. Они заняли третье место и радовались в «кике» так, будто только что выиграли олимпийскую медаль. Наблюдая за их выступлением, Игорь отметил, что выглядят они на фоне соперников очень достойно. Партнер, высокий, хорошо сложенный, сразу притягивал к себе внимание. Черты лица у него были жесткие, даже резкие, что придавало ему несколько агрессивный вид, прямые каштановые волосы падали на лоб и скрывали виски. Олю же назвать красавицей было трудно: обычная девушка с нормальной, пропорциональной фигурой. Но и в ней было что-то такое, что не позволяло смотреть на нее лишь как на тень партнера. Их поставленные со вкусом программы, были отлично сбалансированы, а костюмы полностью отражали выбранные образы. В общем, выглядели соперники дорого и на льду представляли серьезную угрозу. Первые два места заняли китайская и канадская пары. Сплоченность, понимание друг друга и того, что именно они хотят воплотить на льду — вот в этом и заключалась их сила.

Игорь достал телефон и выбрал из списка контактов номер Ринаты, но так и не нажал на кнопку вызова. Он уже два дня в Японии, а она так и не позвонила. Как она там? Поняла ли, чего он добивался? Эти вопросы волновали его с того времени, как он вышел из квартиры и закрыл за собой дверь.

— Я даже спрашивать не буду, почему ты тут один сидишь, — прозвучал звонкий голос совсем близко от него.

Игорь повернул голову и довольно улыбнулся. Девушку, присевшую рядом, он не видел уже пару лет, и за эти годы она, казалось, совсем не изменилась. Та же кривоватая усмешка, тот же лукавый взгляд голубых глаз, те же длинные черные волосы, рассыпанные по плечам. Марина Самарина была важным человеком в его жизни и, пусть в личных отношениях у них не задалось, они остались хорошими друзьями и всегда находили время для встреч.

— Я очень рад тебя видеть, — Игорь легонько толкнул Марину плечом.

— На самом деле, я тоже. Только не могу понять, что ты забыл в Японии, когда твоя партнерша, как я понимаю, находится в Москве.

— Мне нужно было развеяться, — хмыкнул Игорь. — Как ты?

— Как-как, — пожала плечами Марина, — работа-дом, работа, работа-работа… — она тихонько засмеялась и посмотрела на него: — Даже сейчас я буквально на пять минут, потому что скоро начнется пресс-конференция пар, и я не могу её пропустить. Ты, Крылов, конечно, дал жару! — ухмыльнулась Самарина. — О тебе и твоей партнерше только ленивый за океаном не говорит. Как тебе удался этот финт ушами?

— В смысле? — не понял Игорь, и Марина, придвинувшись поближе, шепнула:

— Как тебе удалось вытащить из подземелья заколдованную принцессу?

— А-а… Ну, — нахмурив лоб, Игорь заговорщицки подмигнул ей и понизил голос: — Только никому не рассказывай.

— Могила! — заверила его Марина.

— Я спустился в подземелье…

— А как ты нашел это подземелье? Оно же было скрыто от посторонних глаз?

— Мне подсказало одно… зеркальце. Оно очень любит быть в курсе всего, что творится в королевстве.

— Мне бы такое зеркальце, — хихикнула Самарина, на что Игорь наградил подругу снисходительным взглядом.