— Я сделаю все от меня зависящее, Рината. — пообещала Алла и хотела обнять дочь, но тут взгляд её уловил какое-то движение со стороны прохода. Алла посмотрела туда и увидела только что вошедшую на каток Титову. — Рина, иди, катайся, только сильно не усердствуй.

Продолжая смотреть за спину дочери, Алла поднялась и пошла навстречу Ане. Рината тоже обернулась и увидела бывшую подружку. Скользнула по ней ровным, ничего не выражающим взглядом, затем обула второй ботинок, завязала шнурок и вышла на только что залитый гладкий лед. Прикрыла глаза, вдыхая холодный воздух и почувствовала, как тело ее наполняется силой, как в душу проникает уверенность. Она проехалась по периметру катка и краем глаза заметила удаляющуюся Аллу Львовну. Аня, опустив голову, плелась следом. Но Ринату это больше не волновало. Каждый сам строит свою жизнь, выбирает путь, поступает тем или иным образом и после расплачивается за свои поступки. Каждый без исключения, в том числе и она сама.

Стоило Алле и Ане скрыться под трибуной, Рина подъехала к борту и, достав из олимпийки телефон, снова набрала номер Игоря. И вновь звонок её остался без ответа. Она раздраженно бросила мобильник обратно и, резко оттолкнувшись от борта, начала набирать скорость для прыжка. Скрутила три с половиной оборота и мягко выехала, расправив руки. Внутри нарастала необъяснимая тревога и одновременно — злость. Рината не могла понять, чего ей хочется сильнее — умчаться домой, чтобы удостовериться, что с Игорем все в порядке, или наоборот, выключить свой телефон и продолжить тренировку. Она понимала, что это как-то по-детски — обидеться на то, что близкий человек не отвечает. В конце концов, он действительно мог еще спать. Вот только от этого было не легче. Опять эти проклятые эмоции…

Стараясь трансформировать раздражение в энергию и перенаправить ее на тренировочный процесс, Рината бездумно пересекла каток. Сделала несколько разминочных упражнений, несколько раз проехала от борта до борта и только собиралась зайти на тройной лутц, как до нее донесся громкий возглас Ани:

— Алла Львовна, Вы не можете так поступить!

Рина остановилась и обернулась. На каток вышла Богославская, а следом за ней буквально бежала Аня. Она догнала Аллу и, пытаясь остановить, схватилась за рукав ее пальто. Алла тут же высвободилась и что-то негромко сказала ей. Слов Рината не разобрала, но по взгляду, брошенному Богославской на Аню, было ясно, что она зла. Рина никогда не видела Аллу Львовну в таком состоянии. Да, она бывала требовательной, временами излишне строгой, раздосадованной, но злой — никогда. И то, что происходило сейчас, стало для Ринаты открытием.

— Я чемпионка мира! — Глаза Ани наполнились яростью. Она, гордо вскинув голову, заявила: — Вы не можете просто взять и отказаться от нашей пары. Мы выиграли чемпионат России, мы едем на чемпионат Европы и Олимпийские игры. Мы — первая пара!

— Ты трусливая, Аня! — повысив голос, сказала Богославская. — А я не тренирую трусов. Поэтому иди куда считаешь нужным, но двери школы с этого дня для тебя закрыты! Я все сказала. Ищи себе другого тренера.

Богославская снова отвернулась. В чертах ее красивого лица появилась жесткость, а глаза потемнели и стали похожи на небо перед грозой. Но все это ничуть не портило ее, скорее придавало облику нечто первобытно-прекрасное, воинственное. На этот раз Титова осталась стоять на месте. Рината видела, что в глазах её застыли злые слезы. Сжав руки в кулаки, она тихо всхлипнула.

— Нам некуда идти, Ала Львовна, — просипела она с мольбой.

— Об этом надо было думать раньше, Анна, — холодно проговорила Алла, повернувшись в пол-оборота, но даже не взглянув на нее. — Если идешь на подлость, будь готова за это отвечать.

С этими словами она снова повернулась к катку и, сделав еще несколько шагов, остановилась возле борта.

— Алла Львовна, пожалуйста… — голос Ани был отчетливо слышан на фоне гулкой тишины. Мы не можем сейчас остаться без тренера!

— Теперь это не мои проблемы.

Теперь Алла даже не шелохнулась, не позволив себе и тени сомнения. Она облокотилась о борт и обратилась к Ринате:

— Раз уж вышла на тренировку — тренируйся, чего стоишь? — Голос её был звонким, а взгляд, направленный в сторону спортсменки, — не терпящим возражений.

Но Рината и не думала возражать. Она вновь начала движение и в пару подсечек добралась до противоположного от Богославской края катка. Заходя на прыжок, мельком заметила Аню, смотрящую на нее с досадой, яростью и ядовитой ненавистью. Оттолкнувшись, Рина взмыла в воздух и выкрутила три с половиной оборота, а когда, чисто приземлив аксель, снова посмотрела за спину Аллы Львовны, Ани возле льда уже не было.

***

Сияющая в отблесках солнца новенькая красная иномарка с визгом затормозила у старого пятиэтажного дома. Дверца открылась, выпуская на зимний мороз кудрявую блондинку в коротком полушубке. Фёдорова обошла автомобиль, открыла багажник и вытащила довольно увесистый чемодан. Поставила машину на сигнализацию и, едва справляясь, повезла свою ношу к подъезду.

Её жизнь, такая насыщенная после перехода на новую должность, наконец начала входить в привычное русло. Бердников уже не названивал по несколько раз на дню, не будил по ночам с требованиями, вопросами и предложениями, из чего Лера сделала вывод, что ее услуги, в обмен на которые она получила приличный пост в Федерации и прилагающуюся к нему зарплату, больше не требуются. Однако предполагать она могла все что угодно, но с таким человеком, как Владимир Николаевич, ухо держать нужно было в остро. Во всяком случае, пока он был занят разруливанием сложившейся ситуации с Титовой, она могла заняться собственной жизнью. В последнее время с Артёмом они пересекались редко. У него появилась любимая работа, у неё же — властный и требовательный шеф. Артём помогал с постановками с Самаре и в Перми, а она ездила по пятам за президентом Федерации и его ненаглядной дочуркой. И иногда, пересекаясь на лестничной площадке, они просто здоровались и, как обыкновенные соседи, расходились по своим квартирам. Новиков даже не спрашивал её, что она до сих пор делает в холодной дыре Ипатовой. А она бы с готовностью рассказала ему про то, как нерадивые отделочники, взяв деньги, застопорили ремонт в её квартире. И пока она сообразила, что для поклейки обоев совсем не обязательно заново выравнивать стены, прошел целый месяц.

Кое-как втянув чемодан на этаж, Лера коварно ухмыльнулась соседской двери и вошла к себе. Сбросила шубку на стул, завезла чемодан в комнату и, выпотрошив его содержимое на диван, принялась пристально изучать. В сторону полетели джинсы и две блузки. Классические черные брюки тоже не удостоились внимания. Зато шелковый топ с отделкой из кружев и коктейльное платье цвета фуксии без раздумий оказались перекинутыми через плечо так же, как и еще несколько интересных, по мнению Леры, вещичек.

Хлопнувшая соседская дверь послужила сигналом к наступлению. Схватив ворох одежды, Лера вылетела на лестничную площадку.

— Артём! — громко позвала она, коленкой ударяя о дверь. — Артём, открывай!

— У нас что, пожар?! — появившийся на пороге Новиков смерил ее раздраженным взглядом.

— Хуже! — Округлив глаза, Лера крепче сжала одежду. — Ты обязан меня спасти!

Не дожидаясь приглашения, она протиснулась мимо опешившего Тёмы и прошла прямиком в комнату. Там бросила одежду на кровать и повернулась к Новикову, застывшему в дверном проеме.

— Мы же друзья, так?

— Так… — осторожно согласился он, попутно пытаясь сообразить, в чем подвох.

— А друзья должны помогать друг другу, так?

— Та-а-ак… Лера, что ты задумала?

— Ничего! — Состроив жалобное выражение лица, она кивнула на гору одежды. — У меня сегодня свидание, а я не знаю, что мне надеть. Мне необходим взгляд со стороны. Желательно мужской. Помоги, а? — карие глаза с мольбой смотрели на него.

— Лер…

— Смотри… — Фёдорова, не стесняясь, стянула с себя платье. На ней осталось только нижнее белье нежно-розового цвета и прозрачные колготки. У Артёма вырвался нервный вздох, но она, не обращая на это внимания, продолжила: — Если я надену вот эту кофточку, — она взяла зеленую атласную блузку и повернулась к нему. — Тебе не кажется, что я буду смотреться в ней старомодно? Или вот эту! — Лерка вытянула из общей горы шелковый топ. — Но он меня полнит.

— Лерочка, тебе не кажется, что ты слишком буквально поняла мое предложение остаться друзьями? — безуспешно пытаясь оторвать взгляд от ее полуобнаженного тела, выпалил Новиков.

Лерка уставилась на него с непониманием.

— А что ты подразумевал? — Лера сделала шаг по направлению к нему. Артём же отступил назад и уперся в стену.

— Ну никак не это, — махнул он рукой на заваленный шмотками диван.

— Тебе сложно, да? Тяжело просто посмотреть и сказать, что лучше? — В голосе ее зазвучала обида. — Ну не к Крылову же мне идти за помощью!

— Я тебе пойду к Крылову! — вырвалось у Артёма. И тут же он пожалел о своих словах — на красивом лице Леры расплылась хищная ухмылочка.

— Тогда помогай сам!

— Я тебе не подружка! — возмутился Новиков. — Сегодня, значит, я тебе гардероб подбираю, а завтра ты меня свидетельницей на свою свадьбу пригласишь?!

— А что? — усмехнулась Лера. — Это идея! Тебе пойдет платье!

— Фёдорова! — сквозь зубы процедил он. — Оденься!

— А то что? — И не подумав подчиниться, вскинула голову Лерка, открыто провоцируя его.

Вместо ответа Артём в один шаг преодолел расстояние, разделяющее их, и дернул ее на себя. Тела их тесно прижались друг к другу, и губы его с жадностью накрыли ее рот. Сопротивляться Лера не собиралась. С готовностью обвив его шею руками, она прижалась еще теснее и протяжно застонала, чувствуя, как в живот ей упирается твердый бугор, явно не походящий на проявление дружеской симпатии. Артём легко оторвал Леру от пола, и через миг она уже лежала среди разноцветных тряпок. Что-то царапало ее бедро, в поясницу упиралась пуговица, но момент был совсем неподходящим для того, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Лера соблазнительно улыбнулась и как будто нечаянно повела плечом, позволяя лямке бюстгальтера немного спуститься. Из горла Артёма вырвалось что-то похожее на проклятье, и в следующее мгновение он, стянув футболку, уже придавливал Леру к постели весом собственного тела. Губы его снова нашли ее рот, язык без предупреждения проник внутрь, пальцы, наглые и твердые, принялись изучать грудь под кружевом лифчика.