Рината устало улыбнулась матери и когда та ушла, откинулась на спинку дивана, из-под полуопущенных ресниц рассматривая Игоря.

— Что? — он оперся о подлокотник и вопросительно приподнял брови.

— Спасибо тебе за сегодняшний прокат.

— Ты какая-то странная в последнее время. То внимания на меня не обращаешь, то прощения просишь, то благодаришь…

— Эмоции зашкаливают, — хмыкнула Рината, пытаясь унять внезапно охватившее её волнение. От его нежного взгляда ей хотелось плакать и улыбаться одновременно. Игорь, ты…

— Что?

— Нет, ничего, — отмахнулась она и встала с дивана.

Ей хотелось обнять его, и в то же время она с трудом перебарывала желание убежать, скрыться. Она и саму себя-то пугала своими эмоциональными перепадами, что уж говорить о нем? — Я пойду в комнату.

— Я провожу, — подскочил Игорь и, не встретив сопротивления, легонько подтолкнул Рину к двери. — Иди, я возьму ключи.

Они шли по коридору крыла, где располагались жилые комнаты, и молчали. Лишь Игорь, машинально покручивающий пальцами железное колечко от брелока, позвякивал ключами от тренерской.

— Пришли. — Рината встала перед дверью и открыла. Не входя в комнату, посмотрела на Игоря. — Спасибо тебе. Правда спасибо. Ты прекрасный партнер.

— Конечно, — он пригладил непослушные завитки волос и самодовольно улыбнулся. Рината наградила его красноречивым взглядом, и он негромко засмеялся. — Ты тоже ничего, Ипатова.

— Я… — она смотрела на него, и слова не клеились в предложения. Ей так хотелось прижаться к нему всем телом, ощутить его, почувствовать его обволакивающее тепло. Но она же решила. Она не может. Нельзя.

Игорь, однако, спрашивать у неё разрешения не стал. Он обхватил её за талию, прижал к себе и, наклонившись к ней, поцеловал в губы. Рината готова была сдаться, но все же нашла в себе силы отстранить его.

— Нет, — шумно дыша, только и выпалила она, после чего стремительно скрылась за дверью.

Игорь привалился рукой к стене и уперся в неё лбом. Ну откуда… Откуда она взялась на его голову?! Наваждение, от которого невозможно избавиться. Он может тысячу раз убеждать и самого себя, и окружающих в том, что у него есть гордость, что он не позволит какой-то девчонке вертеть им, как она того пожелает. Он может повторять это себе, ей, да кому угодно хоть миллион раз на дню, но едва она оказывается рядом, все его доводы летят к чертям. Ну что он может поделать, когда она так смотрит своими синими-синими глазищами? С ней он попросту теряет разум.

Игорь поднял кулак, намереваясь постучать в дверь, но не сделал этого. Собрался с духом и решил уже было поехать домой, но в следующую секунду дверь резко распахнулась, и Рината, схватив его за руку, втянула в комнату. Свет не горел, и он почти не видел её лица, но зато отчетливо чувствовал каждый изгиб тела, чувствовал её запах, её дыхание. Прижавшись к нему, она холодными пальчиками прошлась по твердым мышцам на его спине, спустилась к бедрам. Он поймал одну её руку и просипел:

— Что ты делаешь?

— Хочу тебя, — откровенно глядя ему в глаза, выдохнула она.

И ему снесло крышу. Он хлопнул дверью и в мгновение подхватил Ринату под бедра. Руки ее тут же обвили его шею, и он почувствовал всю её настолько близко, что контролировать желание стало просто невозможно. Игорь понятия не имел, где находится кровать, но он ощущал нетерпение Рины, и это лишало его последних крупиц рассудка.

— Черт… — процедил он, наткнувшись в темноте на что-то схожее со стулом, и услышал тихий Ринин смех.

Она лизнула его шею и тут же прихватила это местечко зубами. Игорь снова выругался, сделал несколько шагов в поисках постели, но врезался в стену. Почувствовав спиной прохладу, Рината снова засмеялась. Темнота раздвигала границы дозволенного, прятала сомнения, рушила выстроенные ими барьеры. Сильное тело Игоря было твердым, плечи его напряглись, и она могла чувствовать под пальцами каменные бугристые мышцы. Поцелуй в уголок рта, в щеку, в чувствительное местечко за ушком…

Громко и протяжно застонав, Рината откинула голову. Золотые, серебристые, красные и синие звездочки то и дело вспыхивали в ее сознание, озаряли небосвод её реальности, искрили и переливались, словно неоновые огоньки. Она почувствовала под ногами твердый пол, но колени подгибались, и как знать, смогла бы она сохранить равновесие, если бы Игорь по-прежнему не прижимал ее к стене? Джинсы ее оказались спущенными до середины бедер, а тонкие трусики совсем не спасали от настырных ловких пальцев. Футболка Игоря смялась под ее ладонями. Щека Рины коснулась его восхитительно теплой, пахнущей чем-то очень близким и дорогим ее сердцу кожи. У нее возникло странное желание спрятаться в этом запахе, этом тепле, словно в коконе и позволить ему все, чего он только пожелает. Не только здесь и сейчас, а вообще. Но это желание было лишь одной из звездочек, одной из вспышек наряду с другими, столь же яркими и прекрасными. Желтые, зеленые, фиолетовые… Некоторые из них загорались и моментально угасали, другие же становились лишь еще сильнее, навсегда оставаясь в ней вместе с потребностью в его руках.

Её толстовка упала на пол, следом полетела стянутая с волос резинка. Холод обжег голую спину, заставив стайку мурашек пробежаться вдоль позвоночника, джинсы болтались где-то в районе коленок. Она скинула кроссовки, а следом освободилась от одежды.

— Никому тебя не отдам, — прохрипел Игорь, тыкаясь носом во впадинку у её плеча. — Никому, поняла?..

— Не отдавай, — отозвалась она шепотом, гладя завитки на его затылке.

Ее ласковые узкие ладони, маленькие и лёгкие, словно крылья птицы, проскользнули ниже и накрыли его шею, спину, лопатки. Игорь чувствовал исходящий от нее запах барбарисовых леденцов, крема и едва уловимый аромат знакомых духов. Он расцепил крючочек бюстгальтера на ее спине, спустил с плеч лямки. Ее маленькая грудь была упругой, а соски твердыми. Он не видел ее, но знал, что она прекрасна. Самая прекрасная из ныне живущих женщин…

— Пускай сегодня будет нежно, — тихим, полным страсти голосом попросила она.

— На тебя это не похоже, — усмехнулся Игорь, упираясь ладонью в стену возле нее.

— Не похоже. — Она приподнялась на носочки и, обняв его, нашла губами губы.

Вопреки словам, зубы ее мягко прихватили его нижнюю губу, но, не успел Игорь увлечься лаской, как она отступила и, взяв его за руку, повела к постели. Не похоже… Все это было на нее действительно не похоже. Но врач предупредил ее, что в первый триместр стоит быть осторожнее. А рисковать там, где можно было обойтись без риска, она не хотела.

Глава 47



Венгрия, Будапешт, январь 2014 года

Игорь поднял Ринату, сделал пару оборотов, и она, по-прежнему находясь высоко над полом в его руках, изменила положение. Вытянула одну руку, а второй взялась за его плечо. Он поменял хват, ладонь его уперлась в её живот. Внезапно сжавшись, Рина дернулась, но не остановилась, и они, согласно задуманному, изящно вышли из поддержки. Едва ноги Ринаты коснулись пола, она уперла руки в бока и тряхнула головой, будто скидывая оцепенение.

— Все в порядке? — Игорь коснулся её плеча. — Ты зажата.

— В порядке, — ответила она, поймав его встревоженный взгляд.

В своей черной майке борцовке и серых лосинах со вставками из черной сетки на икрах, она казалась похожей на грациозную дикую кошку. Гибкую и завораживающе-опасную. Что уж и говорить, выглядела она весьма соблазнительно. Впрочем, Рината была настолько хороша, что Игорь невольно подумал о том, что её не испортил бы даже мешок от картошки. Весьма вероятно, что на ней бы он смотрелся ничуть не хуже платья, сшитого по самым последним веяньям моды.

Тренировку они проводили в зале — огромном прямоугольном помещении с длинным коридором, где некоторые спортсмены устраивали пробежки. Выступать им предстояло во второй разминке, гораздо раньше, чем двум другим российским парам. В этапах Гран-при нынешнего сезона они участие не принимали, с турнира во Франции и вовсе снялись, поэтому международного рейтинга у них не было. А это означало, что подниматься им нужно было с самых низов, с разминки, в которой для спортсменов и тройная подкрутка-то за радость. Но они приехали сюда с серьёзным настроем и теперь сосредоточились лишь на собственных прокатах. Накануне на жеребьевке Рината вытянула седьмой стартовый номер. И Игорь верил, что эта цифра окажется для них счастливой. В Будапешт они приехали за три дня до старта соревнований, чтобы иметь возможность адаптироваться к площадке и сейчас чувствовали себя вполне уверенно.

К ним подошла Алла.

— Первая разминка поехала, — сказала она и осмотрела подопечных внимательным цепким взглядом.

Она как будто оценивала, готовы ли они выложиться по полной, не мешают ли им какие-то факторы личного характера. Но они были абсолютно спокойны, и Алла, чуть расслабив плечи, ободряюще улыбнулась.

— Еще пять минут и идите переодеваться, — проговорила она и обратилась к дочери: — Ринат, я чуть позже приду в раздевалку, сделаю тебе прическу.

Рина кивнула, и Алла, чуть заметно улыбнувшись, снова отошла в сторону.

— Как же хорошо стало, когда вы с мамой помирились. — Игорь легонько пихнул Ринату в бок.

Та отвлеклась от разглядывания удаляющейся фигуры Богославской и подняла на него полный нескрываемого тепла взгляд.

— Поначалу это было странно, но теперь… — Мне спокойно оттого, что она рядом. Это как-то… — Рината нахмурилась, подбирая нужное слово. — Правильно, — выговорила она и кивнула, еще раз повторив: — Правильно.

— Но мамой её ты не называешь. Почему?

Он не надеялся, что Рина ответит. Вопрос был слишком личным, а личное ей давалось с трудом. Она сделала огромный шаг, и стоило ли вот так сразу ждать от нее большего?