Под навесом пылало пламя, горела лодка, стоящая на подмостках. Обязательно должен кто-нибудь увидеть. Он выжидал, осознавая значительность своего поступка. Первый огонь, у штабеля леса, казался тусклым. Он подумал, что огонь может потухнуть.

Глубоко в огромной кипе леса был сквозняк, идущий от основания и просачиваясь на вершину штабеля под крышу навеса. Невидимые для Тоби языки пламени засасывались в естественный дымоход, вызванный конструкцией штабеля. Тоби кусал губы, думая стоит ли ему снова пересечь двор и подкормить тусклый огонек, когда внезапно прогремел взрыв из пламени, искр и дыма. Штабель пылал.

Он пылал впечатляюще, огонь шёл изнутри по дымоходу. Только недавно Тоби видел тусклый огонек у основания, а в следующий момент уже горела вся крыша навеса, огонь бушевал, и двор Скэммелла был освещен как днём. Безумно летели вверх искры, пламя освещало основание столба дыма, который поднимался над городом. Уже были слышны крики с улицы:

— Пожар!

Пламя ревело, кормя самого себя, распространяясь под крышей навеса и роняя горящие обломки на двор. Тоби посмотрел направо и увидел в окне потрясенное лицо Скэммелла. Тоби сжал рукоятку меча. Момент настал!

По воротам молотили кулаками, кричали голоса. Стоял огромный шум вперемешку с языками пламени и паникой, Тоби посмотрел налево и увидел, что навес для лодок тоже запутался в огне. Предприятие Скэммелла было уничтожено.

Стража подняла тревогу. Церковные колокола начали перезвон. Все люди в городе в тревоге выглядывали из окон, будет ли распространяться огонь. Целые города уничтожались от огня, начинавшегося как крошечный, незначительный костёрок.

Штабель досок рухнул, разбрасывая огонь на соседние штабеля, и по двору распространилось ещё больше света, но слабее по сравнению с первым. Скэммелл стоял в освещённом свечами дверном проёме, с отвисшим ртом, уставившись на клубы красно-серого дыма заполнившего весь его двор. Он побежал к воротам, что-то неразборчиво крича, и начал поднимать перекладину ворот, чтобы впустить стражу вовнутрь. Жар был страшным.

Тоби наблюдал за окном. Он видел огромного мужчину, круглое лицо со сломанным носом в испуге смотрело на пожар. Он все ещё держал Смолевку одной рукой за волосы, оттягивая ей голову назад. Он повернулся и что-то сказал остальным в комнате.

У ворот кричали, стража орала приказы; Скэммелл бросал им кожаные бадьи, как будто ведра воды могли потушить мощный, как из топки, огонь. Для Тоби наступил нужный момент. Он вбежал в дом Скэммелла, перепрыгивая через три ступеньки и начал кричать:

— Пожар! На выход! На выход!

В холле находился священник, звякая бутылками в сумке в одной руке, а другой, держа бутылку у рта. Тоби столкнулся с ним, свалил на пол и ворвался в освещённую свечами комнату.

— Пожар! На выход! На выход!

— Да слышим тебя! — закричал гигант на Тоби. — Давай парень! Мы идем! — рукой он тащил Смолевку.

Тоби проигнорировал его. Он схватил Смолевку другой рукой и продолжал кричать, как будто он был взвинченный караульный:

— Быстрее! На выход! — он старался оттащить Смолевку от мужчины.

— Оставь её!

Громкий вопль Томаса Гримметта, казалось, разбудил Смолевку. Взгляду Тоби предстала застывшая, почти апатичная Смолевка. Капор, свалившись в борьбе, болтался у неё на шее, золотые волосы рассыпались по лицу, красному от многочисленных пощечин. Теперь она смотрела на своего спасителя, и прозревала.

— Тоби! — она дёрнулась от Гримметта, вцепившись в Тоби, и исполин зарычал от удивления. Он услышал, как она назвала имя, понял, что Тоби не караульный и, отпустив Смолевку, загородив телом дверь, со скрежетом выхватил меч из ножен.

— Тоби!

— Встань сзади! — Тоби вытащил свой меч, чувствуя свою неловкость по сравнению с легкостью мужчины. Он никогда не сражался за свою жизнь, никогда никого не убивал, и эйфория спасения испарялась перед лицом явной уверенности другого мужчины.

Гримметт улыбался.

— Ты пришёл за ней, правда? Ты её не получишь, парень. Она моя. — внезапно он сделал выпад мечом, сталь сверкнула в красном отблеске пожара, и Тоби парировал, стараясь вспомнить уроки обороны, он почувствовал прилив облегчения, когда лезвия звякнули от соприкосновения, а Тоби, высвободившись, отшагнул назад. Гримметт быстро шагнул за ним, угрожая снова. Снова Тоби парировал и почувствовал, как внутри него появляется страх. Громила был лучше, гораздо лучше Тоби, и Тоби постарался загнать страх вовнутрь, атаковав его. Он постарался сделать мечом петлю под выпадом Гримметта, на мгновение подумав, что ему удалось отодвинуть лезвие в сторону и ткнуть гиганта в живот, но тут же заметил, что над его головой быстро летит меч и неловко нырнул под него. Его противник засмеялся.

— Тебе следует больше тренироваться, сынок.

Завизжала Хозяйка. Смолевка побежала к двери, неохраняемая Гримметтом, здоровяк шагнул назад, чтобы преградить ей дорогу, но она изменила направление. Она прыгнула на Гримметта, оскалив зубы, растопырив руки, и ей удалось схватить его за волосы. Она визжала на него, пальцы вцепились в грязные волосы, оттягивая голову назад. Он крикнул Хозяйке оттащить её от него, проклиная все на свете, но Смолевка повисла на нем, а в это время к врагу подскочил Тоби. Он поднял меч, забыв неизменный афоризм своего учителя, что цель всегда оправдывает средства, и рубанул мечом вниз и в сторону, как будто у него был садовый нож, а его враг спутанным кустом ежевики.

Гримметт поднял меч, но Смолевка тянула его, била ногами и мешала ему, и Гриммет понимал, что его отражение опаздывает. Он зарычал от ярости.

Тоби никогда ещё не убивал. Он никогда не испытывал этой жажды убийства и смотрел, почти отстраненно, как в свете свечей и отблесков пожара его лезвие ударило в изогнутую шею Гримметта.

Несмотря на Смолевку, казалось, что голова держится прямо, когда лезвие Тоби проткнуло сухожилия и мускулы. Смолевка отпустила Гримметта, и он выпрямился. Он попытался сопротивляться мечу, но Тоби ткнул мечом посильнее. Глаза громилы закрылись. Тоби отшатнулся назад, вытащил меч, и кровь из раны залила все вокруг.

Гримметт медленно упал на колени. Меч грохнулся на пол, руки поднялись кверху, как будто в молитве, хватаясь за лицо и шею. Тоби наблюдал, как его противник падает вперёд, оседая как мешок с овсом на пол. Тоби убил в первый раз и убил ради любви.

Хозяйка завизжала. Она стояла в дверях, уставившись на Тоби. Смолевка уставилась на труп, сжатыми руками закрывая рот, затем взглянула на Тоби. Внезапно видимо он снова осознал весь шум, пожар, жар, из-за которого невозможно оставаться в комнате.

— Пошли!

Хозяйка отпрянула в сторону, когда Тоби и Смолевка вошли в зал. В углу, осушая вторую бутылку, священник спасал оставшиеся. Жар, проникающий через открытую дверь, обжигал, свет ослеплял.

— Пошли! — Тоби потащил Смолевку на свет огня, возбуждение пересиливало шок от первого убийства, вид булькающего горла и изумлённых, потрясенных, угасающих глаз.

Скэммелл видел, как Смолевка вышла на двор. Он схватил капитана караула.

— Остановите их!

— Сюда! — Тоби повернул, держа Смолевку за запястье и увлекая её за угол двора, голубой плащ парил сзади. — Давай! Они бежали, держась за руки, в сторону верфи, к маленькой лодочке, которую раньше в жиже приметил Тоби.

— Остановите их! — если первый крик у Скэммелла вырвался непроизвольно, исторгнувшись при виде Смолевки с незнакомым мужчиной, то теперь на крик обратили внимание караульные. Они ничего не могли сделать, чтобы спасти двор Скэммелла, даже имущество соседей было обречено, но крики убедили их, что они увидели виновных. Крик подхватили, люди побежали, и кричали уже ради мщения.

Тоби и Смолевка прыгнули в грязь. Смолевка упала в вонючий ил, а Тоби броском меча перепачканного кровью перерезал веревку, которая держала маленькую лодку.

— Толкай!

Смолевка снова поскользнулась в жидкой грязи, Тоби кинул меч в лодку и начал приподнимать её. Ноги утопали по щиколотку в грязи, лодка плотно застряла в иле, но сельское воспитание придало ему сил, и он почувствовал, как киль лодки начал освобождаться от вязкой, засасывающей массы и заскользил к плескающейся воде.

— Толкай!

— Я пытаюсь! — Смолевка начала смеяться, бессмысленным смехом от облегчения и возбуждения. Пламя хорошо освещало густую жижу, бросая на воду реки огромные колыхающие полосы света. Позади них трещали доски, искры каскадом разлетались в воздухе, и Смолевка, черная от грязи, тряслась от смеха, толкая лодку.

— Стойте! — на верфи стоял капитан караула, но корма лодки была в воде, и Тоби сильным движением направил её в реку. Он повернулся, поднял Смолевку и бесцеремонно кинул её в лодку.

— Иди на корму! — он снова толкнул, двигаясь в глубокой воде.

— Стойте! Именем короля! — капитан в возбуждении забыл про восстание. Он вытащил длинноствольный пистолет из-за пояса. — Стойте!

Тоби был уже наполовину в лодке, перевалившись через корму и сильно ударившись ногами. Внезапно лодку подхватило течение, развернуло, и Тоби перевалился через борт.

Капитан ругнулся, понимая, что они слишком далеко, проигнорировал безумные крики Скэммелла, поднял пистолет и прицелился в Тоби. Благодаря огню он хорошо его видел, четко нацелился на позвоночник Тоби и нажал на курок.

Тоби услышал выстрел, краем глаза уловил вспышку крошечного взрыва и брызги красного пламени из дула, и в центре лодочной банки чмокнула пистолетная пуля, выдолбила щепку и срикошетила к мосту.

— Тоби!

— Меня не задело. Сиди тихо!

Лодка набирала скорость, крутясь в опасном течении туда, где реку сдавливали узкие арки моста. Если лодка попадет в одну из миниатюрных плотин, её закрутит, унесет в белой стремнине вниз и уничтожит. Тоби нащупал весла, заставил себя успокоиться и приладил их в уключины, обеспечивающие им подвижность. Пистолеты стреляли, пламя полыхало на верфи, но маленькая лодка теперь находилась в тени. Он наклонился, взмахнул вёслами и развернул лодку, направляя её вверх по течению подальше от берега города. Это было трудно, весла прогибались при каждом взмахе, но они уже были далеко, двигаясь в темноте по реке.