— Тоби?

Он усмехнулся ей. Лицо её покрывала грязевая маска с белыми прорезями для глаз, где она вытирала их.

— Ты помнишь меня?

— Он женился на мне, Тоби!

— Мне звать тебя миссис Скэммелл?

— Тоби! — он не был уверен, плачет она или смеется.

Теперь они плыли мимо пожара, по дальней стороне, Тоби осмотрелся и увидел центр пламени, дающий огромный столб дыма. Свет огня отражался на домах, колокольнях и башнях, и даже на огромной каменной башне собора Святого Павла.

Тоби посмотрел на Смолевку.

— Привет, Смолевка.

Из-за реки раздался огромный грохот и навесы, наконец, рухнули. Смолевка в страхе посмотрела на пламя, потом на Тоби.

— Тоби.

На берегу кричал на лодочника Скэммелл, приказывая плыть и догнать его невесту, но Тоби и Смолевка были уже в безопасности. Тоби помедлил секунду-другую, наклонился вперёд и дотронулся до её перепачканной руки.

— Все будет хорошо. Миссис Свон ждёт нас в Пэрис Гарден. Мы едем в Лазен.

— Лазен? — она покачала головой. — Но твоя мать?

— Не беспокойся за неё. Он начал смеяться. За эту ночную работу его могли казнить, а им ещё нужно избежать патрулей в Лондоне. Но перед своими преследователями у них преимущество в несколько часов.

— Мы едем в Лазен! Мы едем домой!

Тоби услышал какой-то всхлип, но потом понял, что она смеется. Они были свободны.

12

Лучше всего добираться до Лазен Касл с севера, через горбатые холмы, где пасутся овцы Лазена, ныряя в мелкие долины, где возле протекающей реки росли ивы и ольхи, а с вершины последнего гребня открывался вид на долину Лазен с замком посередине.

Именно по этой дороге в первую неделю сентября привез Тоби Смолевку и миссис Свон. Милдред Свон, охваченная возбуждением из-за побега, настояла, чтобы проделать весь путь с ними.

— Нечего и говорить, что ещё вы двое можете натворить, если с вами не будет старого тела, — заявила она, хотя Смолевка подозревала, что миссис Свон просто любила путешествовать. Миссис Свон благосклонно отнеслась к истинным затруднениям Смолевки, охотно отказавшись от её долговременных забот о предположительно больной матери.

— Полагаю, ты никому не должна доверять, милая, и ты абсолютно права.

Самыми трудными были первые два дня, они прятались от расплодившихся патрулей лондонского гарнизона, и шли на запад по едва заметным тропам. Ближе к Оксфорду их продвижение стало быстрее. У Тоби был роялистский паспорт, признанный первым встреченным патрулем, а в Оксфорде Смолевка и миссис Свон снова наняли дирижабль, идущий на запад. На деньги Смолевки Тоби купил лошадь и теперь шесть дней спустя они стояли и смотрели на Лазен с северной стороны.

Миссис Свон фыркнула.

— На Хэмтон Корт не похоже, не так ли, мистер Тоби?

— Конечно не копия, миссис Свон, — Тоби улыбнулся. Милдред Свон была истой лондонкой, и для неё ничего не могло сравниться с Лондоном. Ей предложили остановиться в Лазен, но она категорически отказалась. Она с удовольствием путешествовала, но с условием, что сможет вернуться в Бул Инн Корт, и ничто не могло переубедить её.

С точки зрения Смолевки, присутствовали все признаки того, чем на самом деле был Лазен Касл, то есть замком. Слева находились остатки массивной сторожевой башни, квадратного строения на небольшом возвышении в долине, и используемой сейчас, сказал Тоби, в качестве складского помещения для ферм Лазена. Ближе к Смолевке всего в ста ярдах от подножия холма стояла охватывающая с двух сторон дорогу старая проездная башня, достаточно обособленная от основного дома, но все ещё пригодная для жилья. Пустой флагшток ожидал возвращения сэра Джорджа. Ров с водой тоже присутствовал, самое подходящее украшение для замка, но сейчас он был заполнен водой только с южной и западной стороны, и, по правде говоря, вода в нём была больше похожа на декоративные озера, чем на инструмент обороны.

Большая часть древнего замка исчезла. Небольшая часть зубчатой стены соединялась со сторожевой башней, но теперь её основной целью было поддерживать шпалеры фруктовых деревьев на кухонном дворе. Другая часть стены охраняла подход с востока, соединяя башню с огромным скотным двором и укрывая от зимнего ветра кузницу, пивоварню и множество других строений. Остальная часть замка исчезла, его камни растащили для постройки новый зданий. И эти здания были прекрасны.

Смолевка трепетала от благоговейного страха. Тоби описывал ей замок, но величина места, удобная возвышенность напомнили ей, что внутри него их ожидает леди Маргарет Лазендер. Она страшилась встречи, и, несмотря на все заверения Тоби, она понимала, что в глубине души он не уверен, что мать радушно её встретит.

Ближе всего к сторожке в приблизительно семидесяти ярдах дальше к югу стоял Старый дом, построенный во времена царствования Елизаветы, и, несмотря на имя, ему не было ста лет. Он был каменный, хотя его западная часть, смотрящая через английский парк на ров, была обложена полукруглыми бревнами. Окна были высокие и широкие, абсолютно неподходящие для обороны, но зато замечательно пропускающие вечерний свет в огромный зал.

Присоединённый к дому, так что два здания образовывали перевернутую букву «Г», стоял Новый дом. Он был закончен только десять лет назад, сказал Тоби, и был гордостью его матери. Здание смотрело на юг, полностью построенное из камня, и Тоби рассказывал, что интерьер там изумительный, украшен мрамором, декоративной штукатуркой, изразцами и полированным дубом. Он показывал, пока они медленно спускались по склону, на новые кухни, неудобно расположенные вдали от основного зала, где леди Маргарет решила принимать графство, и с гордостью рассказывал о новых спальнях. Теперь спальни были отдельными, старые были образованы в виде коридора, так что каждая комната вела в следующую, и пологи над кроватями были необходимы для соблюдения пристойности. Спальни были на верхнем этаже Нового дома, соединялись с длинной галереей, тронным залом леди Маргарет, и Тоби вел их именно туда.

Они двигались медленно. В дверном проёме сторожки возник ребенок и радостно закричал Тоби, предлагая ему лошадь, на крик ребенка сбежались слуги и рабочие увидеть причину шумихи. Смолевка и миссис Свон стеснительно шли сзади, пока Тоби приветствовали слуги и лакеи, служанки и кухарки, и все семьи, обслуживающие Лазен. Они снимали шляпы, кланялись или приседали, протягивали руки, чтобы дотронуться до его руки и выложить ему новости. Миссис Свон качала головой.

— Бог знает, как они кормят все эти рты, милая.

Чем ближе Смолевка подходила к леди Маргарет, тем сильнее становился её страх. Тоби много рассказывал о своей матери, и хотя он говорил о ней с любовью и восхищением, она безошибочно угадывала в его голосе благоговейный трепет. Лазеном управляла она: замком, поместьем, деревней, церковью, жизнями обитателей, слуг, священника, семьи и других персон, кто оказывался в её обширных угодьях. Внушительная, даже великая леди Маргарет, — и Лазен Касл был местом проявления её значительных талантов. Она правила поместьем, говорил Тоби, гораздо лучше, чем его отец, — факт, признанный сэром Джорджом, и внутри этой территории слово леди Маргарет было закон.

Но Тоби спешил уверить, что этот закон был не деспотичным. Он допускал небольшие вмешательства, знал благотворительность и не подвергался никакой известной стандартизации. Причудами леди Маргарет были её желания, желания были её законом, а её самое сильное желание было иметь счастливое поместье, поскольку счастливое поместье — это успешное поместье.

Они поднялись по широкой лестнице в огромный зал, оставив позади слуг, и Тоби бросился в тёмный лабиринт старых коридоров, проходных комнат и странных коротких лестниц. В Новый дом они вошли через низкую каменную арку, которая вела на великолепно украшенную светлую площадку. Всю стену занимал огромный гобелен, на гобелене был изображен увенчанный короной единорог на цепи, голова его покоилась на коленях молодой девушки. Потолок украшен замысловато буйной росписью, цветы и фрукты рассыпались по всему потолку, оставив большое пустое овальное пространство в центре, про которое Тоби сказал, что оно ожидает подходящего живописца. Он подмигнул Смолевке и миссис Свон.

— Ждите здесь.

Смолевка ждала. Лазен Касл находился всего в полудне езды от Уирлаттона, но ничто в её жизни не предвещало, что она окажется в таком месте. Оно сокрушило её своими размерами, претенциозностью, и чувствовала она себя очень неловко и неуютно. Разве сможет она произвести впечатление на леди Маргарет? Она была грязна с дороги, неубрана, и, хотя миссис Свон немного почистила и расправила её одежду, у Смолевки было нехорошее предчувствие. Снизу обширной мраморной лестницы, выходившей на эту площадку, послышались голоса и смех. Кто она этим людям? Почему они должны думать о ней?

Она страшилась леди Маргарет. В длинной галерее, куда ушёл Тоби, стояла тишина, но она понимала, что сейчас решается её судьба. Она ничего не знала о письме сэра Джорджа, доставленном графом Флитским за два дня до их приезда и, если бы знала, то её печаль была бы гораздо глубже.

— Выше нос, милая, — миссис Свон поправила воротник Смолевки. — Ты ей понравишься. Не может быть, чтобы не понравилась.

Достаточно откровенно Тоби сказал, что для Смолевки лучше всего, если леди Маргарет увлечется ею, как она достаточно регулярно и с азартом придумывает новые увлечения, хотя они продолжаются недолго.

Смеясь, Тоби, рассказывал об этих увлечениях и о хаосе, который они вызывали в жизни Лазена. Некоторые были достаточно безобидные, например период сонетов, которыми увлеклась леди Маргарет, сопровождался единственно большим количеством стихов и запачканным чернилами мозаичным столом. А увлечение драмой, говорил Тоби, даже способствовало привлечению в замок нескольких отличных актеров и музыкантов.