- О, нет! - возмутилась я. Но Жанка покачала головой и, оглядевшись, тихо сказала:

 - Чего тебе стоит? Что ты потеряешь? Попробуй. Уверена, ты захочешь прийти туда еще раз…

 - А если не захочу?

 - Если не захочешь, я, клянусь, больше никогда не заведу с тобой разговоров о клубе. И мы попросту обо всем об этом забудем.

 - Но я уже об этом знаю и вряд ли смогу забыть, - ответила я ей. - И каждую субботу, когда ты будешь отправляться на эти рауты, я буду об этом думать.

 - Пойдем со мной, - предложила она, сложив губки, как капризно-просящий ребенок. - Это может решить проблему с твоей псевдо-фригидностью. Поверь мне, такого удовольствия, которое я испытала в клубе, я не испытывала нигде… - Жанна облизнула губы. - Не отказывайся сразу, подумай. У тебя есть время до пятницы - днем я должна буду отзвониться администратору и сказать, поедем мы или нет.

  Я посмотрела на подругу с сомнением… Сама не понимая, в чем я сомневаюсь? В абсурдности Жанкиного предложения? В нормальности такого времяпрепровождения? Или в понимании того,  что в жизни все нужно попробовать? Попробовать и, если не понравится, забыть… А если понравится, Дашка?

  В общем, ее слова звоном засели в моих ушах, и во все последующие дни я ни о чем другом и думать не могла, только об этом закрытом клубе. Даже начала представлять, как и что там может происходить. Когда ты не знаешь чего-то точно, твоя фантазия может унести тебя очень далеко. Вот и меня уносила… Настолько далеко, что щеки начинали пылать от стыда.

 Я не встречалась с Жанкой, но на ее звонки отвечала. Мы беседовали на другие темы, Жанна принципиально не вспоминала про клуб, давая мне понять, что если я откажусь - в нашей жизни ничего не изменится. Но она была не права: уже изменилось. Во мне что-то переломилось. В странную для меня сторону.

 Подумав пять дней, взвешивая все за и против, я все-таки пришла к выводу, что уж лучше я пожалею о сделанном, чем потом буду жалеть, что отказалась попробовать. В конце концов, кроме Жанны об этом никто не узнает. А она распространяться не станет, раз уж сама посещает это место.

 В пятницу утром, сразу после душа, я позвонила Жанне.

 - Я поеду, - как только она сняла трубку, сказала я. -  Что-то нужно брать с собой?

 - Молодец, Дашка, правильное решение, -  радостно ответила Жаннка. - Нет, ничего брать не надо. Просто послушай совета: придумай себе образ, подбери под него одежду и, прихватив шмотки с собой, приезжай сегодня ко мне. Водитель будет забирать нас завтра от моего дома…

Глава 2. Желтый. Новые ощущения

 Такси должно было приехать за нами в полтретьего. Собираться мы стали заранее. Разошлись по разным комнатам Жанкиной квартиры-мастерской и, дав друг другу полчаса, начали прихорашиваться.

Через обозначенные полчаса мы одновременно вышли из комнат и встретились в прихожей. Это, конечно, скорее территориальное понятие для этого места в квартире, по предназначению здесь находилась и прихожая, и гостиная, и своебразная “выставочная” для картин хозяйки-художницы.

  На Жанке было красивое золотистое платье с открытыми плечами и с вырезом на правом бедре. На ноги подруга надела туфли в тон, на высоченном каблуке. На довольном лице ровный слой тональника и пудры, под которым не было видно ни одной милой веснушки, зато на ее личике выделялись серые глазищи, которые она накрасила таким образом, что они казались раза в два больше. Я удивленно улыбнулась - в обычной жизни Жанна так не одевалась и не красилась, и встретив ее в таком виде на улице, я бы ни за что Жанку не узнала. Передо мной сейчас была не моя привычная Жанка, а кокетливая девушка по имени Аж - бесспорно яркий член особенного, закрытого клуба.

  Свой образ я тоже старалась продумать до мелочей. И  очень надеялась, что узнать меня, Дарью Агафоподову, в нем, как и Жанку, будет невозможно: надела чулки в крупную черную сетку, купленные по пути к подруге в переходе, короткое красное платье с пышной юбочкой, оставшееся с какой-то студенческой вечеринки, а поверх платья - черный кожаный жилет, сделанный на манер корсета. Губы подвела красной стойкой помадой, а ресницы накрасила так, что глаза с трудом моргали от тяжести туши.

  - Мулен Руж нервно курит в сторонке, - хихикнув, сказала Жанна.

 - Что, настолько вульгарно? - терзая короткий подол платья, спросила я.

 - Вульгарно, - кивнула подруга. - Но это - образ. И мне он нравится. Тебе идет.

 - Мне идет быть похожей на… шалаву? - возмутилась я.

 - О, Господи! - воскликнула Жанна и, с улыбкой подмигнув, стала напевать песню: “шалава-лава-лава-лава, опять на улице облава…”

 - Жанка! - завопила я. - Прекрати! Мне и так… не комфортно… Вот сейчас передумаю и никуда не поеду.

 - Ой, и кому ты этим хуже сделаешь? Только себе. Любопытство тебя сожрет, - она пригрозила мне пальчиком. - А не комфортно тебе от твоей же замкнутости и от твоих глупых и необоснованных комплексов.

  Тема про мои комплексы - самая любимая у Жанки. На протяжении всего того времени, что мы знакомы, Жанна пытается уверить меня в том, что я закомплексованная дура. “Закомплексованная” - понятно почему, тут я никогда не спорю, а вот “дура” - потому что комплексую я, оказывается, зря.

“Семьдесят процентов мужчин честно признаются, что им нравятся женщины с формами, а тридцать процентов врут, что им нравятся худые”, - одно из любимых Жанкиных выражений по этому поводу, заставляющее меня каждый раз закатывать глаза. Другое её любимое выражение, более популярное и часто цитируемое везде и многими - “Мужики не собаки, чтоб на кости бросаться”. Ну и третье, более поэтическое: “На каждый товар найдётся свой купец”.

 Вот с последним изречением я была согласна - ведь я искренне верила, что где-то по земле ходит тот самый “купец”, который позарится на такой “товар”, как я. Это реальней, чем поверить в то, что все мужики без исключения не собаки и предпочитают “женщин с формами”.

  Сама Жанка была худышкой. Не то чтобы очень, но худей меня на два размера. И я ей очень завидовала. Нет, не ее фигуре, а замечательной особенности организма подруги - Жанка могла тоннами есть сладкое и мучное, и совсем не поправляться. В интернете я вычитала, что тут во всему виной какой-то там уникальный метаболизм, а Жанка же предпочитала творческое объяснение: сладостями через Жанкино тело питается ее Муз. Именно Муз, а не Муза, ведь Жанна считала, что мифическое существо, отвечающее за её вдохновение, именно мужского пола.

  Таксист приехал вовремя: ровно в четырнадцать тридцать за нами прибыла машина, о чем сообщило смс-сообщение, пришедшее на Жанкин телефон. Мы, накинув тонкие плащи на наши “образы”, в спешке покинули квартиру. “Три маски” - единственное место, в которое Жанка, судя по всему, никогда не опаздывала.

  Машина стояла у подъезда. Жанка направилась к автомобилю и открыла правую заднюю дверь, молча предлагая мне сесть первой. Я залезла в салон, нервно кутаясь в свой плащ, а Жанка с широкой улыбкой устроилась рядом.

  От водителя нас отгораживала ширма. Мы не видели того, кто нас везет, и он так же не имел никакой возможности нас разглядеть. Но все равно мне было как-то неуютно. Я непроизвольно оглядывалась, чтобы отвлечься и успокоить безумное сердце, устроившее в моей груди рок-вечеринку. И тут заметила между сиденьями, посередине салона, лежащие друг на дружке две коробки. На верхней был приклеен неоновый стикер с буквами “АЖ”. Жанка тут же взяла коробку, адресованную ей, а я, догадавшись, что в этих коробках лежат наши маски, взяла в руки вторую. На ней тоже был стикер: “добро пожаловать в клуб”.

  Медленно открыв свою коробку, первым делом я увидела небольшую пластиковую фигурку с тремя разноцветными выпуклыми масками: желтая, зеленая и красная.

 - Символ клуба, - поведала мне Жанка. - Это магнитик. Сувенир.

 - А зачем?

Жанна пожала плечами:

 - Повесишь на холодильник и всегда будешь помнить.

  “Как о таком можно вообще забыть?” - подумала я, но переложила магнитик в свою сумочку и вновь вернулась к коробке. Развернув шуршащую гофрированную бумагу, я наконец увидела свою маску. Желтую маску новичка.

 Она была довольно большой – больше, чем я себе представляла: по задумке маска скрывала почти все лицо, оставляя открытым носогубный треугольник - подбородок, губы и кончик носа. Прорези для глаз тоже имелись: круглые и позволяющие видеть не только то, что перед тобой, но и, должно быть, открывающие вид с боку. Я взяла маску в руки: она была очень тонкой, сверху покрытой материалом, чем-то похожим на кожу - гладкая, блестящая и прохладная. Помимо основной части, прячущей лицо, к “лобовому” краю маски оказалась прикреплена ткань.  Длинная, черная и приятная на ощупь. Я попробовала - ткань легко снималась.

 - А это зачем? - спросила я у Жанки.

 - Это… Этим прикрывают волосы. Чтобы еще больше скрыть свою внешность, - ответила она, разворачивая свою маску. - В принципе,  эта деталь не обязательна. Хотя многие все-таки предпочитают носить ее в общем зале.

 - Ты носишь?

 - Конечно! У меня же очень выделяющийся цвет волос. Зачем всем знать, что я рыжая?

  Я, соглашаясь, кивнула. Прикрепила ткань обратно. И с каким-то новым и еще не совсем понятным мне чувством наконец-то примерила маску.

  Она плотно села на лицо, словно была сделана специально под меня. Сидела вполне удобно, не мешая видеть, дышать и говорить. Создателям сего изделия нужно отдать должное: чем дольше я находилась в маске, тем больше мне казалось, что на моём лице ее вовсе нет, как будто тонкая маска становилась со мной единым целым. Жанка тоже надела свою маску - кроме цвета, ничем другим они не отличались.

  Такси вывезло нас из города. За окном мелькали деревья с молодой, девственно-зеленой листвой. Весна. Май. Природа полностью ожила после продолжительной в этом году зимней спячки и радует нас теплом. Пусть этот субботний весенний день станет и моим пробуждающим.