Алекс Хилл - Я бы тебя не загадала

– Мужчина, – подтверждаю я.

– О-кей. Это коллектив или сольный певец?

– Коллектив.

– Читают или поют?

– И то, и другое.

Никита усердно размышляет, а я веселюсь. Нет, дружочек. Ты не угадаешь. Даже не пытайся!

– Сколько лет треку? – задает он следующий вопрос.

Задумываюсь. Группа старенькая, но каких годов я не знаю.

– Ну, он был популярен где-то в двухтысячном, наверное. Я точно не знаю.

– Песня о несчастной любви?

– Да. Типа того… Можно и так сказать.

Становится не по себе. Никита выглядит чересчур довольным.

– Значит это старая мужская группа. Репчик о несчастной любви с мелодичным припевом, – собирает он воедино все ответы. – Мне даже не нужны все десять вопросов. Не думал, что ты любишь такое.

Приподнимаю подбородок, предвкушая триумф:

– Не гони! Давай свою версию. Права на ошибку у тебя нет, а ты сто пудов ошибаешься.

– Триада – «Нежный омут».

Триумф разлетается на куски быстрее, чем бокал той шлендры. Хлопаю глазами не в силах поверить, что… Что он, мать твою, угадал!

Никита вскидывает вверх правую руку, подзывая диджея.

– Как ты?.. – выдавливаю я, понимая, что сейчас реально придется петь.

– Малышка, ты снова меня не слушала. Я очень долго в этом деле и, поверь, слышал все песни, которые ставят в караоке и сам знаю их наизусть. Но ты меня вновь удивила. Не по возрасту тебе этот трек. Я думал, что это будет Брежнева или Седокова. Но Триада…

– Никита Сергеевич! – Рядом нарисовывается пацанчик с микрофоном в руках.

– Ставь «Омут». Микрофон девушке, – Никита кивает на меня.

– Через четыре песни, – отвечает диджей, но тут же исправляется. – Конечно! Сейчас!

Аня пугается. Смотрит в сторону выхода, кусая нижнюю губу. Сбежать хочет? Не-е-ет. Так мы не договаривались. На самом деле, я сам офигел, когда угадал ее песню так быстро, потому что… Триада? Черт! Даже я ее слушал в свое время. Правда, в караоке ее поют в основном парни и девчонки постарше. Эта малышка должна была выбрать что-то посвежее, но она не перестает меня удивлять. Посмотрим, удастся ли ей сделать это еще раз?

Становится все интереснее и интереснее.

Евгеша приносит Ане микрофон, попутно объявляя:

– И следующая композиция «Нежный омут» группы Триада в исполнении нежной и очаровательной девушки!

Слежу за его взглядом и фирменной улыбкой, адресованной Ане. Подкатывает? Понравилась?

Аня сжимает в руках микрофон и смотрит на меня в немой мольбе. Евгений остается без внимания.

В другой раз, малыш. Сегодня эта девочка пришла ко мне.

Коротко киваю ей, намекая, что уже не отвертеться. Слух ласкает нежный перебор гитарных струн. Аня спрыгивает со стула и встает ко мне вполоборота, закрывает глаза и подносит микрофон близко-близко к губам. Секунда, и ее голос льется из динамиков. Неплохо. Не великая певица, но я думал, будет хуже.

Аня делает короткую паузу перед основным куплетом, открывая глаза. Она словно достает пулемет из-за спины, потому что я никогда не слышал, чтобы девчонка читала так.

Четко. Проговаривая каждое слово. Каждую букву. Расставляет акценты нежным, но сильным голосом. Стреляет на поражение. И я поражен… В смысле в ахере от того, как она это делает.

«Когда по СМС приходит жирная точка – Поздно! Точно!

И ты не можешь спать ночью»

Она не просто исполняет песню. Она ее понимает. Или думает, что понимает. Вкладывает собственные эмоции. На грани разрушения и отчаяния.

«И мне не нужно слез твоих. Не уверен я.

На том конце провода – "Верь мне!"

Ты моя истерика!»

Вскидываю руку, заставляя заткнуться того, кто орет по ту сторону бара. Похер, кто это. Клиент или нет. Сейчас я занят. Пусть идет в жопу.

Аня больше не зажата. Она уже не здесь. Не в этом темном зале полном утырков, а в своей реальности. В правой руке она сжимает микрофон, левая лежит чуть ниже груди. Аня раскачивается и водит головой под музыку. Глаза закрыты.

«Мы обрезали друг другу крылья.

Задыхались от боли и бессилия…»

Чувствую каждую прочитанную строчку. Все малолетки страдают от несчастной любви. Похоже, Аня не исключение. И кто это был? Неужели Серый?

«Мне опостылела эта пустыня,

Эта постель, слова "Прости",

Пустые, как и ты сама.

Отпусти меня. Кричу! Отпусти!»

Черт возьми! Вот это силища. Аня кричит. Реально кричит, и это… Круто. Пронзительно. Так по-настоящему, что кровь стынет в венах.

«Это не любовь. Слышишь? Чистилище!»

Хорошая строчка. Правдивая. Любовь? Бесконечные муки и самообман. Я любил. Недолго, горько, болезненно. Любил одну тварь, которая воспользовалась мной, а после выкинула без раздумий. Выдрать ее из сердца не получилось, поэтому я выдрал само сердце. Бесполезная хрень. Только жить мешает. Без него проще. Без него я могу двигаться дальше.

Песня Ани подходит к концу. Малышка, смотрит на меня или сквозь меня, не могу понять. Ее голос тихо молит лишь об одном:

«Отпусти меня из омута глаз твоих,

Мир слишком тесен для нас двоих…»

Холод вверх по рукам, а в груди пожар. Светлые глубокие глаза затягивают, как омут, и не хотят отпускать. Последний аккорд, Аня опускает микрофон. Поднимаю руки и аплодирую фееричному выступлению, которое меня действительно тронуло. Вот уж не думал, что это возможно. Не врубаюсь, в чем дело: в песне или в девушке? Плевать. Это было круто.

Рокот сбивчивых хлопков прокатывается по залу. Похоже, понравилось не только мне.

Завалитесь, псы! Она пела не для вас. Для меня!

Евгеша бежит к бару, чтобы забрать микрофон, и сияет, как новогодняя гирлянда:

– Это было невероятно! Аплодисменты!

Аня натянуто улыбается, тяжело дыша, и возвращает микрофон.

– Ты сегодня наша звездочка, – сладенько говорит Евгеша.

– Жень! Иди работай! – резко выпаливаю я.

Но он меня не слушает, а восхищенно пялится на Аню:

– Если захочешь спеть еще…

Совсем страх потерял?!

– Женя! – рычу я.

Диджей бросает на меня недовольный взгляд и уходит. Так-то лучше. Ставлю на бар стакан с минералкой и толкаю его к Ане:

– Ты молодец.

Ее глаза блестят. Она еще ниже опускает голову и ничего не отвечает.

– Аня, в чем дело?

Она качает головой и подносит стакан к губам. Намеренно избегает моего взгляда. Вывернула душу, теперь жалеет?

– Мне… Мне нужно домой, Никит. Верни телефон и…

– Крошка! Это было охренительно!

К Ане со спины подходит мордастый парень и обнимает ее за плечи:

– Не хочешь к нам за столик? Мы тебя угостим, а ты еще что-нибудь исполнишь?

Малышка испуганно распахивает глаза и содрогается. У меня напрягается каждая клетка в теле. Че они до нее докопались? Мешают мне разговаривать! Как же бесит, что я сегодня по эту сторону барки. Отсюда не очень удобно бить морды!

– Руки от нее убрал! – предупредительный выстрел номер один.

Кажется, у меня сегодня что-то с голосом, потому что мордастый пропускает предупреждение мимо ушей:

– Эй, бармен. Сделай для этой крошки самый лучший коктейль!

А я ведь его не первый раз вижу. Частый гость. Но сегодня, походу, его последний визит.

– Она не пьет! Вали к своим друзьям! – предупредительный выстрел номер два.

Мордастый отпускает Аню и, уперевшись руками в барную стойку, наклоняется ко мне:

– Че ты сказал?

Вот дебил! Хочет меня напугать? Улыбка выползает на лицо. Обожаю тупых мудаков.

– Че слышал! Фигачь за свой столик, пока можешь, и притворись, что тебя здесь нет, – третий предупредительный выстрел.

– Да ты знаешь, с кем говоришь, обсос? Завтра тебя здесь не будет, понял?

– Понял, – усмехаюсь и отвожу руку назад.

Бью ему в нос со всей дури, а ее хватит на маленькую армию. Чувствую хруст под костяшками. Слышу отборный мат и грохот упавшего стула. Если в пятницу нет драки, то это стремная пятница.

Перемахиваю через барную стойку. Ребята, что сидели за ней, разбегаются, только Аня жмется спиной к деревянной столешнице. Бегло оглядываю ее. В шоке, конечно, но без телесных повреждений. Не зацепило.

Поворачиваюсь к сидящему на заднице мордастому, зажимающему руками нос. Его дружки уже несутся на помощь, расталкивая зевак, но и я здесь не один. Димон-охранник спускается по лестнице. Очень вовремя. У него какая-то магическая чуйка на драки.

Он подхватывает с пола за подмышки пострадавшего, а я торможу взглядом его приспешников:

– Ждите на улице. Я сейчас поднимусь и разъясню, кто вы и куда вам идти.

– Если сможешь! – говорит самый мелкий и самый злой.

Адреналин херачит дикой мощью. Бьет по вискам и туманит мысли, но я сдерживаюсь. Лучше не разносить караоке. Михалыч будет в ярости. Зачем поднимать давление старику?

– Конечно. Вы же мужики, вроде. Так давайте не будем портить отдых людям и разберемся на улице?

Три перекошенные морды нервно кивают и тащатся следом за Димоном. Подхожу к Ане и кладу ладони на ее дрожащие плечи:

– Испугалась?

– Я еду домой! Верни мобильник и можешь дальше… – она сжимает губы, качая головой.

Испугалась…

– Идем! – хватаю ее за руку и тяну за собой.

– Никита! Отпусти!

Киваю официанту, чтобы он приглядел за баром, не обращая внимания на Анины вопли.

– Куда ты меня тащишь, ненормальный?! Я уезжаю. Ты слышишь?

– Слышу-слышу. Заходи. – открываю дверь в кабинет и зашвыриваю туда Аню. – Посиди здесь. А потом я тебя отвезу.

Аня открывает рот, а я закрываю дверь.

– Никита! Какого черта?! А ну выпусти!!! – кричит она и тарабанит по двери.