Д: Что «просто», Лина? Опять твое «просто»! – она убираю от меня руку, я выдыхаю и роняю голову на руль. – Ладно, если тебе так будет проще, то я согласен. - Поворачиваю голову в ее сторону, и она улыбается. – Но за свое смирение я хочу награду! – лукаво улыбаюсь ей, тянусь через разделяющий нас подлокотник и целую сладкие губы, которые впервые достались мне в борьбе. – Хочу тебя видеть каждую ночь в своей постели, а потом на завтрак и так на протяжении дня.

Л: Ты предлагаешь мне переехать к тебе? – закусывает опухшие после ночи губы.

Д: Я не тороплю, но совсем был бы не против этого, то есть я хочу сказать, что ты можешь прийти в любую минуту любого времени суток и быть у меня, со мной… - а пытаюсь выбирать слова чтобы они звучали менее пошло, - я хочу с тобой не только спать, но просто проводить время! Да, вот все именно так. – выдыхаю и жду от нее хоть каких-то слов.

Л: Я ценю это!

Всю оставшуюся дорогу мы мирно обсуждали последние новости, происходящие в мире, болтали о самой разной ерунде, она смеялась, смущалась, гладила меня не руке, а я просто любовался ею – мне было хорошо. Я больше не поднимал тему с официальным признанием ее в статусе моей девушки, она этого, пока, не хотела, а я и не давил, мне было достаточно, что она моя, хотя бы наедине. Но кто-бы знал, что совсем скоро я пожалею об этом, что с появлением этого ангела в моей жизни, мне самому придется спуститься в ад и продать душу дьяволу, а потом и вовсе занять его место.

Две недели наших отношений прошли прекрасно: я для нее стал приличным студентом, который посещал лекции и семинары, начиная с самой первой пары, забил на все гулянки и пивные компании после боя, сразу после спарринга бежал домой, сославшись на недуг и усталость, все больше и больше уделял времени ей - моей девочке. В столовой мы просто обменивались вежливыми кивками и молча сидели, смотря в разные стороны, изредка пересекаясь взглядами и улыбками, пока Кирилл вел очередной монолог за столом, однажды я чуть не раскрыл нашу маленькую тайну, когда он положил руку к Лине на плечо, но заметив нарастающую ярость во мне она резко сама отпрянула от него. Ее небесно-голубые глаза утягивали в недра холодного атлантического океана, и я тонул в его глубинах, упиваясь тем, как ей удается быть такой разной на людях и для меня – монашкой и развратницей, примерной отличницей и похотливой стервой, в ней совмещался несовместимое лед и пламень. Не знаю, как ей это удавалось, но она понимала меня с полуслова, а иногда и полувзгляда, угадывала мои желания и настроение, никогда не говорила о своих проблемах и переживаниях, а я и не замечал этого, до одного дня, пока мне на это не открыл глаза мой же друг.

В этот день утро началось без Лины, то есть заведомо плохо, а впереди еще целый учебный день и очень важный бой, которого я не то чтобы боялся, не желал. Набираю наизусть выученный номер, но трубку никто не брал. «Наверное, еще спит моя соня, она любительница этого дела!» - подумал я, без задней мысли, что могло что-то случиться. Собираясь в университет снова набираю Лину, и опять долгие губки, пока меня не просят оставить сообщения железный голос оператора. «Где ее черти носят? Пусть только попадется – накажу, да так, что потом еще месяц на своей упругой заднице сидеть не сможет. Только два дня без нее, а я уже схожу с ума, как какой-то школьник в пубертатный период. Пора уже с этим что-то делать».

Дорога к университету проходит скучно без ее милого подпевания своих сопливых песенок про любовь и розовые сопли, которые полюбились мне за то время, пока она была со мной. Казалось бы, мы знаем друг друга почти месяц, а я уже не могу обходиться без нее и дня, что будет дальше? «А дальше будет любовь, свадьба, дети»- шепнуло внутреннее я, а мне и не хотелось противоречить, путь будет все так, как и должно быть. Заезжаю на парковочную стоянку и вижу Кирилла, он был явно не в лучшем расположении духа, покидаю машину и окликаю друга.

Д: Привет! Что с настроением? – улыбаюсь ему и хлопаю по плечу.

К: Привет! Да так …, не обращай внимание, - выдавливает из себя подобии улыбки и идет по направлению к университету.

Д: Эй, подожди! Что случилось, может я могу чем-то помочь? – бегу за ним и перехватываю на ступеньках.

К: Да чем ты можешь помочь? – вздыхает он, пожимая плечами. – У Лины дома скандал с родителя из-за постоянных проблем с учебой, теперь она под жестким родительским контролем и домашнем арестом, универ-дом, дом-универ. Ты же ненавидишь ее, тебе это только в радость. – поправляет лямку на своей дорогой сумке LOUIS VUITTON и оставляет меня одного на пороге нашего высшего учебного заведения.

«Что? У нее проблемы с учебой и родителями, а она мне даже не говорила он этом?» - я не мог понять почему и не придумав ничего лучше, чем таранить ее телефон звонками, набирал раз за разом ее номер, а в ответ я слышал холодный голос робота.


Глава.14

Я звоню ей на протяжении дня, но телефон не доступен, были мысли все рассказать Кириллу и узнать от него куда подевалась любимая, но решил не горячиться, а как просила Лина все оставить, пока в тайне, хотя терпение было на исходе. День в университете подходил к концу, и идя по коридорам учебного заведения замечаю светловолосую фигуру впереди себя, ее я ни с кем не перепутаю.

Д: Лина! – кричу ей в след, но фигурка не оборачивается, продолжая двигаться по своей траектории. Преодолеваю расстояние между нами в считанные секунды и хватаю ее за локоть. - Что это, черт возьми, все значит? Почему ты не берешь трубку? – поворачиваю девушку к себе и не ошибаюсь, что это она.

Л: Эй, по аккуратнее! – морщит она свой носик, так брезгливо, что мне в тот же момент становится скверно на душе.

Д: Я тебе звоню целый день, переживаю, а ты так спокойно разгуливаешь по коридорам? – отпускаю ее руку и тяну к себе, чтобы обнять, но в ответ холод и равнодушие - она оттолкнула меня.

Л: Успокойся! Что за нервы, ну не брала трубку и не брала, что с того, не до тебя было значит. – Наиграно закатывает глаза и оглядывается по сторонам, явно убедиться в том, что за нас никто не увидит.

Д: Принцесса, я понимаю, что у тебя проблемы с родителями, о которых ты мне даже не рассказала, ну об этом мы поговорим позже, а сейчас … - открываю рот, чтобы продолжить свой монолог, как маленькая палец утыкается мне в грудь.

Л: А, сейчас ты просто заткнешься и послушаешь меня, подлый обманщик! Раз и навсегда заруби себе на носу, я тебе не «принцесса», «красотка» и как ты там еще любишь меня называть!  Я не хочу больше видеть и слышать тебя в радиусе километра, если ослушаешься – заявлю в милицию. Прощай, Демид! – она толкнула меня плечом и прошла мимо, а я остался стоять прибитый пыльным мешком.

Д: Это шутка? – снова бегу за ней и нервно посмеиваюсь, моля всех богов, что это был какой-то дурацкий сон, чтобы я сейчас проснулся, а рядом она тихо посапывает. - Тебе удалось меня напугать! Я правда очень боюсь тебя теперь потерять. – догоняю и прижимаю к стене своим телом, тянусь к ее губам, за что получаю пощёчину.

Л: Ты, действительно, тупой или только притворяешься? Я, кажется, доходчиво объяснила, отвали от меня придурок, ты мне не нравишься и никогда не нравился, я соврала, чтобы проверить, как долго ты сможешь за мной побегать, чтобы «заполучить», - она в воздухе рисует воображаемые кавычки и ядовито улыбается, - а потом, как встанешь на задние лапки и будешь выполнять команды дрессированного пса. Ты думал, что это ты со мной играешь? Нет! – Подходит ко мне, загнав меня в угол и машет перед носом пальчиком. – Нет! Нет! Скажем так, ты моя лабораторная работа по философии, Демид, который не верит в любовь! – подмигивает и я понимаю, что кто-то передал ей слова, сказанные мной, тогда на паре.

Д: Значит, это все была ложь? Все те слова! – мои голос стал сталью, сердце кровоточило от осколков льда летевших из глаз, напротив.

Л: Почему же, - она поднимается на цыпочки и тянется к моему уху, - стонала я натурально. Единственное, что с тебя можно взять смазливая внешность и умение отлично трахать – на этом все! – Последний удар, мое сердце остановилось – ровная линия «пииииииии», пациент мертв. - Вот только, чего ты добиваешься, складывая в копилку тела девушек? Трахая их на своих простынях, а потом утром выгоняя, как будто ничего и не было, не обещав даже перезвонить. Не понятно! Ты жалок, Демид, и смешон. – ухмыляется, а в глазах грусть. –  А, ведь я предупреждала, что ты меня запомнишь на всю жизнь, я свое слово держу. – Отдаляется от меня спиной, последние слова зависают в пространстве между нами.

Д: Я тоже держу свое слово! – говорю так тихо, что вряд ли она слышит. Смотрю ей в след, с каждым ее шагом мое мертвое сердце окутывала тьма и холод. Мне не было больно, обидно и плохо, просто из-за того, что нечему было болеть – там была пустота. Ее маленькие ручки, когда прикоснулись в последний раз к моей груди вынули сердце и душу, оставив черную дыру. Теперь там была пустота и кромешная тьма, которую заполнить могла только она, моя Лина.

Такой мощи и силы я никогда еще не чувствовал в своих руках, страх, который еще утром присутствовал смыло волной желания крушить, бить и ломать. Выходил на ринг с одной фикцией – убивать! Стоя на бетонном полу босыми ногами, раньше я ощущал холод, и слегка уловимый запах сырости, а теперь мое обоняние жаждало запаха крови. Поднимаю взгляд по сопернику оценивая сегодняшний результат боя, он выше меня на голову, размашистее в плечах раза так в два, его глаза - голубые, как у моей Лины, земля уходит из-под ног, он было уверенности не остается и следа, снова всплывают ее слова, что это был все лишь эксперимент. Рефери объявляет о начале боя, соперник бежит на меня – удар, промах, снова его удар и снова промах. Я изворачиваюсь, не в состоянии сообразить, как нанести удар, отвлекаюсь на его голубые глаза и пропускаю нокаут. В глазах двоится, голова шумит, а перед глазами холодный лед Антарктики. Злость прожигает изнутри, начинаю наносить удар за ударом, удар за ударом. Снова отвлекаюсь на мысли о разговоре, произошедшем часами ранее и оказываюсь на бетонном полу, слышу собственное дыхание, по лбу стекают капли крови, но я встаю. Что меня заставляло каждый раз подниматься и бороться дальше -  не знаю, ведь, по сути, последний смысл, ради чего жить и стремиться к лучше был потерян для меня навсегда. Заношу кулак вверх, бью соперника в челюсть, хруст ломающейся кости чувствую своей кожей, он падает к моим ногам, и толпа взрывается овациями.