— Говори прямо, не надо этих намёков. Что ещё?

— Я взял деньги из кассы клуба, Илья, но я не единственный владелец. Возвращать их не нужно, нам нужна от тебя только одна услуга, сынок.

На лице молодого человека отразилось понимание, но он промолчал, предоставив крёстному закончить мысль.

— У нас давние тёрки с одним человеком, это долгая история, суть в том, что мой партнёр задолжал его банку очень большую сумму. Как ты понимаешь, нам не желательно иметь дело с коллекторами, и ещё меньше с судебными приставами, а если кредитор обратится в суд, всплывут нелицеприятные факты. Илья. — Альберт тронул крестника за плечо. — Ты ведь поможешь нам решить эту проблему? И тогда мы в расчёте, сынок.

Видимо, к разговору он готовился заранее, и знал, о чём будет просить Илья, ибо в руке его появился конверт. Терлецкий не торопился смотреть, что в нём, да это и так было ясно. Данные на жертву, фотография, распорядок дня и прочие важные для наёмника сведения. И эту грязную работёнку предлагали ему, нет, даже не так, скорее, навязывали, а выбора у него не оставалось.

Настеньке нужна срочная операция, и он не мог рискнуть жизнью ребёнка и отказаться от этих чёртовых денег.

— Мать твою… — сквозь зубы выругался он, взяв конверт и сунув в карман. — Завтра последний день моего отпуска, я улетаю на службу. Ты веришь в такое везение, дядя Алик, чтобы мне подфартило прихлопнуть твоего кредитора в отпущенные временем несколько часов?! Думаешь, это просто, нажать на курок в мирном городе и отнять жизнь у ни в чём не…

— Ты уже убивал, там, в Дагестане. — холодно прервал мужчина. — Разница лишь в том, что там у тебя был приказ командира, а здесь на кону жизнь твоего ребёнка. Решай сейчас.

И, подняв с земли кейс с деньгами, Альберт пытливо взглянул на крестника. Со всей силы саданув кулаком по бамперу своей машины, Илья скривил губы, проклиная всё на свете. Но выбор он уже сделал, вернее, за него его сделала судьба. Жизнь маленькой дочки в обмен на жизнь незнакомого человека.

Это просто, чёрт возьми.

— Оружие сейчас тебе принесёт Арсен. Я знал, что ты меня правильно поймёшь. — обнял его на прощание Альберт и направился в клуб…

* * *

Убедившись, что Илья еще беспробудно спит, Ольга тихонько прошла на кухню, и, прикрыв дверь, поднесла телефон к уху.

Было раннее утро, и девушка собиралась уйти — вчера она и так задержалась, ожидая возвращения Терлецкого, а приехал он, едва держась на ногах.

Ей пришлось остаться, чтобы не вызвать у него подозрений бегством, и он долго мучил её расспросами о Насте, пока, наконец, не уснул.

— Слушаю. — не взглянув на дисплей, сказала Оля, быстро наливая в кружку холодный кофе.

Голос в динамике был совсем юным, и она с удивлением нахмурилась.

— Простите. А Илья…

— Он спит. — выглянув из кухни, тихо сообщила Ольга. — Думаю, проснётся не раньше десяти. Ночка, видно, была, бурная. Что-нибудь…

Но в мембране уже щёлкнуло разъединением, и девушка положила телефон на стол. Покидая квартиру бывшего, она испытала лёгкую тоску, однако, прошлое должно таковым и быть.

Меньше всего Ольга верила в то, что возможно склеить разбитую чашу любви, да и чувства давно угасли. Теперь, когда она выполнила свою часть уговора и больше ничем не обязана Швейцеру, можно спокойно уехать с детьми заграницу, оставив грехи молодости за чертой искупления.

* * *

Катя без стука вошла в комнату Сашки и, увидев, что та лежит, уткнувшись лицом в подушку, присела рядом. Она чувствовала за собой вину, что сказала о приезде Ильи только сегодня, но, судя по всему, разговор Алексы с ним не склеился.

— Так, краса моя, а ну-ка посмотри на меня! Что случилось, а? Ты дозвонилась?

Саша что-то пробурчала и закрылась руками. Но сдавать позиции блондинка не собиралась.

— Что он тебе наговорил? Оправдывался, что не явился на день рождения? Сань, ну не молчи! Я ему сейчас так мозги вправлю!

— Не надо. — отрезала девушка.

— Сашка… Ну, ну, ты чего, дурёха моя? — улыбнулась Екатерина, обняв её.

— У него там какая-то девушка, а он спит после бурной ночи! — выпалила Сандра и упала навзничь, уставившись в потолок. — Не, ну это нормально, а?! Прилетел, даже не поздравил, и не позвонил! Провел ночь с другой! А я его ждала, как дура!

— Девушка? Не выдумывай! Дай сюда телефон, давненько я своим безмозглым дружкам нервишки не ела!

— Я не выдумываю! Ответила девушка, сказала, что Илья спит, и у него была ночь бурная. Он не приехал вчера, и ты молчала, что он в городе! Ты тоже предательница, Катя! — обвиняющим тоном произнесла Алекса, хлопнув по кровати ладонями. — И не звони ему, не хочу, чтобы он мне лгал! Вообще не хочу его видеть! Уходи!

— Саша… — попыталась вразумить её Катя, но девчонка, вскочив, заставила её встать, и вытолкала вон.

Плакать ей не хотелось, теперь Сашку глодала злость. Как Илья мог так с ней обойтись?! Говорил, что любит, да каких только красивых слов она от него не слышала!

И тут грянул рок, и Алекса, мстительно прищурившись, холодно буркнула:

— Да?

— Сашуль, привет, маленькая. Мы можем… — начал мужчина, но она не дала ему договорить.

— Нет! И не звони мне больше, понял? Никогда не звони, забудь обо мне!

Швырнув злополучный мобильник на пол, где он с грохотом ударился о ножку стола, девушка снова рухнула лицом в подушку…

* * *

Она бы лежала так вечно, если бы в дверь коротко, но настойчиво не стукнули. И тот, кто нарушил её уединение, бесцеремонно вошёл в спальню, едва она успела приподняться.

Шагнув к ней, Илья сел рядом, и на Сашу пахнуло запахом дыма.

— Я не разрешала сюда вламываться!

— Я и не спрашивал позволения. В чём дело? В чём я виноват?

— А ты не знаешь? — зло бурлило в ней через край и справиться с этим девушке было трудно.

Ей мучительно хотелось, чтобы Илья обнял её и развеял все сомнения, но, едва мужчина притянул её к себе, она вскочила, отпихнув его.

— Не трогай меня! Зачем ты пришёл? Я не хочу тебя видеть!

Алекса отошла к окну и отвернулась, всем видом выражая враждебность. Слышала, как поднялся Терлецкий, но не обернулась, продолжая невидящим взором сверлить двор.

На крыше видневшейся за воротами машины сверкало солнце, оно лизало стёкла и скрадывало тени. Сашке вдруг стало одиноко и тоскливо.

— Дело в нём, да? В Богдане? Он нравится тебе? Скажи мне правду! — сквозь зубы спросил Илья.

Она зло усмехнулась.

— При чём здесь Богдан? Не надо его впутывать! Да он намного лучше тебя, хотя бы не скрывает, что я ему нравлюсь, и не клянется в любви всем подряд!

Сашка тотчас пожалела о сказанном, но было поздно. Уловив, как изменился взгляд Ильи, а глаза его превратились в лёд, она сделала к нему движение. Он отступил.

— Ок, не вижу смысла в дальнейшем споре, я тебя услышал. На будущее, Саша, прежде чем обвинять других во лжи, научись сама говорить правду.

— Илья, подожди! — спохватилась девушка, но он уже вышел, и Сандра остановилась у двери, до боли вцепившись в колоду онемевшими пальцами.

Внутри разливался холод, сердце болезненными толчками разрывало грудь. Вот чем обернулось её вранье, и его недомолвки. Она потеряла близкого друга. Однако, девушка не шелохнулась, когда послышался приглушенный визг покрышек за окном, она оцепенела, не в силах даже ни о чём думать…

Глава 11

Дозвониться Ольге удалось лишь в полдень, и Илья резко спросил, как Настенька. Наверное, она поняла, что он зол, и не стала с ним препираться, укоряя в хамстве, а сухо сказала, что дочка спит.

— Операция назначена на пятницу. Ты навестишь нас сегодня?

— Я постараюсь. У меня есть одно дельце. — на тон ниже обещал мужчина.

— Илюша, я хочу, чтобы Настя знала правду. У неё есть только мы и младшая сестра. Пожалуйста, приезжай.

— Дай мне пару часов. Я обязательно приеду.

Отключив телефон, Терлецкий быстро взбежал по лестнице, взобрался на чердак и осмотрелся. Этот монолитный пятиэтажный дом был надёжно спрятан новостройкой, и с чердачного окна открывался отличный обзор.

Банкир уходил обедать ровно в половине первого, и у киллера было в запасе ещё двенадцать минут. Бросив куртку на грязный пол, Илья достал из скрипичного футляра винтовку, установил так, чтобы в прицел попадало крыльцо банка и улёгся, глядя в окошечко оптики.

Плевать ему, что скоро он перешагнёт запретную черту, жизнь вообще штука сволочная. Если любимая девушка способна предать, а лучший друг запросто рушит многолетние братские узы, значит, ему больше нечего терять.

Он не чувствовал холода, пробирающего сквозь ткань спортивного костюма, не слышал шума улицы, эти стремительно бегущие секунды были порталом между прошлым и будущим. Мысли метались, воспоминания жгли душу не хуже раскалённой лавы.

Однажды, когда им с Богданом было лет по двенадцать, они дали клятву всегда быть вместе и не сдавать друг друга, что бы кто из них не натворил.

Данька приволок спички и, глядя в глаза Илье, медленно прижал горящий серный комочек к коже на его ладони.

— Это частичка ада, и, если кто из нас двоих когда-нибудь предаст другого, гореть ему в огне вечно!

Было невыносимо больно, ожог черным пятном замарал кожу, но Илья не жаловался и даже не закричал.

— И пусть тот, кто предаст, помнит об адском пламени, держа в руках его частичку. — закончил он, так же прижигая ладонь Богдана.

И вот теперь происходило что-то непонятное. Между ними встала девушка, которую они оба любили, но предатель Данька не горел в адском огне, этот чёртов огонь изнутри сжирал его сердце…