– Иден, – донесся до меня его приглушенный голос, – что случилось? Это как-то связано со вчерашним?

Я не ответила. Быстро вытащила из рюкзака свои вещи – те, что похватала вчера в суматохе – и, разложив их на полу, пыталась состряпать приемлемый комплект. Даже не стала принимать душ – так, сполоснулась. На все про все ушло пять минут.

Когда я попыталась открыть дверь, Дин стоял, прислонившись к дверному косяку. Он тут же отпрянул, пропуская меня, и тихо спросил:

– Я что-нибудь натворил?

– Тебе не в чем себя упрекнуть. В том-то и беда! – Я была жутко собой недовольна, просто сгорала от злости. Вот и вышло, что я сорвалась на него как на крайнего. В глазах Дина застыла такая безудержная тревога, что мне стало еще хуже. Очень скоро я причиню ему невыносимую боль, а ведь именно его мне никогда не хотелось обижать.

Я молча выскользнула из номера. Прикрыла за собой дверь и пошла не оглядываясь. С каждым шагом я отдалялась от Дина и мысленно приближалась к цели. К тому, что я задумала во что бы то ни стало осуществить.

Проверила бумажник… На месте. Хорошо, что впопыхах я не забыла закинуть его в рюкзак! Выудила телефон, обошла группу туристов, сгрудившихся возле столика консьержа, и, поблагодарив швейцара, распахнувшего передо мной дверь, выбежала на улицу. Я буквально летела вперед, на ходу пролистывая в телефоне адреса многочисленных салонов. Нашла карту метро и, пытаясь сообразить, куда мне податься, замерла на углу. По улицам сновали толпы людей, уж тут не зевай.

Минут за десять я нашла нужный салон, продумала, каким маршрутом туда добираться, и на душе сразу стало спокойнее. Теперь я знала, куда идти и что делать, пусть даже для этого мне придется две мили петлять по Манхэттену.

Как заправская горожанка, я ловко сновала меж завороженных туристов. За целый месяц, что мы гуляли по улицам, я уже начала представлять по квадратам, где что находится, и помнила дорогу до Верхнего Ист-Сайда. Минут через пять я добралась до метро.

Еще месяц назад сама мысль о метро навевала мне жуткий ужас, Тайлеру пришлось силой затаскивать меня в вестибюль. А теперь без особых проблем я спокойно добралась до незнакомой мне станции, и меня ничего не смущало. Ну, скажем, не смущало, пока я не оказалась на платформе. Вонь стояла несусветная. В жаре и духоте все жались друг к другу как сельди в бочке. Я и не рассчитывала, что в метро будет суперроскошно или как минимум чисто, но в сравнении с другими станциями здесь потянуло блевать. Меня зажали с двух сторон. С одной – женщина с детской коляской, с другой – компания туристов-азиатов. Хорошо еще мама не знала, что я одна сюда сунулась.

Через пару минут прибыл поезд. На платформе было столько народу, что я даже близко не смогла подойти. Не хватило наглости проталкиваться. Поезд уехал, а я, подобравшись чуть ближе, стала ждать следующего. Не давала покоя мысль: интересно, надолго ли меня хватит в этой вонище и не загнусь ли я от токсических выхлопов до прибытия поезда. Меня пугал каждый вдох. Я прикрыла глаза и вцепилась в рюкзак.

Минут через пять пришел новый поезд. Уж тут-то я не стала деликатничать и всласть поработала локтями, решив, что больше ни на секунду не задержусь в этой черной дыре под названием «Пятьдесят девятая улица». Народу в вагоне было битком, я ехала стоя… Плевать. Мне предстояло проехать лишь пару минут до остановки «Гранд-Централ», а там уж я глотну свежего воздуха.

За это лето я много раз бывала на «Гранд-Централ», поэтому с легкостью сориентировалась и сделала переход на «Сорок седьмую». На самом деле меня жутко колбасило, нервы были на взводе, и я без конца говорила себе: не нервничай, все путем. Лишь бы только не передумать!

На «Таймс-сквер» я выскочила из метро и, сверяясь с картой на телефоне, двинулась по намеченному маршруту. На бульваре свернула налево, прошла два квартала на юг, мимо Сороковой улицы и «Нью-Йорк таймс», и нашла то, что искала.

Тату-салон пристроился над магазинчиком, где продавали сувениры, совсем рядом с метро. Я не стала топтаться в дверях и сразу зашла. Хотелось поскорее с этим разделаться. Поднявшись по лестнице, я замерла на секундочку и посмотрела на свои кеды.

Развернув ступню боком, я еще раз прочла надпись, которую сделал на них Тайлер. Четыре недели назад он пожелал мне никогда не сдаваться, и теперь мне надо одно: доказать ему, что я не сдалась. Способ я выбрала самый жесткий из того, на что мне хватило фантазии. И с улыбкой отворила дверь в тату-салон.


Я шла по Лексингтон-авеню, когда вдруг позвонила Эмили. Дело подходило к пяти, приближался час пик. На проезжей части толпились машины, тротуары гудели как улей. У меня не было в планах так долго отсутствовать, но что теперь сделаешь?.. Пока доехала, пока два часа прождала в очереди у татуировщика, потом заскочила выпить, что-нибудь перекусить, и там проваландалась час. Когда в заднем кармане джинсов завибрировал телефон, я приняла звонок на ходу, чтобы не терять лишнего времени.

– Привет, что случилось?

– Я не могу попасть в квартиру, – растерянно сообщила Эмили.

– То есть? – Я нечаянно натолкнулась плечом на идущего навстречу парня, и он смерил меня негодующим взглядом. – Как так? Почему?

– Ненадолго ушла в свою квартиру, упаковывала барахло, а ключи не взяла. Думала, Тайлер откроет. Я думала, что, раз он весь день провалялся в постели, его вряд ли потянет на подвиги. И вот я стою уже десять минут и стучусь, и никто мне не открывает, – объяснила Эмили. В трубке послышался протяжный вздох.

– А где Змей?

– Насколько я знаю, на свидании с твоей подругой. – Ну да, и Дин говорил. Хотя, конечно, все это очень странно. – По крайней мере, он так сказал, – добавила Эмили. – Я отсыпалась, когда он уходил. Мы из-за Тайлера всю ночь куковали.

– И как он? – Вчерашний вечер был настоящей катастрофой. Черт дернул Тиффани приехать в Нью-Йорк и размечтаться о Тайлере. Давным-давно пора было забить на него!.. Мне пришлось наговорить ему кучу лжи, и он снова переключился на старую модель поведения. Ему лишь бы забыться… – В смысле, Тайлер.

– Мучается похмельем. Но когда я уходила, ему было лучше, – усмехнулась Эмили и, наверное, закатила глаза в свойственной ей манере. – У тебя случайно нет с собой запасного ключа?

– Тебе повезло, – сказала я. – Как раз есть. Последние две недели всюду таскаю его с собой. Правда, ни разу пока не воспользовалась. – Тайлер проникся доверием ко мне и вручил ключ, чтобы я могла в любой момент попасть в квартиру. Он лежал у меня в бумажнике, в кармашке на молнии.

– Если тебе не трудно, – заговорила вновь Эмили, – не могла бы его принести?

– Запросто. – Разговаривая по телефону, я пыталась перекричать городской шум. – Я буквально в паре кварталов от дома.

– Отлично, – обрадовалась она. – Спасибо, Иден. До встречи.

Я дала отбой и по привычке сунула телефон в задний карман. Дом Тайлера стоял на углу, и мне осталось лишь перейти дорогу. Я взглянула на запястье и залюбовалась. Самой не верилось, что я через все это прошла. Всю дорогу рассматривала татуировку в метро, вертела так и сяк, подставляла под свет, чтобы увидеть под нужным углом. Поднимаясь по лестнице и петляя в потоке людей в переходе, я без конца любовалась татушкой и трогала прикрывающую ее пленку, в который раз убеждаясь, что спятила окончательно и бесповоротно. Отец меня просто убьет. Если прежде не придушит мать за то, что я шлялась одна по Нью-Йорку.

Зайдя в подъезд, я миновала почтовые ящики и сразу же устремилась к лифту. За десять секунд поднялась на двенадцатый, спешно вытащила из рюкзака худи и быстро его натянула, чтобы прикрыть запястье. Не хотелось лишних расспросов, пусть Эмили пока остается в неведении. Еще неизвестно, как отреагирует Тайлер. Надеюсь, он все поймет без лишних слов и долгих объяснений. Тиффани просила не говорить ему, а я и рассказывать ничего не стану – просто покажу.

На полу возле двери расселась Эмили. При моем приближении она встала и радостно заулыбалась.

– Привет, – поздоровалась я и поправила лямки на худи. Мне тут же вспомнился недавний разговор. Я как-то не обратила внимания на ее реплику, но теперь ясно припомнилось все, до последнего слова. – Я не знала, что у тебя есть свое жилье.

– Ага, в Квинсе, – проговорила Эмили и пожала плечами.

– А почему ты переехала к Тайлеру? Он мне так толком ничего и не рассказал.

– Мы жили там с парнем какое-то время, и поначалу все было отлично, но в последнее время что-то не задалось. Начались ссоры, и он меня выставил, – сказала она, отведя взгляд. – Козел!.. Мне некуда было податься, и я позвонила Тайлеру.

Скинув рюкзак, я расстегнула его и стала рыться в поисках бумажника.

– А зачем ты пакуешь вещи?

– Хочу все отправить домой, – ответила Эмили. – На следующей неделе возвращаюсь в Лондон.

Я прекратила рыться в рюкзаке и подняла голову.

– Что?

– Пора уезжать. Турне закончилось месяц назад. – Она грустно улыбнулась, и стало понятно, что ехать ей вовсе не хотелось и перспектива встречи с родной Англией ее совсем не прельщала. Я вполне разделяла ее беспокойство. Меня тоже не очень-то тянуло назад в Санта-Монику. – Так у тебя есть ключи или нет?

– Ага, вот они. – Я достала бумажник, расстегнула кармашек на молнии и вытащила одинокий ключик. Вручила его Эмили и принялась все запихивать назад в рюкзак. Закончив, встала с колен и направилась следом в квартиру.

Эмили замерла на пороге, и я едва на нее не натолкнулась. Посмотрела поверх ее плеча – и моему взгляду предстало такое, что и в страшном сне не привидится. Секунд десять я стояла, пытаясь поверить своим глазам. Секунд двенадцать ушло на то, чтобы Тайлер оторвался от Тиффани.

Он прижал ее к кухонной столешнице и целовал в плечико точно так же, как и меня. Одной рукой он держал ее за пятую точку, другая по-хозяйски расположилась на талии. И еще я сразу заметила, что у нее расстегнута блузочка с кружевами. Память услужливо вернула тот день, когда я впервые увидела Тиффани. Они обжимались в примерочной «Американ Аппарель». Мой разум отказывался воспринимать тот факт, картина повторилась. Он снова к ней вернулся. Невероятно! В голове не укладывалось, что вся эта схема, все эти манипуляции сработали! Я не могла поверить, что Тайлер оказался настолько доступным – приходи и бери с потрохами.