– Что это всё значит?! – тут же воскликнул хакер. – Он пытается обокрасть Киоши-сана?

– Не неси чушь, Яно, – стараясь держать невозмутимую маску, закатила глаза Джесс. – Моему брату просто нужно забрать кое-какие вещи. Он имеет точно такие же права, как и я.

– Но ведь это не так! Ты лжешь! – поставив ноутбук на пол, Фудо накинулся на девушку с обвинениями. – Он что-то выискивал, рылся в личных вещах босса. Ты поэтому попросила меня удалить все записи? Чтобы прикрыть его?

– Не попросила, а приказала, тупица, – волнение Эцуко зашкаливало, и она окончательно вышла из себя. – Так что выполняй и не задавай лишних вопросов.

– Ну уж нет. Я не пойду против Киоши-сана. Этот человек – герой для меня. И я буду стоять на его стороне до конца. Нравится тебе или нет, но ты тоже обязана слушать своего отца.

– Кто ты такой, чтобы указывать мне? – пихнув Яно в грудь, Эцуко резко подскочила к ноутбуку, чтобы самостоятельно стереть записи.

Но Фудо мгновенно отшвырнул её, захлопывая экран ногой и отодвигая ноутбук в сторону. Джесс сразу же накинулась на парня, и между ними завязалась потасовка, в процессе которой они то и дело сыпали оскорблениями.

– Ты предаёшь Danaus!

– Не все такие безвольные марионетки, как ты, идиот! Мне тоже небезразличен отец, но у тебя к нему одна рабская преданность!

– Я буду лизать его ноги, если это то, что нужно, – с напыщенной гордостью парировал хакер, на что Эцуко скривилась в пренебрежительной гримасе.

– Аято не собирается ничего красть! Нам просто нужно посмотреть одни документы, – заломив правую руку парня, озлобленно процедила она.

– Я всегда знал, что этот Такимура принесёт сплошные проблемы. Братья из ниоткуда не появляются, – после этой фразы Джесс со всей силой ударила его коленом под дых.

Когда Фудо скрючился на полу, девушка вновь дотянулась до ноутбука. Уже раскрывая его, она решила оглядеть все мониторы над головой, как вдруг испуганно вскрикнула.

– Отец!

На одном из экранов, которые выводили записи с улицы, был виден Киоши-сан. Мужчина в сопровождении двух телохранителей стремительным шагом подходил к зданию. Не успевая обдумать происходящее, Джесс в доли секунды подорвалась с места, уже собираясь выскочить в коридор, когда в её ногу вцепилась ладонь Яно. Парень попытался остановить Эцуко, но та одним движением скинула его руку с себя, вдобавок наступая на неё тяжелым ботинком. Фудо истошно завопил. Кажется, она сломала ему несколько пальцев. Убедиться в этом Джесс не успела – через тридцать секунд она уже пересекала лестничный пролёт шестого этажа.

***

Когда Такимура открыл неизвестную дверь, он вначале опешил, но вскоре его лицо остолбенело от ужаса. Парень зашёл в спальню Киоши-сана. Она была отделана в тёмно-синих тонах. Посередине стояла огромная, королевских размеров кровать. Сапфирового цвета бархатное одеяло, кобальтовые подушки. На стенах ультрамариновый мех. Пушистый ковёр то ли чёрный, то ли полуночно-синий. Многообразные оттенки трудно разглядеть под тусклым освещением настольных торшеров. Но всё это было неважно. Ведь взгляд Аято оказался прикован к рукописной картине, прикрепленной над изголовьем кровати. На ней изображён ещё молодой Киоши-сан, приобнимающий за талию мать Такимуры. В углу холста была оставлена подпись «прекрасная Каори».

Челюсть парня отвисла от шока и непонимания увиденного. Он мгновенно запрыгнул на постель, начиная осматривать каждый дюйм этого портрета. Если бы не злосчастная подпись, то Аято ещё бы позволил себе усомниться в том, что перед ним его мама. Но имя Каори выведено алыми красками. Точно такими же яркими, как и её кровь, размазанная по белоснежному покрывалу в вечер убийства. Внезапное наваждение заставило тело Такимуры покрыться мурашками, когда по его спине прошёлся мертвенный холодок. Он слез с постели, сразу же обращая внимание на прикроватную тумбочку. Выдвинув ящичек, парень начал рыться в распечатанных конвертах с письмами. Записки в них были небольшими, но отдавали каким-то страхом и даже угрозами:

«Не ищи меня, я не хочу тебя видеть»,

«Арэто мой любимый мужчина. Запомни, я буду предана лишь ему»,

«Эиджи, прости меня! Я слишком люблю его, чтобы рассказать нашу тайну».

С каждым прочитанным письмом Такимура всё сильнее прикусывал губу. В конце концов, по его подбородку стекла капелька крови. Протерев её рукавом, блондин продолжил обыскивать содержимое ящика. Наконец-таки он наткнулся на фотографии, те самые, которые когда-то показал ему Киоши-сан. Их оказалось немного: пять семейных, три с ним и Эцуко, а на оставшихся двух была запечатлена Каори, сидящая за роялем. Аято мог бы смотреть на эти снимки вечность, но время уже поджимало, а самое главное парень ещё не нашёл. Сложив все письма и фотографии обратно в тумбочку, Такимура начал быстро проходиться взглядом по спальне. Огромный деревянный гардероб занимал правую стену комнаты. Подскочив к нему, Аято в безумной спешке начал раскрывать все дверцы. За одной висели рубашки, в другой стороне – брюки. Но когда блондин наткнулся на вешалки с верхней одеждой, то интуиция вдруг подсказала ему раздвинуть куртки руками и проверить пространство за ними. У гардероба было двойное дно. Фальшивая стенка немного отскочила, и Такимура окончательно вытащил её из шкафа, с глухим ударов швыряя на пол. Теперь посередине отделения с верхней одеждой он увидел металлический сейф.

Чтобы раскрыть его, необходимо было вбить кодовый замок. Аято, в очередной раз поддавшись предчувствию, набрал число 2708. День и месяц рождения его матери. Он попытался открыть сейф, но тот не поддался. Код был подобран неверно.

“Но что ещё он мог поставить в качестве пароля? Все эти фотографии, письма и картина ведут к тому, что моя мать была для него очень важна. Но если код иной, то я уже не знаю, что и думать. Киоши-сан мог выбрать совершенно любой порядок чисел. Возможно, даже и наугад. Или в его жизни есть человек, который гораздо важнее мамы…. Ох, чёрт. Наверное, это должно подойти”

Аято в доли секунды вводит новое число, и дверца сейфа раскрывается. 1109. Дата рождения Эцуко. В Danaus не принято отмечать такие праздники, но брат с сестрой слишком долго находились в разлуке, а потому провели этот день вместе. Когда парень посмотрел на содержимое металлического ящика, в нём бушевали смешанные чувства. Ему было одновременно и страшно, и интересно узнать, что за бумаги находятся в этих папках. Трясущейся рукой Аято достал самую толстую из них.

На первой странице находилась фотография его матери и все паспортные данные. Дальше напечатаны названия и адреса четырёх домов, которые она сменила за свою жизнь. Два в штате Флорида, США. Два в Осаке. После прописки были прикреплены различные документы об обучении. Окончила старшую школу с отличием, получила красный диплом в Университете искусств. Имела профессиональное музыкальное образование. Следом парень перелистывал места её работы. Самой продолжительной оказалась должность учителя сольфеджио в колледже Флориды. Пять лет. Из-за постоянных перелётов ей приходилось увольняться, а после, судя по записям, и вовсе бросить музыку. Последним местом работы Каори был ресторан «Sunny days», где её взяли официанткой. Напряжённо сжав челюсть, Аято продолжил читать содержимое папки, но резко остановился, когда дошёл до больничных справок. Всю свою жизнь его мать страдала астмой, в пятнадцать лет заболела диабетом и была вынуждена ежегодно проходить лечение в различных больницах. На этом самые важные записи с больничной карты были закончены. После Такимура увидел большой и чёрный конверт. Раскрыв его, он высыпал себе на колени несколько справок из психологических лечебниц. Диагноз – шизофрения. Подтверждение ремиссии и чеки с курса терапии. Помимо прочего в конверте лежат расписки о неразглашении врачебной тайны и фотографии с места убийства Каори. Только на одной руки женщины раскинуты в стороны по постели, а на другой в её ладони лежит пистолет. Аято озадачился, но резко захлопнул папку. Изучать это всё оказалось гораздо невыносимее, чем он предполагал.

Прежде чем вытянуть остальные документы, Такимура прочёл подписи на обложках. Остальные три папки принадлежали ему, Джесс и отцу. Арэто парень решил оставить напоследок. А его рука уже потянулась к делу сестры. Такимура Эцуко. Толщина папки была намного меньше прошлой, но блондину даже не пришлось дочитывать её до конца. Всё, о чём он думал, вылетело из головы по щелчку пальцев, когда глаза встретились с названием справки «ДНК тест на отцовство». Имя предполагаемого родителя Киоши Эиджи. А процент в правом нижнем углу равен 99, 97%. Дело Эцуко выпало из рук парня, а по его виску стекла капелька холодного пота.

“Не может быть, моя сестра – родная дочь Киоши-сана”

Не прошло и пяти секунд, как мокрые ладони Аято лихорадочно перелистывали папку, принадлежащую ему. Блондина не интересовала ни его прописка, ни история болезней, ни детские увлечения – ничего, кроме генетической наследственности. И на самой последней странице был прикреплен тест ДНК. Что примечательно, сделан он совершенно недавно. Буквально, четыре месяца назад. Видимо, боссу удалось как-то незаметно получить его волосы или слюну. Опускать взгляд чуть ниже было немного пугающе, и Аято пришлось сперва понабраться духу. Но, задержав дыханье и пробежавшись глазами по этой бумажке, Такимура с облегчением вздохнул. Вероятность отцовства Киоши Эиджи равна 0, 06%.

– Всё дочитал? – внезапно, сзади раздался твёрдый голос, и парень мгновенно застыл. – Вижу, что нет, но узнал более чем достаточно. – Сглотнув, блондин обернулся, пустым взглядом уставившись на босса. – Ты не бойся и не смущайся. Выходи. Думаю, нам есть, что обсудить.

– Эцуко ваша родная дочь? – не успел Такимура вылезти из гардероба, как с языка сорвался вопрос. – Она знает об этом?

Дождавшись, когда блондин подойдёт к нему ближе, Киоши-сан преспокойно сложил руки на груди и, нарочито создавая напряжённую обстановку, громко усмехнулся.