Парни быстро вышли из здания школы. В душе у Кена остался неприятный осадок, всё-таки он не хотел расставаться на такой ноте. Но от их класса не следовало ожидать чего-то человечного. В обществе, где каждого заботит лишь собственная выгода, по итогу проигрывает каждый. Кен это правило знал, только вот понятия не имел, когда проиграет кто-нибудь, помимо него с Аято. Кажется, словно они отрабатывают грехи всех своих знакомых. Но с этим ничего уже не поделать. У парней нет выбора, кроме как вновь вставать на ноги и продолжать бороться. Они стоят у порожков большого здания и оборачиваются, смотря на серые стены школы. Кен пытается увидеть кого-нибудь знакомого в окнах, но они пусты. Видимо, перемена закончилась.

Аято берёт младшего за руку, и уже плевать, что это могут увидеть. Блондин просто уводит Кена прочь, подальше от этого места, полного горьких воспоминаний и глупых надежд. Но он даже и не догадывался, что в эти минуты школа для Судзуки казалась чем-то родным, неким убежищем, которое спасало его от насилия дома. И эти воспоминания вновь навеяли тоску на сердце младшего. В груди у него уж слишком заныло, когда парни вышли за территорию. Казалось, что они покидают не здание, а целое детство, большая часть которого и без того была несправедливо отобрана. Ребята шли в тишине, изредка переглядываясь друг с другом. Внезапно, они услышали, как кто-то сзади окликнул их фамилии. Парни тотчас обернулись и увидели, что к ним на всех парах бежит низкорослый кудрявый мальчишка. К удивлению ребят, это оказался Шота, тот самый парень, чуть не поймавший их в библиотеке с поличным. Он в доли секунды подбежал к Кену с Аято и, прежде чем поздороваться с ними, попытался отдышаться после такого немалого забега. Наконец, Шота выпрямился и, подняв взволнованный взгляд на парней, тревожно спросил:

– Вы уходите из школы?

Кен неловко улыбнулся и, опустив глаза вниз, ответил.

– Да, так уж вышло. Было приятно с тобой учиться и спасибо, что не рассказал никому о той сценке, которую мы с Аято репетировали, – ухмыльнулся Судзуки, переглядываясь с блондином.

– Жаль, что не сыграете теперь, – огорчённо вздохнул Шота. – А вы уходите в новую школу? Какую? – вдруг поинтересовался он.

– Мы никуда не переводимся, Брокколи, – спокойным тоном ответил Аято. – Знаешь, иногда жизнь заставляет делать сложные вещи. К примеру, забросить учёбу и начать работать, не имея даже диплома, – горько усмехнулся он. – Однако Кен решил совместить эти два дела, а потому перешёл на домашнее обучение.

Шота в удивление раскрыл рот и озадачено вылупил глаза.

– Но для чего вам это нужно? Или из-за чего? – непонимающе спросил он.

– Скорее из-за чего, правильно мыслишь, Брокколи, – горько приподнял уголки губ Такимура.

– Мы с родителями сильно повздорили, – внезапно открылся Кен, мысленно усмехаясь с такого утрирования ситуации.

– Так вот оно что…, – грустно протянул Шота и понимающе кивнул. – Родители. Большинство проблем в наших жизнях из-за них. Они могут манипулировать, подшучивать, издеваться и выдавать это всё за методы воспитания. Родителям абсолютно плевать на наше мнение, для них мы лишь глупые неумёхи, но они понятия не имеют, на что мы способны на самом деле. Они принижают наши достоинства и это, действительно, приносит им удовлетворение, – заканчивает свои рассуждения кудрявый парнишка.

– Я бы не был таким категоричным, всё-таки в мире есть хорошие родители, да и, зачастую, дети сами не лучше, – не соглашается с мальчишкой Кен.

– Но к нам эти редкие случаи не относятся, – складывает руки на груди Шота.

– Верно подмечено, – отвечает Аято и, почесав затылок, интересуется. – Брокколи, а ты-то чего так на родителей своих зол?

– Они хотят развестись, а от меня скрывают, – невнятно отвечает парень, будто стыдится говорить о самом наболевшем.

– Так вот почему. Это и впрямь грустно, – вздыхает Кен и подходит ближе к Шоте, кладя свои ладони на плечи опечаленного парня. – Но в этом нет твоей вины, они сами разберутся, я уверен, что их любовь к тебе не убавится, – нежно пытается успокоить он мальчишку.

– Думаешь? – поднимает Шота свои наивные глаза на Судзуки.

– Конечно, – искренне улыбается Кен. – Взгляни на себя. Ты чудесный сын и очень хороший человек, – уверенно заявляет он и слегка треплет мальчишку по кудрявым волосам.

Шота заметно веселеет и даже начинает хихикать. Он благодарно смотрит на Судзуки, а затем кидается тому в объятия.

– Ты классный друг. Я бы хотел продолжать общаться с тобой, – довольно говорит тучный мальчишка.

– Кто знает. Может, жизнь сведёт нас когда-нибудь ещё. Она до ужаса изобретательна в вопросах судьбы, – широко улыбаясь, отвечает Кен.

Аято, всё это время наблюдавший за их обменом любезностями, сложил руки на груди и громко кашлянул в кулак.

– Безусловно, встретитесь ещё, но сейчас нам с Кеном нужно уходить – как можно доброжелательней произнёс блондин.

– Да, конечно, мне тоже пора, – виновато оторвался от Судзуки Шота.

Ребята, попрощавшись, поклонились друг другу и разошлись в разные стороны. По дороге на съёмную квартиру Аято немного причитал Кену за то, что тот опять пытается решить чужие проблемы, хотя своих хватало сполна. Но Судзуки лишь отнекивался, объясняясь тем, что Шоте сейчас необходима поддержка и внимание. В ответ Такимура лишь устало вздохнул, но развивать ссору не стал.

– Документы и согласие для экстерната оставь на меня. Я заполню всё за родителей, школа даже и не догадается, что это не их почерк, – заявил Аято, когда они с Кеном подошли к своему подъезду.

– Хорошо, тогда держи, – отдал младший все бумаги блондину. – Я заходить домой не буду, мне уже нужно бежать на собеседование – сказал Судзуки и, быстро чмокнув Аято в щёку, ушёл по своим делам, скрываясь за углом серой многоэтажки.

Такимура же следующие несколько минут продолжил стоять на одном месте, не сдвинувшись ни на шаг. Он не спеша просмотрел все документы, которые ему отдал Кен, а затем свернул их и запихнул в задний карман своих джинсов. Блондин посмотрел время на наручных часах и, сведя брови к переносице, усердно начал над чем-то размышлять. Спустя две минуты Аято посмотрел на дорогу, по которой ушёл Судзуки. Вдруг, блондин сорвался на бег и скрылся в совершенно противоположной стороне.

Такимура проходил по знакомым оживлённым переулкам, вновь обошёл старшую школу и вышел к центральному парку. Аято за считанные минуты пробежал через него и оказался уже на более-менее спокойной улице. Парень прошёл чуть дальше и наконец-то остановился возле высокого и исписанного фонарного столба. Он уже был тут и стоял точно на этом же месте. В позапрошлую ночь, когда сбежал из дома Харуки. Их с Кеном инициалы всё так же были написаны внизу фонаря. Но Аято пришёл сюда вовсе не для того, чтобы разворошить воспоминания. Блондин развернулся в сторону жилой улицы, той самой, с которой его вышвырнули и заставили забыть это место навсегда. Но Такимура лишь тяжело выдохнул и уверенным шагом направился вперёд, прямиком к дому господина Судзуки.

Когда блондин приблизился к знакомому забору, его тело сковала некая неуверенность. Он ещё не до конца отдавал отчёт своим действиям. Аято определённо не собирался контактировать с родителями Кена, поскольку понимал, что от этого не было бы никакого толка. Парень поднял голову вверх, на огромную сакуру, всё также растущую во дворе. Её ветви как раз вели к большому окну их с Кеном спальни. В эту секунду Такимура даже немного испугался своих мыслей, но иного выхода парень не видел. Конечно, эти действия были рискованными. Его могли поймать, а проникновение в дом – дело серьёзное. Но, с другой стороны, он всё ещё проживал здесь на законных правах, а поэтому Аято решил не отступать.

Такимура обошёл дом, переходя на задний двор. Он уже было хотел перелезть через забор, как вдруг услышал шаги, приближающиеся к нему. Парень в испуге развернулся, тут же дёргаясь от неожиданности. В метре от него стоял не кто иной, как Ёсида Тетсуя. Только теперь волосы парня были не рыжими, а тёмно-бардовыми.

– Какая неожиданная встреча! – воскликнул Тетсуя.

– Задний двор моего бывшего дома? Действительно неожиданно, – удивлённо хмыкнул Аято. – Что ты здесь забыл? – с ощутимым наездом спросил он.

– Мимо проходил и увидел тебя. Я и понятия не имел, что ты тут живёшь, -обиженно протянул красноволосый.

– Жил, – поправил его Такимура.

– А сейчас тогда что тут делаешь? – с иронией задал вопрос Ёсида.

Аято вначале подумал, что лучше не рассказывать этому малознакомому парню свою цель, но увидев непоколебимую уверенность в глазах напротив, внезапно почувствовал, что ему можно доверять. Такимура коротко описал ситуацию и сказал о том, что ему необходимо забрать некоторые вещи из дома, но выходить на контакт с родителями пока что было рискованно. Тетсуя спокойно выслушал парня, а затем, хитро улыбнувшись, заявил:

– Никаких проблем. Я помогу.

Аято удивлённо вылупил глаза.

– Что? Нет, не стоит. Ты уже достаточно сделал для меня, – начал убедительно размахивать руками блондин.

– Но я хочу поучаствовать в этом, – резко перебил его Тетсуя, кладя свою ладонь на плечо Такимуры. – Расслабься. И давай за дело, а то скоро господин Судзуки вернётся домой.

– Постой, но откуда ты его знаешь?! – испуганно отпихнул от себя красноволосого парня Аято.

– Тише, тише, – начал успокаивать его Ёсида, в панике смотря по сторонам. – Ты ведь сам мне называл его имя, – вполне убедительно объяснился Тетсуя. – Тогда ночью ты много о чём рассказал, вот я и запомнил. Это ведь отец твоего парня, верно? – аккуратно переспросил он.

– Да, это он, – немного успокоился Аято. – Но я не помню, чтобы говорил тебе, как его зовут…

– Тогда откуда бы я узнал? – шутливо хмыкнул Тетсуя. – Или ты мне не доверяешь? Считаешь, что я способен на подлость? Это из-за того, что у меня богатенький папаша? Но это унизительно. Я не такой! – внезапно набрасывается он на Такимуру.