– Такимура Аято, это ведь ты? – изучающим взглядом осматривал он лицо закашлявшегося парня.

– Почему вы у меня это спрашиваете? – увильнув от ответа, несмело вопросил блондин.

Мужчина совершено неожиданно и резко захохотал. Его смех оказался утробным и ещё более неприятным, чем внешность.

– Пытаешься обхитрить меня? – широко улыбнулся он. – Скажу тебе сразу, можешь не стараться. Я знаю о тебе больше, чем ты сам, – уверено прозвучал грубый голос прямо над ухом Аято.

– Кто вы такой?– терпение Такимуры было на пределе, он еле сдержался, сжав зубы, чтобы не перейти на крик.

– Киоши-сан. Но все зовут меня босс. И ты привыкай, – спокойно ответил мужчина, закуривая новую сигару. – Присядь, – твёрдым тоном приказал он, отходя к своему столу.

Аято неуверенно сел на диван, расположенный перед Киоши-саном. Не став медлить, Такимура сразу же задал очередной вопрос:

– Где я, и зачем меня сюда притащили?

Помолчав секунд десять, и, неспешно затушив сигару, мужчина начал говорить:

– Я так и знал, что ты завалишь меня расспросами быстрее, чем боль в твоей голове и твоём теле утихнет, – усмехнулся Киоши-сан, облокачиваясь на стол. – Но сейчас тебе лучше замолчать и послушать меня, – мгновенно перешёл он на властный тембр. Убедившись, что Такимура не собирается больше ничего говорить, мужчина продолжил. – Место, в котором ты находишься, называется Danaus, что в переводе с латинского означает «Данаида Монарх». Это такая бабочка. Она очень крупная и правит обширными угодьями. С виду красивая и привлекательная. Но это лишь обманка, скрывающая за собой яд, который убьёт любую птицу, позарившуюся полакомиться ей. Можешь считать нас мафией, можешь называть ублюдками или чокнутыми психопатами, однако твоё мнение никак не повлияет на устройство нашего мира. Понимаешь ли, люди – короли в иерархии. Но среди них тоже есть своя верхушка. И это не политики или кинозвёзды, нет. Это те, кому не требуется огласка, чтобы управлять жизнями. Я не президент, не король и не Бог. Я просто всё контролирую, но делаю это незаметно. И делиться я совсем не люблю. В одном городе двух правителей быть не может. Вот я и держу всё в узде. А уж какими методами, не тебе судить, – замолкает Киоши-сан, переводя взгляд на Аято, который всё это время сидел, отказываясь верить в происходящее.

В голове Такимуры было слишком много вопросов, от которых, буквально, взрывалось сознание. Сердце перестало бешено стучать. Казалось, словно оно вообще остановилось, сковывая всё тело страхом. От переизбытка чувств и эмоций, Аято понятия не имел, что делать или говорить. Но наихудшим решением для блондина в этой ситуации было бы показать свою панику. Парень знал, что в таком случаем ему лучше не станет. А потому Такимура попытался состроить невозмутимый вид и, подняв на Киоши-сана спокойный взгляд, спросил:

– Ну и какими же методами вы пользуетесь?

В ответ на такую непоколебимость, мужчина довольно хмыкнул, словно и ожидал этого вопроса, после чего продолжил рассказывать об устройстве своей организации.

– Danaus – место крайностей, где законы и их нарушение идут рука об руку, дополняя друг друга и делая эту группировку целостной, а её силу нерушимой. Мы убиваем невыгодных людей, крадём необходимые кому-то документы, продаём наркотики и секс. И получаем за это всё деньги. Немыслимые суммы. Ничего личного – только бизнес, – хрипло посмеивается он. – Но в отличие от тех же предпринимателей, мы не подчиняемся воле государства и прочей мишуры. У нас есть свой собственный свод законов, нарушение которых влечёт за собой неминуемое наказание, – отчеканивает последнее слово мужчина, медленными шагами подходя к Аято и поднимая его лицо за подбородок. – От потери уважения и вплоть до лишения жизни. Ведь некоторые ошибки нельзя прощать, верно, малыш? – громко цокнув, задал риторический вопрос Киоши-сан.

Внутри блондина всё скривилось от такого неподходящего прозвища. Его мозг всё ещё пытался переварить услышанное, хоть это и невозможно – сразу же принять такую информацию. Заметив недоумение на лице парня, Киоши-сан отошёл от него на два метра и спросил:

– Ты хочешь узнать, для чего ты тут?

– Да, я хочу, – тихо, будто неуверенно, произнёс блондин, внутри разрываясь от страха услышать ответ.

– Ты будешь работать на меня, – властно и чётко отрезал Киоши-сан.

Услышав эти слова, Аято удивлённо вылупил глаза, тут же подскакивая с дивана и восклицая:

– Что?! Нет! Ни за что! Я не собираюсь быть частью преступной группировки. Я не настолько ничтожен, как вы!

– Но именно так и говорят ничтожества, – весело усмехнулся Киоши-сан. – Насколько мне известно, у тебя проблемы с деньгами. Знаешь, я бы мог обеспечить тебе нормальную жизнь, а твоему парню – поступление в самый лучший университет этой страны. Разве это не то, что тебе нужно? – выжидающе изогнул одну бровь мужчина.

– Но откуда вы знаете…, – застыл в немом шоке блондин, чувствуя, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди от нарастающего ужаса.

– Я следил за вами некоторое время. Тетсуя сразу же рассказал мне о тебе. И та квартира, в которой вы проживаете с Кеном – моя. Так что выбора у тебя нет, малыш. Либо работаешь с нами, в месте, где, тебе обеспечена безопасность, если будешь преданно подчиняться закону. Либо замерзаешь со своим парнем на улице с последними грошами в кармане.

– Да я лучше на десяти работах буду убиваться, чем стану одним из вас, – чуть ли не отхаркивает ему в лицо Аято.

– Это твоё непоколебимое упрямство. Оно мне всегда нравилось, – улыбнулся мужчина, поворачиваясь к Такимуре спиной. – Но я не заставляю тебя посвятить Danaus всю свою жизнь. Ты можешь поработать на меня лишь пару месяцев, приглядеться, познакомиться поближе, может, и сменишь своё мнение на наш счёт…

– Мне это не интересно, – быстро отрезал Аято, надеясь сбежать из этого места как можно скорее.

Такимура уже собрался уходить, подходя к двери и нажимая на ручку, как вдруг, в кабинете прозвучал громкий и строгий голос.

– А что, если я скажу, что был знаком с твоим отцом?

В одно мгновение в комнате воцарилось тяжёлое молчание. А эта фраза отдалась эхом в голове блондина.

Аято показалось, что он ослышался. Всё, о чём они говорили с Киоши-саном ранее, теперь походило на бред сумасшедшего. Такимура не хотел, нет, не мог поверить в услышанное. Он потерял отца уже черт знает когда. И всё, что парень помнил о своей семье, можно было бы исписать в пяти предложениях. Сказать, что слова Киоши-сана ввели блондина в шок – ничего не сказать. В груди парня всё сжалось, а дыхание перехватило, словно преградив доступ к кислороду. Ему было страшно, непонятно и интересно одновременно. Аято медленно убрал дрожащую ладонь с ручки двери и повернулся к Киоши-сану.

– Вы знали моего отца? – с не скрытой опаской и недоверием переспросил Такимура.

– О да, Арэто был моим близким другом и напарником, – печально вздохнул мужчина, подходя к письменному столу и выдвигая нижний ящик.

Аято внимательно следил за тем, как Киоши-сан достаёт и раскладывает на столе множество фотографий. Мужчина слегка кивнул головой, подзывая парня к себе. Такимура немного потупился на месте, но интерес взял вверх и он подошёл к столу, в удивлении раскрывая глаза от увиденных фото. На них была его семья: отец, мать, старшая сестра и сам Аято в возрасте четырёх или пяти лет. Блондин никогда не видел этих фотографий. После трагического происшествия мальчику не разрешили в последний раз посетить свой дом, чтобы забрать хотя бы одну вещь в память о родителях. Парень уже успел забыть лица своих родных, они стёрлись в его памяти, как самые незначительные события прошлого. И от осознания этого на глазах Аято стали наворачиваться слёзы. Он аккуратно, лишь кончиками пальцев провёл по старым фотографиям, невольно воспроизводя в сознание моменты, которые запомнились ему в раннем детстве. Всё внутри сжалось от боли, а обида с новой силой вспыхнула в его теле. Он всё ещё любил их. Но так давно не оплакивал потерю, что в эту секунду Аято возненавидел себя. Мысли и чувства начали терзать его душу так, как никогда раньше. Он вспомнил всё: каждый страх, каждую пролитую слезу, каждый сдержанный крик, каждую молитву, сказанную в пустоту. Стало невыносимо. Аято сжал руку в кулак с таким напряжением, что вены набухли и, казалось, вот-вот вылезут из-под кожи. Такимура опустил голову вниз и очень тихо, почти что шёпотом спросил:

– Откуда у вас эти снимки?

Киоши-сан горько усмехнулся и, положив ладонь на плечо блондина, ответил:

– Арэто любил рассказывать о вас. Он частенько хвастался женой и дочкой, но больше всего говорил о тебе, – сделал паузу мужчина, заставляя Аято поднять на него свои покрасневшие глаза. – Он был хорошим человеком, любящим, преданным, но глупым. А такие в нашем мире не выживают. Вот и у него не вышло. Погубил себя и всю свою семью, – резко перешёл на холодный тон Киоши-сан.

– Что произошло в тот вечер? – выдержав спокойствие в голосе, спросил Такимура.

– Эта долгая история, – заявил мужчина, закуривая очередную сигару. – Узнаешь, когда…

– Когда буду готов? – возмущённо перебил его Аято. – Я находился в полном неведении больше одиннадцати лет…

– Нет, – холодно отрезал мужчина. – Мне прекрасно известно, что ты готов услышать то, что я скажу, – опроверг он предположение блондина. – Но узнаешь ты это тогда, когда я посчитаю нужным.

Блондин было хотел вновь возразить, но Киоши-сан перебил его, строго и властно заявляя:

– На сегодня достаточно расспросов. Твой парень уже в сотый раз тебе названивает. Боится, что ты потерялся, небось, – усмехается мужчина, доставая из внутреннего кармана своего пиджака телефон Аято.

Такимура удивлённо начал шарпать по карманам джинсов, но кроме ключей в них ничего не находилось. Убедившись, что Киоши-сан держит именно его телефон, Аято моментально вырвал его из рук мужчины и сразу же включил экран. Время близилось в половине одиннадцатого, а количество пропущенных от Кена звонков равнялось тридцати двум. Разозлившись на Киоши-сана, Такимура воскликнул: