– Зачем вы забрали мой телефон!?

– Для безопасности, – как ни в чём не бывало, ответил мужчина. – Я не был уверен в том, что ты, как очнёшься, первым же делом не позвонишь в полицию. Мне не нужны проблемы, и тебе, думаю, тоже, – отчеканил Киоши-сан, приближая своё морщинистое лицо к парню. – А теперь, прежде, чем ты уйдёшь, я хочу тебя поведать два главных правила Danaus, – сделал он небольшую паузу, после чего продолжил. – Первое – никто и никогда не смеет выносить информацию о нашей группировке за её стены. И если ты хоть что-нибудь шепнёшь своему любовничку – сделаешь плохо вам обоим. А второе и, наверное, самое важное правило – любая ложь карается наихудшим способом, – отчеканил последнее предложение он своим леденящим голосом. – Надеюсь, ты понял?

– Понял, – процедил сквозь зубы Аято, мысленно проклиная себя за то, что ввязался во всё это.

– Вот и отлично, – довольно оскалился Киоши-сан, провожая Такимуру к выходу из кабинета. – Тетсуя проводит тебя на улицу.

Мужчина раскрывает дверь и Аято видит за ней Ёсиду, стоявшего с выжидающими сложенными на груди руками. Киоши-сан толкает блондина вперёд, кидая кроткое:

– До встречи, – после чего он, довольно улыбнувшись, закрывает за собой дверь.

Аято сразу же переводит свой взгляд на Тетсую, который без промедлений отрывается от стены и, говоря блондину следовать за ним, начинает идти по длинному коридору. Поначалу Аято молчал, но, как только они свернули за угол, парень не смог сохранить давящую тишину и заговорил.

– И как давно ты работаешь на него?

– Почти три года, – быстро отвечает Тетсуя.

– Ты только торгуешь наркотиками или…

– Я мошенник, – не даёт договорить ему парень, оборачиваясь к блондину. – Как видишь, врать я умею искусно, – широко улыбается он.

– Что из сказанного тобой мне было ложью?

– Всё, – мгновенно звучит ответ.

В это время парни уже подходят к выходу из этого здания и останавливаются у большой железной двери.

– Сколько тебе на самом деле лет? – интересуется Аято, поднимая свой холодный взгляд.

– Двадцать два года.

– И каково же твоё настоящее имя?

– На работе зови меня Тетсуей.

– А вне работы? – хмыкает блондин.

– А вне работы мы не увидимся, – быстро отвечает парень, раскрывая входную дверь и выпроваживая Аято на улицу.

***

Не успел блондин и опомниться, как за его спиной послышался хлопок. Железная дверь закрылась, и Такимура остался на улице в полном одиночестве. Парень начал осматривать местность, но сделать это при тусклом свете одного фонаря было очень непросто. Здание, в котором находился парень, оказалось семиэтажным домом. Представив, что происходит в этом месте, Аято ужаснулся, и его не хило передёрнуло. Убийства, наркоторговля, проституция, мошенничество. И всё это сосредоточилось здесь.

“Семь кругов ада” – промелькнуло в голове почти сразу же. Парень, определённо, счёл количество этажей в доме символичным.

После осмотра здания, каждое окно которого было завешано, Такимура принялся за изучение территории. Неподалёку находился какой-то небольшой сквер, который, по всей видимости, мало кто посещал. Слева стояли заброшенные дома, окна которых были выбиты. В них наверняка ночевали бездомные или пьяницы. Чуть подальше за заброшками были видны уже жилые дома, а за ними, совсем вдалеке, начинали возвышаться многоэтажки. По всей видимости, его занесло в район Конохана-ку. Справа от парня послышались звуки колёс и гул от машин.

Блондин прошёл в эту сторону по широкой дорожке и быстро вышел к оживлённому шоссе. Быстрым шагом он потратил минут пятнадцать на то, чтобы дойти до ближайшей остановки. Он стал ожидать своего автобуса, хотя уже очень сомневался, что они ходят в такое позднее время. А на такси у Аято всё равно не хватило бы денег. Даже на полпути. Подумав об этом, Такимура вспомнил, что Киоши-сан напомнил ему сегодня об их с Кеном невесёлом денежном положение. Это было так иронично, что блондин невольно усмехнулся.

До сих пор всё произошедшее казалось парню нелепым сном. Аято был бы очень рад, если бы это и впрямь оказалось лишь кошмаром. Различные мысли, сомнения и переживания терзали его сознание в эту минуту. Он лишь тяжело вздохнул, присаживаясь на холодную скамью и, опустив голову вниз, схватился руками за свои светлые локоны.

“Почему с каждым днём я натыкаюсь на новые проблемы? Мне поставили выбор, но есть ли он у меня на самом деле? Киоши-сан, кем бы он ни был, прав – Кену нужны деньги на образование. Но самостоятельно нам их не накопить и за год. А если ещё и придётся переселиться в новую квартиру, то ко всему прочему прибавится плата за аренду. Мы не вытянем, просто не сможем. Но неужели, мне придётся врать любимому человеку о том, что я веду преступную жизнь? Интересно, а чтобы сделал Кен, будь он на моём месте? Хотя тут всё ясно, все бы его мысли были забиты тем, как сделать лучше для меня. Чёрт. А выбора-то и впрямь нет. Может, если я поработаю на них немного и накоплю достаточно денег, ничего не случится? Я ведь не собираюсь убивать кого-то или сам принимать наркотики. Но мне нужны эти деньги, чтобы создать нам с Кеном нормальные условия жизни. А может, я бы так и ушёл из кабинета Киоши-сана, если бы тот не сказал, что знал моего отца? Почему папа отдал ему столько наших семейных фотографий? По какой причине он связался с мафией? Зачем мою маму и сестру убили вместе с ним, а я остался в живых? И самое главное, кто причастен к этому? Теперь я не смогу успокоиться, пока не узнаю ответы на все эти вопросы. Наверное, мне ещё следует подумать над работой в Danaus, но я уже точно уверен в том, что хотя бы раз, но вернусь туда”

Пока Аято рассуждал над тем, что ему делать дальше, к остановке подъехал нужный автобус. Он был практически пуст. Кроме водителя и какого-то парня в наушниках внутри никто не сидел. Такимура быстро запрыгнул в него, занимая место рядом с окном. Он ехал так около часа, за это время написав Кену сообщение о том, что скоро придёт и всё объяснит. Аято даже улыбнулся со своего сообщения, ведь он понятия не имел, что объяснять. Блондин умел врать, причём очень даже неплохо. Но лишь от одного представления о том, что ему придётся скрывать что-то от Судзуки, внутри всё разрывалось от стыда и негодования. Аято чувствовал презрение к самому себе.

Как только парень вышел из автобуса, он сразу же побежал к своей многоэтажке. Он старался как можно скорее добраться до дома, но, как только блондин подошёл к подъезду, его тело словно онемело, а рука, держащая ключи, застыла в воздухе. Аято боялся. И нет, не того, что Кен обиделся на него. А того, что Судзуки сильно переволновался, накрутил себя, ведь парня не было чёрт знает сколько. Такимура понятия не имел, как посмотрит в эти уставшие, но полные заботы и любви глаза. Но дороги назад не было. Пересилив себя, Аято вошёл в подъезд и уже через пять минут открывал входную дверь в их квартиру.

Как только он переступил порог, то увидел перепуганного Кена, стоящего в коридоре в растянутой футболке и серых шортах. Шатен мгновенно ринулся к Аято, заключая того в крепкие объятья. Но не успел Такимура сказать и слова, как Кен поменялся в лице, а его ласка перешла на несильные удары кулаками в грудь и плечи блондина. Кен безостановочно стучал по Аято, начиная высказывать своё возмущение.

– Где ты пропадал, Такимура? Что с тобой произошло? Я себе места найти не мог! Тридцать с лишним раз названивал! А ты, неблагодарное существо, даже не удосужился перезвонить. Я думал, что у тебя проблемы, хотел звонить в полицию, а ты, чудо человечества, посчитал, что отделаешься одним сообщением?! Так вот, будь уверен, что не отделаешься, и сейчас тебе придётся придумать хорошее оправдание своим действиям. И если оно мне не понравится, то сегодняшнюю ночь ты проведёшь в компании неразложенного дивана и безо всякой надежды на получение подушки!

Когда Кен закончил свою блистательную тираду и сложил руки на груди, выжидающе смотря на растерянного Аято, всё, что смог выжить из себя блондин – это поражённый вздох. Но видя всю серьёзность, написанную на лице Судзуки, Аято не стал испытывать терпение парня и заговорил.

– Во-первых, я знаю, что облажался, так что готов принять и понять любое твоё наказание. А во-вторых…, – сделал блондин небольшую паузу, в мыслях придумывая, что сказать, – Тетсуя взял не те документы, и нам пришлось ехать к нему домой, чтобы забрать нужную папку. Из-за этого мы опоздали на встречу. Отец Тетсуи долго ругался на него, но в итоге встречу перенесли на девять. А после я долго ждал своего автобуса и, прости, звук на телефоне был выключен. Я совершенно забыл про него, – стыдливо опустил голову вниз Аято, понимая, насколько натянуто звучит его оправдание.

Спустя полминуты неловкого молчания в комнате эхом отдаётся уставший и ласковый голос Кена:

– Ты не исправим, Такимура, – говорит шатен, тяжело выдыхая. – Уже второй день подряд напрочь забываешь о существование телефона. Пожалуйста, больше не делай так. Это сводит меня с ума, когда я понятия не имею, что с тобой.

– Прости, – виновато протягивает блондин.

Аято мысленно успокаивается, видя, что Кен ничего не заподозрил в его наспех выдуманной истории. Судзуки всё ещё немного зол из-за безответственности старшего, но он не показывает этого, а даже наоборот старается скрыть, поднимая голову на Такимуру и растягиваясь в доброй улыбке. В ответ Аято также широко улыбается, но именно в этот момент его живот начинает урчать. Кен тихо посмеивается, но быстро меняется в лице и возмущённо говорит парню о том, что тот должен немедленно что-нибудь поесть. Под «что-нибудь» имеется в виду рамён, так как другой еды в их холодильнике всё равно нет.

Парни сидели за кухонным столом и ели лапшу. Кен удивлённо наблюдал за тем, как Аято уминает свою порцию за обе щеки. Видимо, блондин ужасно проголодался. Ему удалось расправиться с ужином за пару минут. Как только Такимура поставил пустую тарелку на стол, Кен также оторвался от своей порции, хотя съел он меньше половины лапши. Приподняв уголки своих губ, Судзуки посмотрел на Аято и сказал: