— Вот видишь, как полезно иметь подружку, — она улыбнулась, — Старую подружку.

— А ты, как будто, и не удивлена совсем? — спросила я внимательно вглядываясь в ее лицо.

— Ну, видишь ли, — неожиданно спокойно проговорила она. — С тех пор как Ванечка встретил твою маму, я ожидала беды. Предупреждала его, когда он привез ее сюда, избалованную городскую девочку, которая скучала здесь в деревне, что она ему не пара. Но он был так влюблен и так счастлив. Я знала, что так будет, всегда знала.

— Ты знала? — удивилась я.

— Еще эти экспедиции его бесконечные, — продолжала бабушка, — Такую красивую женщину нельзя надолго оставлять одну. За ней надо ухаживать, водить ее в театр или в гости.

— Он ухаживал за ней, бабушка! Он приносил ей кофе в постель и цветы, — защищала я папу.

— Милая моя, — бабушка обняла меня за плечи. — Ей это нужно было постоянно и ежедневно, а твой папа был то в горах, то в лесах, и совершенно ничего не смыслил в ее музыке, также как и она в его командировках. Они разные люди, разные. Я еще удивилась, что они так долго протянули вместе, вдобавок вон какую девочку вырастили.

— Бедный папочка, он учил меня быть победительницей, а тут сам оказался в проигрыше.

— При разводе нет победителей и побежденных, а есть только сломанные жизни. Боюсь я за него, Вика.

— Ты что-то чувствуешь?

— Не справится он с этим, она для него единственная.

— И что?

— Пока не знаю, — она встала на ноги и отмахнулась от какой-то нехорошей картинки будущего. — Иди, Вика, погуляй, сходи навести друзей, а я прилягу, что-то голова разболелась.

Неприятное предчувствие кольнуло меня, но я тогда не придала ему значения. В тот момент мне слишком хотелось побежать к друзьям, чтобы поделиться новостями. Я поцеловала бабушку в щеку и, хлопнув калиткой, выбежала на улицу.

Мне больше не хотелось грустить, в легком платье и босиком я была готова снова радоваться жизни, и, может быть, завести еще один роман с симпатичным деревенским парнем.