— И закрою и ключ на вахту сдам. Беги.


Глава 6 — Отважный пациент

— И чего задерживаемся? — раздается голос за моей спиной, в том момент, когда я закрываю на ключ дверь своего кабинета.

— Тебе — то какая разница, Мартынов? — кладу ключ в карман и поворачиваюсь к собеседнику, чтобы пройти мимо — Я вроде отчитываться перед тобой не должна. Иди, куда шел.

— А, ну, дыхни — он подходит непозволительно близко, и я инстинктивно отступаю назад. Только позади меня стена.

— Зачем?

— Пьешь на работе?

- А ты, иди, Коршунову настучи. И меня, наконец, уволят. Сбудется твоя мечта.

— Какая замечательная идея. Может, я так и сделаю — он смотрит прямо в глаза — В другой раз. Светку подставлять не хочу. Вы же её день рождения отмечали?

— Какой благородный — усмехаюсь я — Может, ты отойдешь? — его близость доставляет мне дискомфорт.

— Что пили? — он с места так и не сдвинулся.

— Какая разница — огрызаюсь я, но смотря в его глаза, понимаю — не отступится. — Спирт. Медицинский.

— Ого. Взрослые напитки пить начала. Смотри, чтоб не затянуло. Женский алкоголизм страшная вещь.

— А с чего это я должна спиться?

— Многие одинокие женщины заменяют секс алкоголем. Ты поосторожнее с крепкими напитками. Сначала выпила в день рождения, потом от усталости в конце рабочего дня, следом от хмурой погоды за окном в выходной, далее от одиночества в праздник и пошло поехало.

— Бред. Отойди — настаиваю я, снова.

Олег быстро делает несколько шагов назад, и не моя просьба оказалась этому причиной. Через пару секунд замечаю, как в нашу сторону спешит Ольга Александровна.

— Хорошо, что я тебя нашла, Олег — говорит женщина — Иди, в четвертую смотровую.

— И ты, туда же? — наклоняется он к старшей медсестре и принюхивается — Девочки, тут же пациенты, а от вас спиртным разит.

— Мы вообще — то домой собирались. Рабочий день окончен — отвечает Ольга — Меня Крымов задержал со своими перчатками и прочей ерундой. А тут наплыв пациентов. Все смотровые заняты. Меня попросили тебя найти, так как дозвониться до тебя не могут.

— Идите отсюда, побыстрее, пока вас главный не застукал. Он, между прочим, ещё здесь.

Мы с Ольгой быстрым шагом идем в сторону выхода, несмотря на суету в приемном отделении. Через стеклянные двери Оля замечает, что к остановке подходит ее автобус.

— Ну, я побежала — говорит она и убегает.

А я задерживаюсь на вахте, не могу вытащить из кармана ключи, они зацепились за подкладку плаща.

— Анастасия Николаевна, подождите, пожалуйста — слышу голос главврача.

Не везет же мне сегодня.

Я разворачиваюсь и молча, жду продолжения. Открывать рот мне сейчас сродни самоубийству. Меня уволят сразу.

— Настенька, помоги Олегу в четвертой. Все медсестры заняты в других смотровых. А там работы на пятнадцать минут. Хорошо?

Я киваю и быстро иду прочь от начальника.

Захожу в смотровую, Олег окидывает меня недобрым взглядом, и я застываю в дверном проеме. Назад нельзя, там Коршунов стоит посреди коридора, смотрит и не уходит, и вперед мне вроде, как тоже нельзя. Олег поднимается со стула и быстро направляется ко мне.

— Что забыла? — шепчет мне практически в ухо.

— Коршунов меня отправил к тебе — так же тихо отвечаю я.

— Зачем?

— Помочь. Медсестер нет.

— А ты сказала ему, что тебе в твоем состоянии перед пациентами появляться нельзя. Что, если унюхают от тебя запах, клинику могут засудить. Пьяный врач принимает пациентов, прям заголовок для ролика в ютубе.

— Я не пьяна — практически одними губами шепчу я — Я выпила пару глотков.

— Избавь меня от подробностей твоих алкогольных загулов.

— И я не врач. Я просто постою рядом, подам бинт или жгут. Ну, что тебе понадобится, в общем.

Олег выглядывает в коридор и видит начальника у регистратуры. Оборачивается назад, и замечает, как на нас внимательно смотрит женщина, стоящая около кушетки. Он достает из кармана пачку жевательных резинок.

— На, зажуй. И заходи. Маску в шкафу возьми и надень.

— Ну, молодой человек, как зовут? — обращается он к пациенту, садясь напротив мальчугана. Я послушно подхожу к шкафу и достаю медицинскую маску. Надеваю её и облегченно вздыхаю.

— Виталик — отвечает милый карапуз. Он сидит на кушетке, и осматривается по сторонам. В глазах нет страха, только любопытство. На лбу над правым глазом, открытая рана примерно сантиметра четыре, а он сидит, будто просто на экскурсию пришел.

— Сколько лет? — хирург надевает латексные перчатки и начинает осторожно осматривать рану.

— Четыле.

— И что случилось с тобой, Виталик? — промывает рану перекисью водорода.

- Бегал по торговому центру, не смотря под ноги и по сторонам — нервно отвечает мама ребенка, которая находится в предобморочном состоянии. Сразу видно, ребенок единственный и долгожданный.

— Во что влетел — то? — улыбаясь, спросил Олег пацана, снова оглядывая уже промытую рану.

— В дверь — тихо отвечает мальчик.

— Может, зеленкой помазать и всё? — с надеждой в голосе спрашивает мама.

— Нет, мамочка. Придется зашивать. Рана глубокая. Будет шрам, при заживлении рана еще больше раскроется и разойдется. Я рекомендую шить, но это вам решать.

— Шейте — отвечает отважный ребенок за мать. А мама в это время вытирает накатившиеся слезы в уголках глаз.

— Как маму зовут? — спрашивает Олег, набирая в шприц лекарство.

— Мама Катя — отвечает мальчик.

— Анастасия Николаевна, помогите маме Кате заполнить необходимые документы — обращается он ко мне.

— Катерина, у вас есть с собой медицинский полис ребенка?

— На телефоне есть фотография, подойдет? — она протягивает мне свой аппарат, и я списываю необходимую информацию с экрана смартфона.

— У ребенка есть аллергия на препараты? — спрашивает врач.

— Нет. Не знаю. Мы впервые у доктора. Он никогда не болел особо, только простудой пару раз.

Я помогаю мамочке присесть у стола, кладу перед ней лист согласия на медицинское вмешательство. Катя дрожащими пальцами начинает писать неровные строчки.

— Ну, что Виталик, я сейчас сделаю тебе пару уколов около ранки. Это обезболивающее. Надо немного потерпеть. Хорошо?

— Хорошо — отвечает мальчик, садясь ровнее.

Олег смотрит на меня внимательно, будто ждет чего — то, а я понять не могу, что ему надо. Пару секунд мы обмениваемся взглядами, и Олег не выдерживает:

— Анастасия Николаевна, подержите пациенту руки.

— Не надо меня держать. Я сам.

— Я в тебе не сомневаюсь, Виталик — Олег наклоняется к парню и тихо ему говорит — Но тетю Настю уволят, если она просто так тут стоять будет. Должна же она хоть что — то делать. Пусть просто подержит тебя за руки.

— Ну, хорошо — соглашается мальчик — Но не сильно. Я вырываться не буду.

— Я знаю.

Я подхожу к мальчику, беру его ладошки в свои руки, и фиксирую их, Олег в это время начинает вводить иглу в край раны, осторожно и уверенно. Мальчик сжимается от боли, но стиснув зубы, терпит. Олег еще несколько раз повторяет эту процедуру по периметру раны.

— Молодец, парень. Посиди сейчас немного. Лекарство подействует, и я зашью рану. Ты и не почувствуешь.

— Я и этот укол не почувствовал — хвалится мальчишка.

Мы с Олегом переглянулись и улыбнулись друг другу. Забавный парнишка. Вызывает только чувства искреннего уважения и умиления.

Олег стоит напротив мальчугана, а я отхожу в сторону, достать иглу и нить для дальнейшей работы хирурга. Но остановившись у шкафа, я залюбовалась этой парочкой, Олег прекрасно ладит с ребенком и тот открыто идет на контакт. Они улыбаются друг другу и даже шутят. Я невольно задумываюсь о том, что Олег был бы хорошим отцом. Детей он всегда любил. У него есть племянница Даша, раньше он её каждые выходные брал на прогулку: то на карусели, то в кафе — мороженое, то в кинотеатр. Ему доставляло огромное удовольствие проводить время с малышкой. И почему у него до сих пор нет детей?

— Анастасия Николаевна, вы приготовили инструмент? — от моих размышлений отвлекает его строгий голос.

— Да — я кладу на специальный столик одноразовые, упакованные инструменты.

Олег привычным движением рук, достает нить, вдевает в иглу и подходит к ребенку.

Маме от вида хирургической иглы становится плохо. Подбородок дрожит, еще немного и она разрыдается в голос прямо при сыне.

— Настя, выведи ее — командует Олег. Мы понимаем, что если мамина нервозность передастся парню, его придется держать. А в этом случае шов может быть не ровным.

Катерина покорно вместе со мной выходит в коридор. Я довожу ее до диванчиков, а сама подхожу к кулеру. Наливаю в автомате стакан воды и подаю ей.

— Не волнуйтесь. Ему не больно.

— Но останется шрам. Он такой маленький, а уже со шрамом. Я виновата. Не доглядела.

— Ну, как можно доглядеть за таким неугомонным ребенком. Ну, не привязывать же вам его к себе. Это глупо. А шрам рассосется. Он еще маленький, кожа еще растянется. Да и сейчас есть много кремов от шрамов. Они эффективны.

— Вы правы. Я зря паникую. Просто когда я увидела кровь, мне стало плохо, до сих пор отойти не могу.

— Все будет хорошо. У вас очень воспитанный и отважный ребенок. Не каждый так смело себя ведет на приеме у хирурга. Он мужчина.

— Спасибо. Папа наш — полковник полиции. Воспитывает сына, как мне иногда кажется, слишком строго. Я пытаюсь заступиться, когда он нагружает его тренировками или берет с собой в гараж чинить машину. Ну, что он в четыре года понимает в машинах? А Виталик, мне говорит, мама так надо, не вмешивайся, я папе ключи и отвертки подаю.