— В Ростовской области, — улыбнулась Лара. — Уже почти приехали.

Ростовская область. Ну что же, хорошо хоть не Красноярский край. Учитывая то, что они доехали сюда чуть больше чем за десять часов, это не так уж далеко.

— Не замерзла? — Заботливо спросила Лара. — Когда приедем, я найду тебе какую-нибудь одежду.

Ольга засмеялась.

— В твою одежду меня можно будет два раза завернуть и еще место останется.

Лара улыбнулась ей, но ничего не сказала. Смяла окурок в пепельнице, закрыла окно и увеличила скорость.

Ольге было очень уютно. Она смотрела на светлое пятно впереди, от фар, и как будто целиком погружалась в наступившую ночь. И эта ночь, и это поскрипывание машины, и легкий сигаретный запах, и женщина рядом с ней — все это было как будто сказкой, или предчувствием сказки — как знать.

Она подумала: как хорошо. Как хорошо, что Лара забрала ее с собой, как хорошо, что она везет ее куда-то в гости, как хорошо, что впереди целых три дня, когда можно ни о чем не думать. И можно не бояться, потому что бояться уже нет никаких сил, и все это все равно закончится через три дня, а раз так — то ей ничего не угрожает.

Дорога все сужалась, сужалась и превратилась наконец в двухполосную. Лара притормозила и включила левый поворотник.

— Приехали? — Ольга постаралась скрыть разочарование в голосе. Ей уже стало, было, казаться, что поездка будет длиться вечно.

— Да. Сейчас немного потрясет — и мы на месте.

Было похоже, что они свернули из цивилизации в какую-то деревню: огней не было, машину действительно потрясывало на неровной дороге, а кругом были сплошные деревья, и редкие дома.

— Господи, куда ты меня завезла? — Испуганно спросила Ольга. — Я думала, ты живешь в городе.

— В городе я работаю, — пояснила Лара, останавливаясь у высоких металлических ворот. — А живу здесь.

Она выскочила из машины и открыла ворота. В свете фар Ольга увидела небольшой двухэтажный дом. Он был маленьким, деревянным и почему-то с разноцветными окнами.

Лара вернулась, заехала во двор и выключила фары.

— Посиди, — велела она, вылезая снова. — Ворота закрою.

Ольге стало совсем не по себе. Господи, куда она ее привезла? В этом доме, наверное, даже ванны нет, а чтобы сходить в туалет, нужно выходить на улицу.

Не успела она подумать о прочих ожидающих ее ужасах, как дверь распахнулась и Лара снова взяла ее на руки. Только на этот раз Ольга не испытала никакого удовольствия.

Лара прошла несколько шагов, поднялась по трем шатким ступенькам, вошла внутрь и поставила Ольгу на ноги.

— Тихо, — прошептала она в темноте. — Все наверное спят уже.

Все? Ольга с ужасом посмотрела на нее, но лица не разглядела. Они наощупь добрались до лестницы — деревянной лестницы, которая приятно холодила голые Ольгины ноги — и поднялись на второй этаж. Там Лара завела ее в какую-то комнату и включила наконец свет.

— Располагайся, — сказала она, махнув рукой в сторону небольшой деревянной кровати, покрытой цветастым, сшитым из разноцветных кусочков, покрывалом. Ванная — через одну дверь справа, туалет там же, полотенце я тебе сейчас принесу. Хочешь, могу еще чая принести? Или кофе?

Ольга молча оглядывала комнату. Она была похожа на жилище охотника из фильмов о Диком Западе. Деревянные стены, деревянный потолок с очень простой люстрой, белые занавески на окнах, старый комод и не менее старый шкаф в углу.

На комоде валялись грудой медицинские журналы, а на длинной стене размещались бесконечные полки с книгами.

— Это… твоя комната? — Спросила Ольга, поджимая пальцы на ногах. На полу лежал пушистый ковер и ногам должно было быть тепло, но она почему-то все равно мерзла.

— Нет, — улыбнулась Лара. — Здесь я прячусь, когда любящие родственники достают, или когда мне нужно поработать.

Она погладила Ольгу по щеке и вдруг коснулась губами лба.

— Не бойся ты так. Я буду спать у себя.

Ольга не знала, радоваться ей или огорчаться. А пока она думала, Лара исчезла на несколько минут, принесла большое зеленое полотенце, сложенную аккуратно белую футболку, пожелала ей спокойной ночи и ушла, закрыв за собой дверь.

Эта дверь окончательно отрезала Ольгу от внешнего мира. Не осталось совершенно никаких звуков. Дом спал.

Она повздыхала, удивляясь, как умудрилась оказаться в такой идиотской ситуации, брезгливо осмотрела полотенце и повздыхав еще раз, пошла искать ванную.

Под ее ногами тихо поскрипывал пол, кругом упоительно пахло деревом. Ванная оказалась вполне современной — душевая кабина, длинная раковина с зеркалом и очередной пушистый ковер на полу. Ольга с удовольствием смыла с себя дорожную пыль, поискала фен и, не найдя, решила, что и так сойдет. Подошла к зеркалу и посмотрела.

С глянцевой поверхности на нее смотрела испуганная женщина с мокрыми завитками рыжих волос, кажущихся сейчас темно-коричневыми и рассыпанными по плечам. Ольга показала женщине язык и осмотрела раковину.

По-видимому, этой ванной пользовалась только Лара — зубная щетка, одиноко стоящая в стакане, могла принадлежать только ей: простая, крепкая, темно-синего цвета. Рядом лежали зубная паста, мыльница в форме лягушки и коробочка для контактных линз.

Шкафчик над раковиной тоже не радовал разнообразием. Один ночной крем, один дневной, три разных крема для рук — конечно, хирург же, руки всегда должны быть ухожены, и флакон духов. Ольга посмотрела на пузырек — наверное, какая-то дешевая ерунда: марку она опознать не смогла.

На верхней полке она нашла запечатанную зубную щетку, распаковала и вычистила зубы. На нее снова навалился морок сна — захотелось вернуться в пахнущую деревом комнату, забраться под цветастое покрывало и закрыть глаза.

Сжимая в руках ком из грязных вещей, она покрепче намотала на себя полотенце, погасила свет и наощупь пошла обратно. Толкнула дверь, и остановилась на пороге.

Она знала, чья эта дверь и знала, что обнаружит за ней, но не ожидала, что не сможет сыграть ни удивление, ни неловкость. Просто замерла и смотрела на сидящую за столом Лару.

По-видимому, она села работать — это во втором часу ночи! Перед ней на столе были разложены множество папок с какими-то бумагами, на одной из которых она что-то быстро писала. Сидела, полностью погрузившись в работу — на Ольгу даже глаз не подняла.

Очки — не те, разбитые, а какие-то другие, съехали на кончик носа, лоб под упавшими на него прядями светлых волос наморщился, а губы были сосредоточенно сжаты в полоску.

Ольга перевела взгляд на комнату. Тут было намного просторнее — кровать оказалась больше, окна — огромные, от пола до потолка, ничем не прикрытые. И снова — полки, полки, бесконечные полки с книгами.

— Ты когда-нибудь вообще отдыхаешь? — Неожиданно для себя самой спросила Ольга, делая шаг в комнату. Лара испуганно подняла на нее взгляд и улыбнулась.

— Подожди секунду, — попросила ласково. — Садись пока, я допишу и отвечу.

Ольга послушно села на краешек кровати, продолжая прижимать к груди ком из одежды. Она слышала тяжелое Ларино дыхание, слышала как поскрипывает стержень от ручки, как шелестят листы бумаги под ее руками.

Ей подумалось вдруг, что она могла бы сидеть так очень долго — просто смотреть и прислушиваться к этим уютным домашним звукам. Это было похоже на редкие хорошие моменты из Ольгиного детства. Она — совсем маленькая — пробиралась иногда в кабинет деда, тихонько садилась на диван и смотрела, как он бесконечно пишет что-то, по привычке пользуясь не шариковой ручкой, а перьевой. В этом была особая магия — он макал ручкой в чернильницу, быстро что-то писал, промокал салфеткой, и снова макал. И перо скрипело, а дед иногда ругался сквозь зубы.

— Ну что, детеныш? — Оказывается, пока она погружалась в воспоминания, Лара уже дописала свой лист и теперь смотрела на нее, опершись подбородком о ладонь. — Не спится?

— Не знаю, — честно сказала Ольга. — Я еще не пробовала заснуть.

Лара смотрела на нее выжидающе, а Ольга не знала, что еще сказать. Зачем она пришла сюда? Чего хочет? Она и сама не знала.

Лара вдруг встала со стула, потянулась во всю длину своих прекрасных рук, и подошла к Ольге. Села рядом и притянула к себе.

Ольга судорожно вдохнула, устраиваясь в ее объятиях. Пожалуй, именно этого ей и хотелось — прильнуть к сильному плечу, втянуть в себя запах свитера, пропахшего дорогой и сигаретами, закрыть глаза и ни о чем не думать.

Проснулась она от яркого солнца, светившего прямо в глаза. Недовольно повозилась, пытаясь спрятаться и продолжить спать, но ничего не вышло — от солнца было не убежать, оно целиком наполняло комнату, да и под одеялом, пожалуй, было уже жарковато.

Ольга вспомнила, как Лара привела ее вчера сюда — сонную, зевающую. Уложила в кровать, накрыла одеялом и, поцеловав в лоб, ушла.

Сев на кровати и потягиваясь, Ольга поискала взглядом свою одежду. От мысли, что придется надевать на себя эти грязные тряпки, ее замутило. Но одежды не было. Вместо нее пришлось натягивать на себя вчерашнюю белую футболку, доходящую примерно до середины бедер. Ольга критически осмотрела себя сверху вниз и поняла, что в таком виде из комнаты ни за что не выйдет. Лара вчера обмолвилась, что «все спят», а это значило, что в доме они не одни и спускаться, сверкая голой попой, было никак нельзя.

Поразмыслив, она обмотала бедра полотенцем на манер юбки, ладонями кое-как пригладила растрепанные после сна волосы, и вышла из комнаты.

Внизу слышался какой-то шум. Ольга с ужасом представила, сколько же людей должно быть в этом доме, чтобы создавать такую какофонию? Она спустилась по лестнице, оглянулась и пошла на звуки.

Людей оказалось совсем немного. В большой — деревянной, конечно же — кухне за длинным столом сидела Лара, рядом с ней — безумно похожий на нее мужчина, а стоящая спиной к Ольге женщина колдовала над газовой плитой. В углу кухни верещал телевизор — наверное, именно он и создавал не понравившийся Ольге шум, потому что из людей никто не произносил ни слова.