Настоящий Суржиков уехал в Москву несколько месяцев назад, так как перевелся в главный офис их фирмы. И естественно выглядел совершенно иначе. Но в главный офис в Москве охранного агентства уже явился ЛжеСуржиков, с его документами.

Родителей у него не было, и поэтому друзья решили, что он просто зазнался, вот и не звонит им. А оказалось, что парень вообще пропал без вести. И хрен, даже труп его где теперь найдешь, учитывая то, как чисто работает этот самый ЛжеСуржиков.

Стоило Герману увидеть труп на лестнице, сомнения отпали. Этот ЛжеСуржиков настоящий профи. И это ни хрена не радовало Германа. Ведь получалось, что этот кто-то несколько месяцев проработал в доме, под его началом, а Герман даже и не понял, что этот ублюдок засланный казачек.

Блядь… сколько раз он мог убить Лисовского?

Миллион, помноженный на миллион разных способов!

То, что он узнал о Мировой, тоже изрядно удивило Германа. Все же, как ни крути, опять он был виноват, что вовремя не посмотрел видео. Хотя, учитывая то, что Мирова делала свои вылазки именно в те моменты, когда ЛжеСуржиков дежурил в комнате видеонаблюдения, оно и понятно, что Герман не смог бы заметить его.

И выходило, как не крути, что херовый из него начальник службы безопасности. И, конечно же, Влад сказал ему об этом чуть ли не сотню раз, когда все это выяснилось. И не забывал напоминать каждый день. Герман скрипел зубами, но понимал, что Влад прав. Он недосмотрел. Хотя у него тоже было оправдание. Он же блядь сам говорил Лисовскому, что опасно так часто менять личную охрану. Вот и результат! Толком не удалось всех проверить до конца.

Естественно, к концу недели, Герман кипел от ярости и злости, за то, что так налажал.

И тут, ему еще и Лисовский под конец такой новостью шарахнул прямо в лоб. Оказывается, Влад умудрился выкопать гроб своей подружки из детства, которой оказалась сама Мирова, а там он вместо ее тела нашел послание с того света.

Герман прочитал письмо Лисовского старшего и откровенно удивился.

Из письма он узнал, что Геннадий его искал. И искал много лет. А Герман верил все эти годы, что это он сдал его в детский дом.

А теперь выходило, что все то, во что он верил, было херней собачьей.

И более того, его отец оставил ему в наследство третью часть своей империи.

Герман понимал ход мыслей старика. Видимо он знал, как одержим Влад той рыжей девчонкой, вот и смог оставить только лишь третью часть. Да и Герман тупой идиот, вместо того чтобы верить письмам, что писала его мать, на какой-то непонятный хрен, он мог бы просто поговорить с отцом много лет назад.

Но нет,… он поступил по-другому… Он поступил по дебильному!

Он как полный дурак, придумал целую стратегию по уничтожению Лисовского, подбирался к нему поближе, входил в доверие, мечтал когда-нибудь отомстить.

За что?!

Когда Герман прочитал послание своего отца, ему показалось, что все это нереально. Герман не мог поверить, что он такой дебил, что все эти годы, он мог просто подойти к Лисовскому старшему, и поговорить. И вся его жизнь уже давно бы была другой.

Однако Влад вернул его на землю, сказав всего одну фразу:

«Разберешься потом с этим наследником как-нибудь, устроишь ему маленький несчастный случай, да и все»

И он взорвался.

Герману надо было бы успокоиться, прийти в себя, подумать, как следует, что ему делать дальше. Но он услышал от Лисовского, что тот не собирается отдавать хоть кому-то свою империю, и более того даже отдал приказ самому Герману решить этот вопрос, уже позже, когда появится настоящий наследник.

И получалось, что Герман должен убить сам себя?

Было бы на самом деле очень смешно, если б ситуация не была такой дерьмовой.

Вот он и не выдержал.

Психанул.

И вот результат.

Герман и сам не понял, что случилось. Вот он стоит перед Лисовским, что-то ему орет, о том, что он и есть тот самый наследник, и спрашивает с едкой улыбочкой на лице у Влада: «это ему себе устраивать несчастный случай?». А вот он уже, видит, как свирепеет на глазах Лисовский и нападает на него, а Герман, конечно же, бьет в ответ.

Все произошло в считанные мгновения. Будто разум у начальника службы безопасности помутился.

Герман и сам не понял, когда в руках у Лисовского оказался пистолет, и он выстрелил.

Но надо отдать ему должное, бил не на поражение, а чтобы просто обезвредить.

Сильная вспышка боли, и Герман понял, что надо бежать.

Выбив пистолет из руки Лисовского, он рванул к своей машине, и, прыгнув за руль, дал по газам.

Задержать из охраны его никто не посмел. Они вообще, кажется, ничего не поняли, просто стояли столбом и смотрели, не решаясь влезать в их разборки с Лисовским.

Да и Лисовский тоже не сразу понял, что делать и даже не стал командовать, чтобы Германа задержали. А может просто был не уверен, что есть в этом смысл. Возможно, подумал, что они на него сейчас нападут. Герман бы подумал именно так. Благо, что все это произошло у главного офиса, а не где-нибудь у дома, оттуда Герману бы было сложнее выбраться.

Но вот ведь какая хрень, все близкие люди Германа сейчас были на объектах, а этих молодчиков отобрал сраный гэбэшник, как будто предчувствовал, что Герману нельзя доверять, а может старый прохвост уже все давно знал?

Герман не исключал и такой возможности.

Добравшись до своей старой тойоты, он сменил машину, и решил пока никому из своих не звонить.

Он не знал, может ли кому-то доверять. Да и рану надо было перевязать, чтобы тупо не сдохнуть от потери крови.

Сменив машину, перевязав рану и напившись антибиотиков с обезболивающими, он поехал, куда глаза глядят. Пока и сам не понимая, что делать. Ему надо было просто успокоиться. Пересидеть где-нибудь. Выстроить новую стратегию. Ведь он теперь тоже один из владельцев империи. Его мечта сбылась, а он чуть было все не похерил. А может уже и похерил?

Как он оказался в этом дворе он и сам не понял. Знал, что лично к ней ехать опасно, но в одном из дворов все же решил остановиться.

Провел целую ночь в машине, а утром увидел ту самую старушку, от которой когда-то, как ему показалось, в прошлой жизни, он забирал Лину на свидание.

Маленькую мышку, с которой он не виделся, целую неделю.

Было глупо к ней ехать, Герман понимал, что в первую очередь его будут искать у нее. Поэтому он и не стал даже ей звонить. Однако понял, что эта самая старушка наверняка ей доложит.

И Герману оставалось лишь ждать. Вот он и ждал. Хотя уже думал, что, скорее всего Лина ведь может быть на смене и тупо не встретиться с соседкой, и решил для себя, что если она до вечера не появится, то он уедет.

А она появилась. Как всегда, в этой своей ужасной уродливой дешевой куртке, потертых джинсах, старых кроссовках, и с тревогой в огромных синих глазах.

Она стояла и смотрела на него через стекло.

Герман резко сел, и тут же начал цепко осматривать двор.

Дверь он открывать пока не спешил, приоткрыв стекло, он тихо спросил у девушки:

– Ты одна?

– Да, – дрогнувшим голосом ответила Лина и сама осмотрелась по сторонам.

– Быстро на заднее сиденье и сразу же ложись, – скомандовал ей Герман, и открыл замок.

Услышав щелчок, ни о чем не думая, Лина сделала все так, как и сказал Герман. Всю дорогу она лежала, почти не шевелясь. Сначала она хотела с ним поговорить, но Герман, будто понял это и включил громкую музыку. И поэтому Лина решила, что все вопросы задаст ему позже.

Герман же сосредоточил свое внимание на дороге, он торопился. Обезболивающее скоро закончится, и ему станет хреново, поэтому надо было добраться до тайной квартиры. Там было все и обезболивающее и запасы еды на длинный период, и оружие. Вот теперь и Линка тоже с ним будет, заодно поможет с раной разобраться. Главное это проверить, нет ли за ними хвоста. И поэтому Герману пришлось кружить по городу, чтобы запутать следы.

Лина и сама не поняла, как ее укачало, и она даже при громкой музыке все же задремала. Очнулась она от тихого голоса Германа. Резко открыв глаза, она села и посмотрела на него.

Герман был очень бледным, а все его лицо лоснилось от пота – признак высокой температуры. Лина вспомнила, что он ранен, и с тревогой начала осматривать его, пытаясь понять, где рана.

– Как ты, что случилось, ты бледный? – так же тихо спросила она, вглядываясь в мутный взгляд мужчины.

Герман стёр испарину со лба, чувствуя, что еще немного и просто отключится прямо в машине.

– Надо выходить, мне понадобиться твоя помощь, я сам не смогу, – тихо ответил он, – квартира находится на первом этаже, номер семнадцать, – он кивнул на подъезд, и только после этого Лина поняла, что они стоят возле подъезда обычной пятиэтажки еще Хрущевских времен. – Аптечка на кухне, – продолжил Герман, – я ранен, пулю надо вытащить, там, в аптечке все есть. Поняла?

Лина кивнула:

– Да, все поняла, выходим?

– Да, помоги мне выбраться из машины.

– Конечно, – ответила она, и, выйдя из машины, открыла дверь с водительской стороны.

Герман и правда, был очень слаб, он практически не держался на ногах. Ей с горем пополам пришлось чуть ли не волоком вытаскивать его из машины. Потом был подъезд, и дверь, которую она кое-как открыла, пришлось Германа привалить к стене, но на ногах он не удержался, и съехал, сев прямо на пол.

Открыв замок, Лина обернулась, помогла встать Герману и войти внутрь квартиры. Захлопнув дверь, и быстро скинув с себя верхнюю одежду, она увидела, что Герман опять оседает на пол, она успела прижать его к стене, а затем практически на себе, подставив плечи под его руку, потащила его по коридору в первую попавшуюся комнату, надеясь, что там есть хотя бы диван. Но ей повезло больше, это оказалась спальня. Увидев большую двуспальную кровать, она дотащила его до нее, и из последних сил помогла лечь.

Усевшись прямо на пол, рядом с кроватью, после такой тяжелой работы, Лина дышала как паровоз, пытаясь понять, что ей дальше делать.