Маша с удивлением и затаенной надеждой посмотрела на Андрея.

– У меня и правда в детстве был менингит, но мне тогда было все года два, я ничего не помню, – хриплым от волнения голосом сказала она, и, подняв вилку с пола, протерла ее салфеткой.

– А приступы эпилепсии, когда начались? – спросил мужчина уже спокойным голосом, забрав из рук девушки вилку, и принялся за еду.

– Первый приступ был лет в семь или восемь, потом в тринадцать, – Маша с трудом вспомнила из-за чего был второй приступ, кажется, она упала с лестницы, убегая от Влада и больно ударилась головой, а уже дома был сильный приступ, родители даже вызывали скорую. И она лежала в больнице неделю, примерно. Только она не могла вспомнить, почему убегала от Лисовского…. – Потом приступы были чаще. Но когда я вышла замуж за Сергея, то они прекратились.

– Не прекратились, – нахмурился Андрей, – я сам лично наблюдал у тебя несколько приступов, первый раз испугался, хотел уже в больницу тебя увезти, но ты быстро пришла в себя и остановила меня.

– Значит, есть шанс? – тихо и, смотря с надеждой на мужчину, прошептала она.

– Есть, – улыбнулся он, – и мы его обязательно используем! Но сначала мне нужно оклематься, иначе я буду для тебя, как балласт, а здесь идеальное место.

Через два дня в комнату заявился незнакомый мужчина, похожий на одного из тех, что были с Виктором. Высокий мускулистый, с черным коротким ежиком волос, и в представительном костюме. Он принес новые документы с билетами в ближайший аэропорт, и снял швы с раны Андрея. Маша с радостью согласилась, когда он предложил свою помощь. Рану она хоть и могла обработать, но вот со швами наверняка не справилась бы.

Как только со швами Андрея было закончено, мужчина, представившийся Романом, сказал, что готов увезти их в аэропорт.

– А Виктор? – тихо спросила Маша, быстро складывая в сумку их с Андреем немногочисленные вещи, пока он ушел принимать душ. – Он тоже поедет?

– Нет, он уже давно уехал вместе с госпожой Рысью, – ответил мужчина, но на последнем слове голос его слегка дрогнул.

Маша не стала заострять внимания на девушке Виктора. Ей со своей бы психикой разобраться, в чужую голову она лезть, точно не будет. Но тихо порадовалась, что больше не увидит сына Солейко. Этот мужчина одним своим видом напоминал ей о том, сколько гадостей она совершила. И эти мысли слишком сильно угнетали девушку, настолько, что хотелось вздернуться на ближайшем дереве.

Роман, подхватив сумку с вещами, сказал, что ждет их с Андреем на улице в машине и удалился.

Маша долго смотрела на телефон, и думала о том, чтобы сделать один звонок и попрощаться с Леной. Она ведь целых два года не сможет с ней поговорить, а может и больше. И когда она уже решилась и взяла трубку, чтобы набрать номер квартиры родителей в Новосибирске, как из душа вышел Андрей.

– Маш, они будут здесь через несколько минут, – тихо сказал он ей, надевая рубашку и застегивая ее.

И эти слова сразу же отрезвили ее. Она положила телефон и с виной в глазах посмотрела на мужчину.

– Прости, я просто хотела…

– Ничего, – вздохнул Андрей, – я все понимаю, даже Стелла, со своей циничностью и то безумно любила Лену.

– Стелла? – Маша с удивлением посмотрела на Андрея.

– Да, она иногда брала с собой Лену, и мы все вместе ходили куда-нибудь в парк, кино или цирк, а иногда даже ночевали у меня, – сказал Андрей и улыбнулся теплой улыбкой, смотря куда-то вдаль.

У Маши глаза расширились.

– А Лена… она… она, ничего не говорила Сергею?

– Твоя Ленка понятливый ребенок, – хмыкнул Андрей. – Она мне как-то даже пожаловалась, что хотела бы переехать ко мне вместе с тобой, потому что папа тебя обижает, это тогда я узнал, что он часто распускает руки, – на лице Андрея промелькнуло мрачное выражение, но он тут же опять заулыбался, и, подмигнув Маше, накинул куртку, и пошел к выходу. – Идем, нам еще ехать не меньше четырех часов.

Глава 10

В Рим они прилетели через два дня.

До Лондона добрались без приключений бизнес-классом. Роман даже дождался с ними объявление о регистрации на рейс, проводил до зоны контроля, и, проверив, что его временные подопечные прошли регистрацию, скрылся из виду. В Хитроу Андрей сразу же купил билеты до Рима, и, подождав рейса, всего лишь несколько часов, они улетели в вечный город.

Но Маша настолько устала и перенервничала, каждый раз ожидая, что их остановят люди Лисовского в каком-нибудь из аэропортов, особенно в России, что когда они ехали на такси в отель, была не в силах даже посмотреть в окно автомобиля, и полюбоваться улицами древнего города. А ведь побывать в Италии, особенно в Риме было ее давней мечтой. Вот только мечтала она оказаться в этой стране с Леночкой и Сережкой. Побродить по маленьким улочкам, побывать на древних развалинах, посидеть в одном из знаменитых уличных кафе, чтобы испробовать местную кулинарию, сходить в оперу, возможно, добраться до Ватикана…

Мечта сбылась… правда в каком-то искажённом и изуродованном до неузнаваемости виде. И от этого на душе становилось невыносимо тоскливо и пусто.

Кто она такая? Что она за женщина, если предала мужа? Что она за мать, если бросила ребенка родителям, убегая в неизвестность с практически незнакомым мужчиной? Что она за человек, если обманывала, воровала, притворялась, продавала свое тело за деньги, и даже не помнит этого? К чему ей такая жизнь? Ответов на эти вопросы у Маши не было. Но каждый раз, она с маниакальным упорством все чаще и чаще задавала их себе, испытывая мрачное злорадство, так как чувствовала болезненные отголоски эмоций собственного я. Той маленькой девочки, которая, как поняла уже Маша, была частично в ответе за все то, что она натворила. Но и своей собственной вины она не умоляла. Ведь все это была она. Стэлла, маленькая девочка… можно еще придумать хоть тысячу личин, но все это была она.

Андрей выбрал маленький трехэтажный, но очень уютный пансионат, который держали пожилая пара. На первом этаже располагался небольшой ресторанчик, а второй и третий занимали всего лишь двенадцать номеров. Их номер был на третьем этаже и состоял из двух комнат – спальни и гостиной, и ванной комнаты довольно приличных размеров с душевой кабинкой и джакузи. Все выглядело очень мило и по-домашнему. Ощущение, будто ты не в гостинице живешь, а в гости к друзьям приехал. Желтые обои в мелкий красный цветочек, карикатурные картины на стенах. Разные статуэтки и цветы на подоконниках, в смешных горшочках. И множество других деталей создавали очень непритязательную и веселую атмосферу.

В стоимость номера входило трехразовое питание. И хозяйка предложила принести ужин в номер. Андрей, конечно же, согласился, спускаться и сидеть в ресторане сил, что у него, после ранения, что у Маши, не было.

Эти дни они почти не разговаривали между собой, обмениваясь лишь короткими фразами.

Маша не была готова услышать новые откровения от Андрея. Та информация, которую он ей выдавал маленькими кусочками из их прошлой совместной жизни откровенно пугала ее. Она не знала, стоит ли ей верить мужчине и в то же время не понимала, зачем ему врать?

И самое главное, не могла понять, почему она не помнила, что Сергей, как выражался Андрей «распускал руки». Когда он это делал? Она что не замечала синяков на себе? Неужели у нее была настолько избирательная память? Маше казалось, что они любили друг друга, и самое главное уважали…. Да, она часто шла ему на уступки, порой задавливая собственную гордость, но она старалась его понимать и поддерживать. Ведь Сергей постоянно мотался по Москве по работе, общался с разными людьми, набирался много отрицательной энергии, негатива, и бывало, что этот негатив он сбрасывал на родных,… но с кем такого не бывает? Ведь во всех семьях так? Поругались, помирились…. Но то, что он мог ее ударить? Маше даже сложно было такое представить, не то, что допустить. Она бы никогда не простила Сергея, если бы он поднял на нее руку. Она бы не стала с ним жить дальше, если уж на то пошло, и не было иного выхода, то наплевала на квартиру, машину, работу, все бы бросила и уехала обратно к родителям, но уж точно не позволила бы ни одному мужчине издеваться над собой. Особенно после того, что натерпелась в детстве от Влада.

От всех этих мыслей, Маша ощутила внутренний протест и злость. А кое-кто даже частично захватил контроль над ее телом на несколько мгновений, чтобы до боли в костяшках сжать кулаки, но затем, словно опомнился и исчез.

Маша усмехнулась своему отражению, так как в этот момент мыла руки в ванной комнате.

Теперь ей стало ясно, кто забирал все ее негативные эмоции и воспоминания. Маленькая Маша не желала уезжать из Москвы, она не желала распрощаться со своей мечтой, вот и не давала ей даже возможности помыслить о том, что что-то в ее жизни не так.

– Ну… и к чему все это привело? – с горечью спросила она у своего отражения. – Чего ты этим добилась?

Но отражение молчало, как и маленькая глупая девочка внутри нее.

Хмыкнув, Маша взяла пакет с медикаментами, что успела купить в аэропорту, и пошла, проверять рану Андрея.

Мужчина сидел в плетеном кресле в гостиной номера, откинувшись на спинку. Его глаза были закрыты. Всего пять дней прошло после ранения, и Андрей чувствовал себя еще не очень хорошо. Ему сказочно повезло, что пуля не задела никаких жизненно важных органов, и что плечо левое, а не правое. Потому что рукой было очень сложно шевелить.

После того, как Маша обработала Андрею рану, и им принесли горячий ужин, накрыв на столик в гостиной, она решила узнать, их дальнейшие планы.

– Завтра я позвоню хирургу и запишу тебя на прием, – цепляя на вилку макароны с пастой, ответил мужчина.

Маша нахмурилась. Когда Андрей рассказал ей о том, что возможно проблема с ее памятью решаема, то ей хотелось, как можно скорее попасть на операцию.

– Они быстро нас примут? – не замечая, как ерзает в плетеном кресле, спросила она.