– Теоретически должны сразу принять, я же уже созванивался с хирургом, и даже предоплату оставлял, – успокоил ее Андрей, с теплотой смотря ей в глаза.

– Это хорошо. Спасибо тебе, – одними губами улыбнулась она, а сама принялась за еду, хоть голода, практически и не чувствовала, но понимала, что ей надо набираться сил, а то в операции могут и отказать.

Да и слишком долго смотреть в глаза мужчине не желала.

Маша понимала, что сейчас они оба не в форме, она после выкидыша, Андрей после ранения, но скоро, когда их жизнь здесь более-менее уляжется он ведь может и потребовать от нее чего-то большего, чем просто совместный сон…. И это очень сильно напрягало девушку. И частично, Маша надеялась, что после операции многое вспомнит,… возможно, даже Андрея…

Приняли их действительно в тот же день, стоило Андрею позвонить хирургу. Машу немного удивил внешний вид больницы. Трехэтажное здание в старинном стиле желтого цвета, состоящее из двух корпусов, соединенных между собой под прямым углом четырехэтажным зданием с куполообразной крышей. На первый взгляд оно ничем не отличалось от больниц Москвы. Разве что надпись на здании большими синими буквами была на итальянском языке.

Вот только внутренний интерьер был, конечно же, намного красивее и уютнее, чем в бесплатных поликлиниках ее родного города. Его, пожалуй, можно было сравнить с интерьером в больнице Лисовского.

Стоило ей и Андрею войти в клинику, как к ним сразу же подошел высокий пожилой мужчина, в представительном черном костюме.

– Тобрый дэнь синьёр и синьёра, – сказал он с акцентом, и улыбнулся яркой итальянской улыбкой. Маша вообще обратила внимания, что все итальянцы очень любят улыбаться, они с Андреем на фоне жизнерадостных местных жителей выглядели унылыми бирюками. – Шелистовы Валэрий и Анна?

Маша с Андреем кивнули. Андрей предупредил ее еще с утра, о том, какими именами он их представил, поэтому она не стала удивляться.

– Я ваш перевотчик Алехандро Мендоси, – сказал он торопливо на итальянский манер, и протянул руку Марии.

Маша по привычке хотела уже просто пожать ее, но мужчина перевернул ее ладонь и слегка прикоснулся губами.

– О, я вас поздравляю, ваша супруга прэлестна, – сообщил он Андрею, отпустив Машину руку, и протянул ее Андрею, чтобы поздороваться.

– Спасибо, я в курсе, – скупо улыбнулся он, и, ответив на рукопожатие, слегка приобнял Машу.

– Ах… рэвнивые русские, – по-доброму усмехнулся итальянец, – но я вас понимать, я бы тоже готов был рычать, как дыкий хыщник на всех мужчин, если бы у меня был рядом такая же красавица жена! – затараторил мужчина, сильно коверкая слова. – Вы не подумайтэ, у меня жена красавица, – он поднес собственные пальцы к губам, и смачно их поцеловал, – и я ее тоже обожаю! А теперь, идомьте, нас уже заждались, а вы опаздываетэ.

Алехандро опять улыбнулся и, повернувшись, пошел по коридору к лифту.

Маша с Андреем непроизвольно улыбнулись одновременно и последовали за разговорчивым итальянцем, а тот, как ни в чем не бывало, начал рассказывать им о своей жене и детях.

Если честно этот харизматичный и улыбчивый мужчина хоть немного, но отвлек своими разговорами Машу от невеселых размышлений, что ее одолевали, пока они ехали с Андреем в клинику на такси.

Она боялась. А кто бы не боялся? Все же ее ожидала, как минимум операция на мозге. Миллиметр не туда, и она на всю жизнь может превратиться в овощ. Кому она будет нужна, в таком состоянии? Это же хуже смерти…

Через несколько минут переводчик их привел в кабинет хирурга, и на удивление Маши, мужчина оказался их соотечественником.

– Здравствуйте. Мое имя Алексей Викторович Молотов, – улыбнулся довольно молодой и симпатичный хирург, не вставая со своего места. – Присаживайтесь, пожалуйста, – указал он на удобные мягкие кожаные кресла, стоящие напротив его стола. – Я не встаю, сегодня после четырнадцатичасовой операции, слега не в форме, – он развел руки в стороны, извиняясь за свое поведения. Приглядевшись, Маша, заметила, что у него красные от усталости глаза. – Я нанял Алехандро, чтобы он сопровождал вас Анна к специалистам, пока вас будут обследовать перед операцией, – тут же объяснил он наличие переводчика.

– Желаете чего-нибудь выпить? – вклинился в разговор Алехандро.

Маше с Андреем казалось, что рот этого мужчины никогда не закрывается, но нет же, стоило им войти в кабинет, как он тут же замолчал. Алехандро знал, когда можно говорить, а когда стоит помолчать. Похоже, что он, заметив их напряженные лица на ресепшене, просто пытался немного расслабить и успокоить своих клиентов, ничего не значащими разговорами о своей семье.

– Нет спасибо, – ответил Андрей за них обоих, так как знал, что Маше, скорее всего сейчас не до этого, да и ему тоже.

Он нервничал ничуть не меньше девушки. В голову Андрея стали закрадываться сомнения по поводу возвращения её памяти, да и вообще всей этой операции. Как ни странно, но к такой Стелле он уже привык, и она стала ему нравиться ничуть не меньше, как и та другая ее личность. Да и рисковать не хотелось ее здоровьем. Но с другой стороны он знал, что приступы эпилепсии у Маши с годами участились, и это очень плохо отражалось не только на ее памяти, но и на общем состоянии. Андрей искренне переживал за нее, потому и решился обратиться к этому специалисту. Все же отзывы о нем в интернете на разных медицинских форумах, были неплохими.

– Вы русский? – все же не удержалась и спросила Маша, так как Андрей ей об этом не рассказывал.

– Мой отец из России, – начал рассказывать Алексей, – а мать итальянка, но я жил в Москве до семнадцати лет, и там же закончил среднюю школу в двухтысячном году. А сейчас очень часто бываю в гостях у родителей, потому и акцента у меня нет. В Италию меня позвали дедушка с бабушкой, родители моей мамы, чтобы я мог получить лучшее образование, – улыбнулся он обворожительной итальянской улыбкой. – И с помощью деда, я смог открыть свою частную клинику. Не беспокойтесь, у меня есть диплом хирурга, – он указал на стену за своей спиной, на которой висело много разных документов в рамочках. – А также я профессор и доктор медицинских наук. Защитил год назад докторскую диссертацию в области хирургии на мозге. И лицензия на оперирование у моей клиники тоже имеется. – Дежурно отчитался он, будто каждый день об этом говорит пациентам. – Я посмотрел ваши снимки, и хочу еще раз вас обследовать, у меня есть кое-какие мысли, но я пока не буду их озвучивать, так как на сто процентов не уверен, поэтому и пригласил вас сначала на полное обследование, и только лишь позже по результатам этих обследований я смогу вам сказать, поможет ли вам операция или нет.

– И что от нас сейчас требуется? – спросил Андрей, видя, что, Маша немного растерялась.

– Прямо сейчас я предлагаю Анне пройти обследование, думаю, это займет несколько часов до самого вечера. А завтра, когда у меня на руках будут все результаты анализов, мы уже и поговорим, – он прикрыл кулаком рот, сдерживая зевок. – Я прошу прощения, – виновато улыбнулся Алексей, и тут же продолжил: – Если вы согласны Анна, то сейчас я вручаю вас в заботливые руки Алехандро, он вас проводит, а вас Валерий попрошу задержаться, мы решим с вами кое-какие мелочи, если вы не против, конечно же.

Маша автоматически посмотрела на Андрея.

– Нет, мы, конечно же, не против, – ответил он, и, перехватив Машину ладонь слегка ее сжал, в молчаливой поддержке.

***

– Из Хитроу они вылетели в Италию, в Риме остановились в небольшом пансионате, как супружеская пара, под именами Валерий и Анна Шелистовы, а сегодня на такси доехали до частной хирургической клиники, – отчитался по телефону человек Богдана.

– А где они находились до этого? – сдержанно спросил Влад, стараясь игнорировать фразу «супружеская пара».

– К сожалению, мы потеряли их на трассе, под Саратовом, после его стычки с местными полицейскими, возможно, где-то пережидали в самом городе, добравшись до него на попутках. Их джип был найден сгоревшим, благо один из наших срисовал объектов в аэропорту во время ночной пересадки в Москве.

– Как она? – тихо спросил Влад, сжимая свободную руку в кулак, до боли в костяшках.

– Выглядит нормально, синяков на лице не видно, скованности в движениях нет. У ее спутника огнестрел в левом плече, но выглядит он бодрым, – ровным голосом ответил мужчина. – Какие будут дальнейшие указания?

Влад непроизвольно выдохнул. После того, как ему сообщили в больнице, в каком виде была Маша, и какие конкретно у нее повреждения, думая об этом, внутри его груди что-то сжималось с такой силой, что даже дышать становилось тяжело. О потерянном ребенке он старался не думать вообще. Сейчас, с новыми законами о суррогатном материнстве, он даже проблемы в этом не видел. Не сможет родить она, наймут специальную женщину.

– Мне нужна вся информация о том, что они делали в клинике, и о ее…, – Влад кое-как сдержался, чтобы не зарычать от ревности и злости, и сквозь зубы процедил: – спутнике. Кто такой, откуда, кто родители, бабушки, дедушки, сестры, братья, дяди, тети, одноклассники, какие оценки в школе получал, вплоть до роддома.

– Ок, будем работать Владислав Викторович, еще будут какие-нибудь указания, может совсем снять ее спутника? Он, в принципе, сейчас расслабился, нам не составит труда их обоих перехватить, в любой момент.

Влад отвернулся и посмотрел в окно автомобиля на мелькающие рекламные посты, стоящие вдоль трассы. Да, сейчас он мог отдать этот приказ, и Маша уже была бы через несколько часов с ним. И что греха таить, ему до боли в стиснутых зубах сейчас хотелось увидеть ее, поговорить, притянуть к себе, сжать в объятиях, зарыться носом в ее волосы, вдохнуть всей грудью запах ромашкового шампуня, которым она почему-то любила пользоваться, с самого детства. Заглянуть в зеленые глаза, попробовать на вкус ее нежные губы. И, конечно же, не останавливаться, только лишь на губах, а зацеловать ее скулы, щеки, шею, спуститься ниже к ключицам, потом еще ниже – до нежных сосков, и еще…