Влад мысленно выругался, чувствуя, как не на шутку возбудился от воспоминаний, о своей рыжей бестии. Вот только забрать ее Лисовский сейчас не мог. Ведь, во-первых, он понимал, что в Москве слишком жарко. Дядя с Германом, плетут против него какие-то интриги, и он пока не может в них толком разобраться. Плюс Солейко никак не желает успокоиться, хотя на него уже даже из Англии надавили, его же родственник, не без помощи деда Михена, конечно же. Но он уперся, как баран, и это очень опасно, может отыграться на Маше. А еще Влад хотел понять – чего она добивается, зачем поехала в клинику, и кто этот ублюдок, что помогает ей. Потому что именно он остается, пока что еще одной темной лошадкой в этой игре. А забрать он свою женщину всегда успеет, главное ведь, что он ее уже нашел.

– Владислав Викторович? – послышался голос мужчины в трубку, вырывая Влада из невеселых дум.

– Пока только наблюдать, – ответил он, – защищать объект, и в случае, если у них будут какие-то серьезные изменения, сразу же звоните мне.

– Ок, будет сделано, – сказал мужчина и отключился.

Михаил недовольно посмотрел на своего племянника.

– Не пойму, чего ты тянешь? Давно бы уже забрал ее, а голубчика, мне отдай, я с ним с удовольствием потолкую, у меня к нему очень много вопросов. И за человечка своего и за то, что он за нос меня водил, думаю и Герман с ним бы не отказался потолковать, откуда он такой прыткий выискался? И вообще, давно бы ее дочь забрал к нам в дом, пусть привыкает к новым родственникам, я найму ей гувернантку, в школу хорошую устрою, можно вообще в Англию отправить, там отличный пансионат есть для девочек, образование на высшем уровне, нечего ей у взрослых под ногами мешаться. Ты ж вроде жениться надумал? Да и Машка твоя, как поджаренная прибежала бы сразу.

Влад, убрал телефон во внутренний карман пиджака, и, одарив родственника тяжелым взглядом, в который он вложил все свои размышления о его советах, коротко ответил:

– Там она в безопасности, и пусть сама решает потом, забирать ребенка или нет, и в какую школу отдавать, я не собираюсь вмешиваться. И кстати, когда Герман выписывается, он работать что не собирается?

Михаил хмыкнул на ответ племянника, и попытку поменять тему беседы, но на откровенный конфликт идти не хотел, все же последнее время его отношения с Владом сильно пошатнулись, особенно учитывая то, что последний привел в дом дополнительную охрану от человека, с которым Михаил никогда не ладил. И поэтому сейчас повышать градус негатива он не желал.

– Завтра, – коротко ответил он.

– Отлично, завтра адвокаты начнут готовить документы, – ответил Влад и, достав документы, что сунула ему перед уходом из офиса Лида, из папки, углубился в их изучение, хотя на самом деле его мысли были очень далеки от их содержания.

Он думал о том, как будет себя вести. Как будет все исправлять. Принуждать или шантажировать Машу, он больше не желал. Хотя рычагов давления у него было целых три. Родители и ее дочь. Но Влад хотел ее настоящей неподдельной любви. Ведь она ее испытывала. Он видел это, несколько раз. Тогда в детстве и сейчас. Да, она боролась с собой, это тоже было заметно, но чувства были. Влад не дурак, он это прекрасно понимал и видел ее взгляд. И этот взгляд был для него наркотиком, превращающим его в пускающего слюни идиота. Но на этот раз Лисовский не желал отказываться от него. Он уже решил, что больше не хочет слепо подчиняться правилам, что установил когда-то его дед. Влад хочет жить для себя, а не для его империи. Герман рвется к власти? Что ж… Лисовский сыграет на этом, пусть правит, а он исполнит свою детскую мечту. Он будет с ней. Он будет наслаждаться, своей рыжей ведьмой.

А пока Влад разделит не только свое наследство, но и обязанности. Но на это нужно время, и нужна страховка, чтобы Герман его не убрал, уже позже, когда почувствует вкус власти. Дяде Влад тоже пока не собирался верить. Особенно учитывая его странное понимание ситуации. Михаил явно взъелся на Машу, и он может сделать все, чтобы ее устранить. Людей Богдана Влад предупредил, о том, что могут быть сюрпризы от его же родственников. И они должны быть начеку.

А он подождет, и пока не будет забирать Машу. Ему нужно правильно разыграть карты здесь, а рыжая ведьмочка, будет ему только мешать.

Влад почувствовал вибрацию собственного телефона, вытащив его из кармана, и включив, он посмотрел на экран.

Человек Богдана отправил ему несколько ее фотографий.

Влад погладил экран пальцем, рассматривая черноволосую девушку в черных очках на пол лица и с короткими волосами, и почувствовал, как в душе разливается чувство вины. Сколько же ошибок они оба совершили…

Усилием воли, он выключил телефон, и постарался думать о насущном. Влад поклялся себе, что сделает все возможное, чтобы вернуть ее любовь.

Глава 11

Лина, как сомнамбула собиралась домой, после рабочей смены. Последнее время ее захватило чувство темной и беспросветной тоски. Желание увидеть и поговорить с Германом настолько сильно овладело ей, что Лина даже о Семочке почти не думала, и говорила с адвокатом по телефону скорее на автомате.

Деньги, что оставил этот подонок, Михаил, когда привез ее домой в бессознательном состоянии, так и продолжали лежать дома не тронутыми. Тетя, как только услышала рассказ племянницы, полностью поддержала ее в том, что эти деньги надо вернуть. Но, к сожалению, как связаться с тем, кто их оставил Лина не знала, и поэтому планировала отдать их в руки хотя бы Герману. К тому же они могли бы стать доказательством ее невиновности. Можно было конечно поговорить с главврачом, и попробовать вернуть деньги через него. Но Лина не хотела вмешивать в эту грязную историю постороннего и уважаемого ей человека. Да и боялась, что может просто потерять работу.

Единственный на кого у нее оставалась надежда, так это сам Герман. Она думала, что стоит ей все ему рассказать, как он ее простит. И поэтому Лина не о чем кроме встречи с Германом не могла думать.

Девчонки на работе даже стали упрекать ее в том, что ей надо больше витаминов пить и питаться лучше. Иначе она себя до ручки доведет. Но как заставлять себя есть и пить, если понятия не имеешь, все ли с ним хорошо?

И самое отвратительное, что он ведь находился совсем близко, а она никаким образом не могла к нему попасть.

Да, Анюта с Лилей – девочки, приставленные для ухода за Германом, говорили, что он идет на поправку, но больше из них ничего не удавалось выжать.

«Ты что, смерти нашей хочешь? Нашла о ком спрашивать!» – шепотом и, бледнея, говорили девушки, когда Лина пыталась хоть, что-то выяснить.

Прошло почти две недели с тех пор, как она видела его последний раз. В тот раз, когда он решил, что она его предала. Но Лине казалось, что прошла уже целая вечность.

Одно радовало, что она услышала по телевизору информацию о том, что Герман, вступает в наследственные права и меняет фамилию на фамилию отца. Он теперь тоже Лисовский. А это означало, что, то ранение, как и говорил его дядя, действительно было случайностью, и внутрисемейной ссорой.

«Да уж, кто-то матами друг друга кроет, кто-то на кулаках дерется, а в этой семье друг в друга стреляют из пистолетов. Хороша семейная ссора, ничего не скажешь», – мысленно злилась Лина, когда вспоминала о том, в каком ужасном состоянии был Герман.

«Ой, да ладно, он всегда себя вел, никак подчинённый, а как хозяин, видно же было, что он один из них», – услышала она как-то случайно разговор между врачами клиники.

И сама, тоже задумалась об этом. Герман ведь действительно вел себя всегда так, будто является хозяином если не всего, то какой-то части холдинга Лисовского, точно. Но она думала, что он просто владеет небольшим процентом акций, вот поэтому и взгляд такой тяжелый. Будто за свое радеет, а не за чье-то чужое.

Ей бы держаться от него подальше, забыть, как страшный сон. Он ведь забыл, и даже видеть не желает, раз ее не пускают к нему. А она пыталась, каждый день пыталась пройти, чтобы объяснить, как все было на самом деле, но он не хотел ее видеть. Он не желал с ней разговаривать. И с каждым днем от этого Лине становилось на душе еще горше. Ведь ее считали предательницей. А она никогда не была предательницей!

Сегодня, когда Лина опять попыталась пройти к нему, один из охранников, вдруг отвел ее в сторону, и намекнул, что над ней уже вся клиника смеется и откровенно считает полоумной, и более того, ходят слухи, что ее могут уволить, если она не прекратит выставлять себя дурочкой, бегающей за самим Лисовским.

Но Лина ничего не могла поделать. Она же просто хотела с ним поговорить, только поговорить, только увидеть одним глазком. А какая у него теперь фамилия, ее мало беспокоило.

Лина иногда, и сама ловила себя на мысли, что стала похожа на одержимую. В одном заграничном романе она читала, что подобных ей людей называют «сталкерами», но это в основном, когда мужчины преследуют женщин.

«А она кто? Сталкерша, наверное?» – с горечью иронизировала сама над собой девушка.

Но остановиться она не могла, потому что давно уже не понимала себя и не желала понимать.

Она даже не знала четко, о чем будет с ним говорить, когда увидит. Нет, понятно, что расскажет, как все было и вернет деньги, или узнает хотя бы номер счета, куда их перевести.

Но в остальном…

Где-то на подсознательном уровне она хотела большего. Хотела опять увидеть его взгляд, ощутить на себе его сильные руки, губы. Ту эйфорию, которую этот мужчина мог ей дарить.

Когда-то давно она читала статьи в интернете о том, как химия работает в организме человека. Как гормоны, выделенные благодаря возбуждению, дурманят мозг, похлеще любого наркотика. И в момент наивысшего наслаждения, человека запечатлевает на своем партнере, который как раз и дарит эти самые ощущения, как самый настоящий наркодилер. И после этого в организме будут происходить физические ломки, да-да процесс именно такой, как при наркотических ломках, если не хуже, ведь не зря некоторые даже решают лишить себя жизни, если «поставщик наркотика» не появится вновь рядом и не даст еще одну «дозу».