– Ты хоть помнишь, где его потеряла? Он ведь был в твоих руках, когда-то давно, что ж ты сама-то ему не вручила его?

– Это не имеет значения, – сверкнула глазами упрямица, поджимая губы.

– Ах не имеет? – не сдержала злости в голосе, Маша. – Так давай я тебе расскажу!

Малышка отчаянно закачала головой с ужасом смотря на свою взрослую копию, но Маша не желала щадить ее чувства. Хватит уже! Наигрались! И она начала говорить, при этом подходя ближе, надвигаюсь на нее пытаясь достучаться.

– Помнишь ту коморку, в которую Влад заставлял тебя приходить. Где хранились старые стенгазеты и инвентарь?

– Нет! – малышка закачала головой и сделала шаг назад, а ее глаза расширились от ужаса.

– Зато я прекрасно все помню! – взорвалась Маша, не обращая внимания на слезы, покатившиеся по щекам ребенка. – Он трахал там свою Иру! Прямо у тебя на глазах. И специально позвал тебя, чтобы показать, что уже давно ее трахает, а тебя только трогает и унижает!

Маша нависла над маленькой девочкой выпаливая все эти гадкие слова, а та в ответ с пылающей ненависть в глазах завизжала на нее и затопала ногами:

– Не смей! Нет! Этого не было! Ты все врешь! Ты просто не хочешь искать Аленький цветочек, ты все придумала! Влад не мог, этого не было!

– Какая же ты эгоистка, – тихо сказала взрослая Маша, выпрямляясь, и понимая, что малышка не желает слышать правды, хотя сама прекрасно все помнит и понимает. – Неужели тебе плевать на то, что Сергей мертв, что Лена потеряла обоих родителей, что у твоего же Влада теперь крупные неприятности?

– У меня почти получилось! – зло сверкая глазами выкрикнула девочка, слезы на ее щеках мгновенно высохли. – Если бы не ты и Стелла, со своими глупостями и любовью к недостойным неудачникам, Влад бы полюбил меня! И мы бы были вместе!

– Да что за глупая навязчивая идея? – вспылила Маша, с непониманием смотря на девочку.

– Я люблю Влада! – топнула та ногой в ответ.

– Да не любишь ты его. Уж мне-то врать не надо, – устало вздохнула Маша.

– Что за чушь? Тебе-то откуда знать? Ты же ничего не помнишь? – в тоне голоса девочки появились язвительные нотки.

– Элементарно – логика, – хмыкнула в ответ взрослая Маша. – Ты была слишком одинока. Ты привыкла к тому, что родители уделяли тебе много внимания, а потом резко переключились на больную бабушку. За это ты возненавидела их. Но ты понимала, что это неправильное чувство. Ведь они не виноваты, что бабушка болеет, и они и сами очень сильно страдали. Ты все это видела и понимала, но все равно в тайне ненавидела их. И чтобы заместить в себе это неправильное чувство, ты зачем-то направила свое внимание на Влада.

У него всегда было много друзей, он был в центре любой тусовки, ни одно представление в школе, не проходило без его участия. Ты хотела бы, чтобы на тебя тоже все смотрели. Но у тебя не было никаких талантов. Ты не умела ни танцевать, ни петь, ни рисовать. Ты была обычным ребенком. Да, старательным, да, умным, но талантов в тебе никаких не было. Сцены ты боялась, и поэтому никогда не тянула руку, когда учительница набирала детей на какую-нибудь детскую постановку.

Но опять же, ты прекрасно осознавала, что глупо завидовать чьему-то таланту, неправильно и постыдно, и вновь в своей голове изменила эту зависть на якобы любовь и восхищение.

Но ты не любила Влада, не ври себе хотя бы сейчас. Ты восхищалась им, ты завидовала его бешеной популярности, тебе хотелось быть с ним рядом, чтобы тоже получать эту популярность, как та девочка Ира, которая постоянно крутилась возле него.

Но на самом деле ты его не любила. Это не любовь! Зависть, восхищение, желание получить хоть капельку внимания от его поклонников!

Не ври себе, прекрати врать, я-то знаю тебя намного лучше, чем кто-либо другой!

– Это не правда! Не правда! – замотала она головой из стороны в сторону, – не правда! Я любила Влада, я очень сильно его любила! Не правда!!! – закричала она с такой силой, что все зеркала стали взрываться, обсыпая Машу обломками, и больно впиваясь в ее кожу.

– Я не такая, я не такая!!! – кричала девочка, безумным взглядом смотря на Машу. – А ты сама, ты ведь тоже не любила никогда Сергея!

– Нет, – покачала головой взрослая Маша, отряхиваясь от осколков, и не обращая внимания на раны, которые сразу же затянулись, – ты не права, вот это, как раз была настоящая любовь!

– О да! Конечно, – гаденько рассмеялась маленькая девочка. – Это была не любовь, а возможность и желание найти себе тихую гавань. Сергей тебе казался похожим на твоего отца. Такой спокойный, правильный и рассудительный. Как надежная скала. Я позволила тебе с ним остаться, только лишь потому, что увидела, как сильно он хочет задержаться в Москве, а ты для него была этим самым шансом. – Теперь она наступала на свою взрослую копию, а та беспомощно смотрела на с возрастающим недоумением. – Он решил, что ты почти москвичка, и что подруга твоей матери, твоя родная тетка. Я же видела, как у него загорелись глаза, когда он пришел к тебе в гости, и понял, что вы живете вдвоем в трехкомнатной квартире. У него же уже перед глазами был штамп в паспорте о Московской прописке. Вот только какого же было его разочарование, когда он понял, что она никакая тебе не родственница. И узнал он об этом как раз на свадьбе. Но повернуть у него уже не было возможности. И тогда он быстренько заделал тебе Леночку и надавил на то, что вам нужна ипотека. А поручителем сделать ее. А ты забыла, какой между вами был тогда скандал? Ты забыла, как он тогда впервые поднял на тебя руку?

И тут одно из зеркал начало показывать ту самую безобразную сцену.

Маша уже была на седьмом месяце беременности, когда Сергей заговорил про ипотеку.

– Давай лучше уедем в Новосибирск? Мы могли бы пожить у моих родителей, здесь брать ипотеку, это же долговая яма! – попыталась воззвать Маша к рациональности мужа.

А он тут же вскочил и залепил ей пощечину, от которой девушка не удержалась и с размаху упала на пол, больно ударившись копчиком.

А Сергей, нависая над ошарашенной женой замораживающим все вокруг голосом, начал говорить:

– Я не советоваться пришел с тобой, чокнутая психопатка-суицидница, я сказал тебе немедленно идти к своей знакомой и делать что угодно, лишь бы она помогла тебе с ипотекой! Умоляй, на коленях ползай, ври, что нашла хорошую работу, мне насрать!

– А если я этого не сделаю? – практически одними губами прошептала Маша, во все глаза смотря на мужчину, которого не узнавала.

– А если не сделаешь, то я сдам тебя в психушку, – цинично усмехнулся Сергей. – Скажу, что попыталась себя убить, в детстве ведь это у тебя почти получилось сделать. Как думаешь, кому они поверят?

– Но я не пыталась ничего сделать такого, – недоуменно произнесла Мария.

– Да? – не скрывая насмешливого тона в голосе спросил Сергей, и взяв кухонный нож со стола, схватил левую руку жены, и приставил его к ее запястью. – А как же попытка вскрыть себе вены? – и он слегка надавил на лезвие, сделав маленький надрез.

Маша вскрикнула, пытаясь забрать свою руку, но Сергей был намного сильнее, он стиснул руку девушки с такой силой, что от боли из ее глаз брызнули слезы, а он, не обращая на это внимания, наклонился еще ниже и зашипел прямо в ее лицо:

– У тебя всего час на то, чтобы привести себя в порядок, и помчаться к своей знакомой умолять о том, чтобы она стала поручителем в банке, иначе я за себя не ручаюсь!

– Я совсем не помню… не помнила этого, – с ужасом разглядывая через зеркало, себя на полу, прошептала Маша.

Господи, какая же она была жалкая и раздавленная. Он даже не помог ей подняться, он просто развернулся и ушел в комнату, как ни в чем не бывало, включил компьютер и продолжил заниматься своей работой.

– Конечно, если бы ты это помнила, то не осталась бы и дня с этим мужчиной. Я забрала у тебя эти воспоминания, – пожимая плечами, тихо сказала маленькая девочка.

– И сколько было таких случаев?

– Много, – и рыжая малышка со злорадной улыбкой на лице махнула рукой, на зеркало.

А Маша начала вспоминать и смотреть на себя со стороны. Каждый раз Сергей угрожал ей сдать ее в психушку, когда ему что-то не нравилось. Маша с ужасом наблюдала за страшными кадрами из собственной жизни, и понимала, что вспоминает… постепенно, но все вспоминает. И то, что чувствовала тогда, и то, о чем думала в тот момент, когда Сергей в очередной раз смеялся над ней и угрожал позвонить санитарам.

Страх… и горечь разочарования.

А когда Леночке исполнилось два годика, он привел ее в ресторан и познакомил с первым клиентом.

Маша тогда была очень счастлива, ведь они ни разу еще никуда не ходили, и не сразу поняла, чего хочет Сергей. А когда до нее дошло, была в ужасе и попыталась уйти из ресторана. Но Сергей догнал ее на улице, и в очередной раз сказал, что иначе он сдаст ее в психушку, и она там сдохнет, уж он-то с помощью своей матери и ее связей поспособствует этому.

Мужчину звали Клаус. Он был немцем.

– Маша, он не сделает тебе больно, он не извращенец, а нормальный мужик, я обещаю, – сказал ей на прощание Сергей. И зло, схватив ее за горло прорычал в лицо: – И только попробуй разочаровать его. У нас два кредита и ипотека, и Клаус готов заплатить за одну ночь с тобой приличную сумму.

– Я тогда выпустила Стеллу, – вдруг сказала маленькая Маша, уже не улыбаясь, – поняла, что ты не справишься, запаникуешь. А Стелла всегда любила секс, ей было плевать с кем трахаться.

– Почему ты не позволила мне уехать от него? – прошептала Маша, прижавшись к зеркалу и смотря на то, как девушка по ту сторону преображается, и в ее глазах появляется уверенность, а губы разъезжаются в ленивой похотливой улыбке.

Перед немцем стояла уже не скромная Маша, а распутная шлюха, умеющая доставить удовольствие мужчине.

Она сама подошла к немцу, расстегнула ему ремень и, встав на колени начала делать минет. А потом за галстук потащила к кровати, толкнула его, и залезая следом, оседлала.