Лина покачала головой, и хитро улыбнувшись, встала по стойке смирно и отдав честь, громко ответила:

– Так точно!

В этот момент в комнату постучали, и Герман пошел открывать, мысленно усмехаясь над тем, как за несколько часов изменились их отношения. И как сильно изменилась сама Лина. Она была счастлива, и это понимание согревало его холодное сердце…

Во время завтрака, Герман заставил Лину съесть тарелку каши, блинчик с клубничным джемом, и выпить стакан молока. Когда он пытался засунуть в нее второй блинчик, Лина взмолилась, так как поняла, что еще немного и весь завтрак полезет обратно.

Выйдя в коридор из комнаты Германа, Лина поежилась от гулкой тишины, стоящей на этаже. Инстинктивно она схватила за руку мужчину, и ей стало стыдно за детский страх. Благо Герман не обратил внимания на ее маневр, так как с кем-то говорил в этот момент по телефону.

Пока они шли до холла, спускаясь по широкой лестнице, Лина подумала, что ни за какие деньги не согласилась бы жить в этом месте постоянно. Слишком холодное место, мрачное и пустое, хоть и тона теплые, да и сама обстановка вроде уютная, однако люди, живущие здесь, оставляли желать лучшего. Один Михаил чего стоил… Лина поморщилась от воспоминаний, и крепче сжала ладонь Германа. Тот оглянулся на нее, и приподнял бровь, но Лина лишь улыбнулась ему в ответ, и мысленно вздохнула, понимая, что с Германом она могла бы жить где угодно. Потому что влюбилась в него, как кошка. Или просто-напросто сошла с ума, потому что анализировать свое поведение она вообще никак не могла. Оно просто не поддавалось логике.

Сначала девушка боялась начальника СБ, как огня, и не доверяла ему, теперь же безумно влюбилась и готова терпеть любое его поведение.

«Нет, я точно сумасшедшая», – усмехнулась Лина, уже садясь в машину.

Позже ее ждало несколько часов пыток у мастеров красоты, а затем несколько часов пыток подборки ей нового гардероба. Герман вызвал стилистов прямо в салон красоты, и снял в аренду специальный кабинет, где Лину заставляли одеваться и раздеваться несколько десятков раз. К вечеру она уже тихо ненавидела абсолютно всех окружающих. И чувствовала себя словно загнанная лошадь. Хорошо, хоть обедом, заказанным опять же прямо в салон ей, удалось немного снизить градус своей усталости.

Кто бы мог подумать, что для того, чтобы стать красивой, нужно потратить столько энергии?

Но стоило ей увидеть восхищенный взгляд Германа, как она тут же всем все простила, и расплылась в счастливой и немного смущенной улыбке.

– Мы куда-то идем? – спросила она мужчину, чувствуя, как от волнения подгибаются ноги на высоких шпильках.

– Да, – улыбнулся Герман, беря ее под руку, и ведя к черному лимузину, – но это сюрприз.

– Я похожа на невесту, – хихикнула девушка, садясь в машину. – Вся в белом, разве что платье не пышное, а обтягивающее, но мне нравится, очень красиво, а особенно нравится норковое манто.

После этих слов Лина покраснела. У нее не было такой одежды никогда. Слишком дорого и слишком красиво. Она была похожа на принцессу. Отказываться от этих вещей совершенно не хотелось. Когда Лину заставили надеть первый наряд, она долго страдала от собственного стеснения. Но стилист заверил ее, что это просто примерка. Они сейчас ей подберут гардероб, он все это себе куда-то запишет, и если Герман Геннадьевич оплатит покупку, то тогда все оформят, а нет значит, нет. Только после этих слов Лина начала все мерить более спокойно. Но вот от платья отказаться не смогла. Стилист чуть ли не силком заставил ее надеть его именно сейчас. Лина думала, что если Герман будет против, то она тут же вернется и переоденется, но он и слова против не сказал, а у Лины язык не поворачивался заговорить сейчас о платье. В голове забилась малодушная мысль – «Только на один вечер, а потом сниму!». И увидев восхищенный взгляд Германа, Лина поддалась этой меркантильной мысли…

Вот только когда они зачем-то подъехали к районному ЗАГСу, Лина совершенно растерялась.

– Идем, – как-то слишком загадочно улыбнулся Герман.

Но Лина запретила себе верить. Вот прост запретила и всё. И молча последовала за мужчиной.

Они вошли в пустой холл.

Еще бы, время-то уже вечернее было, до закрытия несколько минут осталось. И Герман смело двинулся куда-то по коридору. Лина засеменила за ним. Обращая внимания на то, что сам-то он тоже переоделся. Утром на мужчине были джинсы, с футболкой и кожаной курткой, а сейчас строгий черный костюм и белая сорочка.

Герман остановился перед кабинетом, с вывеской «Зал №1» и попросил Лину снять манто. Девушка опять молча подчинилась. Стараясь выкинуть глупые мысли из головы.

«Это не правда, этого не может быть», – как мантра вертелись одни и те же слова в ее голове.

И когда в зале их ждала торжественно одетая, улыбающаяся женщина, то у Лины вдруг подкосились ноги, и она чуть было не упала, если бы Герман ее не придержал.

Лина плохо понимала, что та ей говорила, в голове в этот момент был какой-то белый шум. Единственное, что она смогла сделать так это вовремя сказать – «Да» на вопрос женщины – «Согласна ли она выйти замуж за Лисовского Германа Геннадьевича?», да подпись поставить, где потребовалось.

Все документы забрал себе Герман, в том числе и ее паспорт. Как они выходили из ЗАГСа, Лина плохо помнила, как садились в машину, вообще почти не помнила. Зато собственнический поцелуй мужчины, и фразу «Теперь ты точно моя. Никому не отдам», запомнила и эта фраза, кстати, ее отрезвила.

Лина с удивлением вдруг поняла, что вышла замуж, но на всякий случай все же переспросила Германа:

– Мы, что сейчас поженились что ли?

Посмотрев на растерянную и слегка дезориентированную девушку, Герман фыркнул, пытаясь сдержать смех, и сдавленно ответил:

– Да, сейчас поедим праздновать.

– А куда?

– В ресторан, только ты и я, – Герман выдохнул, пересадив девушку к себе на колени, – Ты прости, что не пригласил никого из твоих близких. Но мне пришлось торопиться. Я обещаю, что когда появится время, когда станет немного спокойнее, то мы обязательно отпразднуем с размахом.

Лина накрыла его губы пальцами, и закачала головой.

– Не надо с размахом, мне это все неважно. Мне другое важно, – она пристально посмотрела ему в глаза. – Ты зачем это сделал?

– Захотелось, – хмыкнул мужчина, с весельем смотря на девушку. – А ты зачем согласилась?

– Захотелось, – так же хмыкнула Лина, и не удержавшись рассмеялась.

Герман прижал ее к своей груди, чувствуя, себя очень странно. С одной стороны, эта свадьба зачем-то была нужна Лисовским, они же намекали оба, вот он и решил попробовать пойти в а-банк, и опять сыграть по их правилам. С другой стороны, он и сам планировал ее взять в жены. А с третьей стороны, ему ведь действительно понравилось то чувство, когда в ЗАГСе он понял, что Лина теперь полностью его. Жена… Хотя, конечно же, он никогда никому в этом не признается, даже самому себе…

А Лине в этот момент вообще не хотелось не о чем думать. Она решила, что раз жизнь подсунула ей этого странного мужчину, то она будет держаться за него и не будет сопротивляться. Ведь она так устала бороться со всем миром…

Они и правда приехали в ресторан, хотя Лине и не нужны были никакие рестораны. Ей хотелось совсем другого. Но приходилось сдерживать свою внутреннюю нимфоманку, о которой Лина даже не подозревала.

«Мда, у кого-то «внутренняя богиня», а у меня «внутренняя нимфоманка», – мысленно усмехнулась она, стараясь поменьше ерзать на коленях у Германа, который разговаривал с кем-то по телефону. Мужчина разговаривал по-немецки, и Лина конечно же не понимала ни слова. В школе она изучала английский, а в университете вообще латинский.

Ресторан оказался с классической русской кухней.

– Обожаю это место, – сказал Герман, когда официант посадил их за столик. – Я не стал брать ВИП-кабинку, потому что сегодня будет выступать известная пианистка Наталья Ванеска.

Лина слышала о ней. Они с тетей, как-то вырывались на ее концерт, когда она еще была не замужем. Оглянувшись, девушка поняла, что зал был полный.

– Это все на ее концерт пришли? – шепотом спросила она у Германа.

– Да, – кивнул мужчина.

– Ого, – только и смогла сказать она.

Герман хмыкнул, глядя на ошеломленную девушку.

– Я люблю классическую музыку, – пояснил он ей свой выбор.

– Я тоже люблю. Я почему-то от тебя не ожидала, мне казалось, что ты совсем другой.

Лина во все глаза смотрела на Германа. Ее муж терпеть не мог классическую музыку. В театрах он всегда зевал, и чуть ли не спал, хотя усердно делал вид, что ему все нравится.

Но когда появилась пианистка, и все встав со своих мест захлопали, в глазах Германа Лина увидела неподдельное восхищение. Но не самой девушкой, а явно ее талантом. И когда она начала играть Вивальди «Времена года», одна из любимых ее композиций, Лина окончательно влюбилась в Германа. Он не зевал, ему действительно нравилось…

Отыграв полностью Вивальди все четыре времени года, девушка, поклонившись и выслушав восторженные крики и громкие овации, а также получив подарки и цветы, ушла на перерыв.

Официанты тут же начали обслуживать столики приносить горячее (салаты, с напитками, им до выступления принесли), а Лина все еще сидела под впечатлением от сегодняшнего дня. И не могла вымолвить и слова.

– Не хотел портить вечер, – вдруг начал Герман, – но, наверное, все же стоит сказать тебе сейчас. Я в машине разговаривал со своим знакомым. Я, когда год в Интерполе практику проходил, с ним познакомился. Он немец. Я ему по твоему делу еще давно позвонил, до того, как вся эта заварушка со мной случилась. – Мужчина криво улыбнулся. – Так вот, он сегодня мне очень многое рассказал. Адвокат тебя за нос все это время водил. Муженька твоего бывшего год назад мертвым нашли. Подозревали его жену, но у нее алиби было, а исполнителя не нашли. Говорят, изменял он ей, вот она его и пришила. В общем, эта хитрая мадам начала процедуру усыновления над твоим сыном.