Выдохнув, Геля встала и взяв костыль пошла на кухню. Ходить на костыле оказалось невероятно сложно. Она ведь им так толком и не пользовалась. Михен даже в больнице на последние анализы носил ее на руках. И из больницы, и из машины, прямо до квартиры и до кресла донес.

Бабу Веру они по пути завезли к ней домой. Старушка сказала, что придет попозже, ей срочно понадобилось полить цветы. Хотя Геля подозревала, что она просто хотела оставить Гелю с Михеном и Ингой наедине. Вот и не стала напрашиваться в гости. А Геля бы сейчас не отказалась от ее общества, потому что сильно опасалась, приезда блондина.

Дойдя до кухни, Геля почувствовала, что пробежала целый кросс. Управлять костылем и одной ногой было очень сложно. А ведь ей с этим гипсом целых полтора месяца ходить, как сказал хирург.

Поморщившись, от не очень приятной перспективы, девушка вытащила из холодильника мясо, поставила его в микроволновку на разморозку, и начала чистить овощи. Надо было приготовить что-нибудь вкусненькое. И хоть как-то отблагодарить за помощь блондина.

Да, сейчас, когда все эмоции улеглись, и Геля наконец-то смогла по-человечески сходить в туалет, и даже принять душ, обмотав гипс пищевой пленкой, она стала понимать, как же много мужчина для нее сделал. И еще, она стала непроизвольно чувствовать вину перед ним.

Она столько гадостей уже надумала про Михена, а он, всего лишь хотел ей помочь… И так и продолжает помогать.

В голове у Гели произошел когнитивный диссонанс, когда Михен не стал настаивать, чтобы они вернулись к нему, и с улыбкой на лице повез их домой. А она уже настраивалась прямо в больнице закатить скандал, если он будет против. Но нет, мужчина сделал так, как она попросила, и даже больше. А Геля целый месяц вела себя, как хамка. И в больнице так же… Когда она увидела хирурга, которому наговорила много гадостей, то искренне попросила у него прощения. На что мужчина, хмыкнул, и махнув рукой, пробормотал: «Прощаю, и надеюсь, что больше вы никого запугивать не будете».

После этих слов Геля густо покраснела, и ей стало очень стыдно.

А теперь стыдно перед блондином!

И единственная возможность извиниться перед ним – накормить вкусным ужином. О чем-то большем, Геля старалась не думать. Но ласковые поцелуи блондина, каждый день, перед сном, нет-нет да прорывались в ее голову.

«Да… кажется этот гад приручил меня», – с какой-то веселой злостью подумала Геля, чувствуя, как увлажняется от одного воспоминания, о том, как именно он ее целовал. Целомудренно осторожно, и нежно, так что хотелось завыть в подушку от возбуждения.

Вот что ей делать, как быть дальше?

Может быть она его сегодня в последний раз видит? От этой мысли Геле стало почему-то не по себе.

И в то же время, она была бы рада, если бы он взял и просто исчез.

Он ведь ей помог? Сделал все, что сумел, и даже больше раз в сто, примерно, чем положено в таких случаях. Вон, отец родной не разу не позвонил.

Михен вернул Геле ее телефон и из пропущенных она видела только звонки друзей, клиентов, начальника, и всё… И ни одного звонка от отца.

Доведя до готовности мясо, Геля закинула обжаренные овощи, залила все соусом, и поставила тушиться на медленном огне.

А затем, чтобы отвлечься, открыла свой ноутбук, и электронную почту, но как подумала, что ей еще придется до комнаты хромать, так сразу же отвергла эту мысль.

– Нет, уж! – тоскливо усмехнулась она. – Сначала ужин, потом работа.

Да, за месяц Геля немного расслабилась. Она не отдыхала несколько лет, ни разу не ходила в отпуск, точнее ходить-то ходила, вот только в отпуске продолжала работать, ибо деньги нужны были постоянно и в больших количествах. Потому что Геля не только растила дочь, но еще и копила на первый взнос на ипотеку. Она не собиралась всю жизнь прожить в съемной квартире, хотелось иметь свой собственный угол. Да и у Инги будет где приткнуться в случае чего… На дедушку Геля больше не надеялась, после того, что случилось, она поняла, что отец вместе с внучкой вычеркнул их из своей жизни. Горько и тяжело было об этом думать, но, к сожалению, это так.

Выкинув тоскливые мысли из головы, Геля принялась за салатики.

Неизвестно по какой причине, хотелось сделать что-нибудь вкусненькое для блондина, чем-то его удивить. И мысль о том, что Михен владелец ресторана, и судя по разговорам не одного, была отвергнута сразу же. Потому что, как бы Геля не пыталась, но поваров-мастеров, готовящих для олигархов ей все равно никогда не переплюнуть. Поэтому она, просто сделала так, как было написано в книге рецептов ее матери. Ага, той самой книге, которую она украла у отца в документах, когда уезжала к тетке.

Когда стол уже был сервирован по всем стандартам этикета, в котором Геля поднаторела, работая официанткой в ресторане в далекой молодости, в дверь позвонили.

Забыв о костыле, Геля попрыгала в коридор, чуть было, не упав на полпути. Но стена помогла ей удержаться. И девушка смогла-таки открыть дверь.

– Мама! А дядя Михен говорит, что не останется! – хлюпая носом, с порога заявила Инга, и почему-то с обидой смотря на Гелю, будто это она виновата.

– Инга, я же уже объяснял, что не хотел бы вас стеснять, не переживай, завтра утром я увезу тебя в школу, как и обещал, просто сейчас вам наверняка хотелось бы побыть вместе, – сказал блондин, так и не заходя в квартиру.

А Геля даже растерялась от этих новостей, в совершенно не понимая, как себя вести. Ведь мало того, что она впервые за много лет решила накормить мужчину ужином, да еще и потратила на него столько сил и стараясь вложить всю свою благодарность, так этот мужчина отказался, под предлогом того, что он может помешать им, да еще и завтра пообещал увезти с утра ее дочь в школу.

– Ангел, – вырвал Гелю из собственных противоречивых мыслей блондин, суя ей под нос какую-то бумажку. – Справка, я Инге не стал отдавать, а то еще потеряет, положишь ей в дневник.

– Хорошо, – на автомате произнесла Геля, взяв в свободную руку справку.

– Все, девочки, я побежал, – пробормотал блондин, чмокнув в щеку насупленную Ингу.

А затем резко притянул к себе чуть было не упавшую Гелю, придерживая ее руками, что она даже среагировать не успела, обжег ее губы таким собственническим, поцелуем, что у девушки внизу живота все перевернулось. А этот белобрысый красавчик, оторвался от губ ошалевшей хозяйки, и строго, почти командным тоном, проговорил:

– Завтра жди, будет серьезный разговор.

И развернувшись быстро ушел.

Молча впустив надутую дочь, Геля закрыла дверь и привалилась к стене в коридоре, пытаясь разобраться в своих чувствах.

Она вдруг поняла, что ужасно обижена на мужчину за то, что он ушел, и эти мысли повергли ее в шок. Ей так же, как и Инге, сейчас захотелось позорно разреветься. Ведь этот наглый поцелуй, настолько сильно что-то затронул в ее душе, что девушка уже сама не понимала, что происходит.

– Мам, ой сколько вкусненького! Обожаю, как ты готовишь! – довольный голос дочери вырвал ее из водоворота собственных мыслей, и заставил спуститься с небес.

Мотнув головой, Геля попыталась отогнать от себя морок по имени Михен Махачутурян, и попрыгала на кухню, впервые за этот месяц ужинать вместе с дочерью.

– Как у тебя с уроками? – спросила Геля, непривычно тихую дочь. Девочка сосредоточенно пережевывала еду, и о чем думала, хмуря брови.

– Нормально все, я еще вчера все сделала, – ответила она, не глядя на мать. – Мы же с дядей Михеном все сделали.

– Ну да, конечно, – ответила Геля, качая головой. Михен ведь даже об этом подумал, и за неделю заставил Ингу нагнать программу по всем предметам, которую прошли ее одноклассники за три.

«Он нас приручил», – поняла Геля, когда укладывала Ингу спасть и сама ложилась рядом.

Ей безумно не хватало его присутствия. В квартире было слишком тихо, темно и даже мрачно, и не было больше нежного поцелуя на ночь.

Покрутившись на диване, Геля поняла, что не уснет, а только Ингу разбудит. Мысли ее нет-нет да возвращались к последним словам блондина, и от этого она чувствовала сильное смятение в душе.

И она решила попробовать поработать, но, как обычно, чтобы не будить дочь, слезла с дивана, и попрыгала к столу, мысленно матерясь, что тот находится слишком далеко и вообще, квартира-то у них очень большая, а раньше, казалось, что через чур маленькая. Но на половине комнаты, ее отвлек жужжащий телефон. Этот засранец был на зарядке и лежал возле дивана на тумбочке.

Закатив глаза, и скривившись так, будто наелась лимонов, девушка попрыгала к телефону, и когда добралась, мысленно уже сложила все знакомые ругательства на звонившего, но увидев на экране имя, зависла.

Это был Михен. Геля не помнила, чтобы забивала его номер в базу, видимо блондин, нагло похозяйничал у нее в телефоне, и сейчас на экране горело его имя.

Медленно взяв телефон, девушка, глядя на заснувшую дочь, включила его и, шепнув: «Минутку», – попрыгала на кухню.

Плюхнувшись с разбегу на стул, и пыхтя, как паровоз, Геля выдохнула:

– Да?

– Инга спит?

– Да, – коротко ответила Геля, недоумевая.

– Хорошо, – выдохнул блондин, будто тоже, как и Геля, только что прыгал на одной ноге. – Я не могу ждать до завтра, можно я зайду за тобой, и мы в машине поговорим, чтобы ребенка не будить?

– Ладно, – ответила Геля и уже собралась выключать телефон и идти одеваться, так как была в ночной сорочке и халате, но мужчина ее остановил:

– Тогда открывай, я у двери стою.

Геля зависла на пару мгновений, но все же попрыгала открывать.

Мозг отказывался анализировать не только действия блондина, но и собственные. То ли она устала, то ли настолько стала ему доверять, что сразу же пошла выполнять его просьбы. На Гелю это было не похоже совершенно. Но целый месяц в плену аппарата Елизарова, а также атаки блондина на расшатавшуюся психику девушки, по всей видимости, дали свои плоды… Но все эти мысли мелькнули в ее голове, настолько поверхностно, будто белый шум, что она даже не обратила на них внимания. Словно не она сама рассуждала о своем поведении, а кто-то другой, тот, кто способен видеть все со стороны.