Карловы Вары встретили их свежим морозным воздухом и снегом.

– Я специально взял билеты зимой, чтобы народу было поменьше, – пояснил ей мужчина. – Не люблю суету.

– Я тоже не люблю суету, спасибо, – улыбнулась она, рассматривая в окно такси причудливую архитектуру Чешского города, готовящегося к Рождественским праздникам.

Пока Геля была отвлеклась, Михен размышлял о насущных проблемах. Он хотел жениться на Ангеле, но дед к сожалению, уперся, как баран. Блондин даже познакомил их уже, и она ему понравилась.

– Сильная женщина, и вредная, как твоя бабка, – охарактеризовал ее дед. – Но жениться не позволю. Держи в любовницах. Она и так рада будет.

– А бабушка, была бы рада? – спросил его Михен.

– То была совсем другая ситуация, – недовольно фыркнул дед.

– Какая разница?

– Твоя женщина согласится родить тебе детей? Наследников?

Михен поник. Заставить Гелю родить, это та еще задачка.

– Вот если забеременеет, тогда я подумаю, – ухмыльнулся дед.

На этом их разговор был закончен, и больше к нему дед не желал возвращаться.

И блондин решился на небольшую хитрость – подбросить девушке другие таблетки. Вот только сейчас опасался, ее реакции, когда она узнает о беременности. Учитывая характер Ангела, он понял, что она способна и на аборт сходить, а ему даже не сказать о своей беременности.

Но не рискнуть он не мог…

Расположившись в гостинице, а также записавшись в санаторий на процедуры, Михен повел девушку в ресторан.

Геля все время молчала и о чем-то сосредоточенно думала. А Михен не спешил прерывать эту тишину. Он наслаждался вкусным вином, едой и красивой девушкой, которая возможно очень скоро, станет его женой. Это странно, но они оба с Гелей не стеснялись молчать в обществе друг друга. Это расслабляло мужчину, и он еще больше ценил ее. А самое главное, еще сильнее хотел иметь от нее ребенка.

Встречи с психологом он не прекратил, и когда ситуации в их отношениях с Гелей обострялась он звонил ему, и тот всегда давал очень дельные и полезные советы.

Но блондин все равно чувствовал, что Ангел может в любой момент от него уйти. И он не сможет ее удержать. Вот и хотел привязать к себе всеми возможными способами. Квартира, дорогие подарки, не в счет. Он видел, как Геля ко всему этому относилась. А вот искренняя любовь к ней и ее дочери, это она ценила гораздо сильнее, чем любые материальные блага. И мужчина понял, что рискнет. Он подменит её таблетки, и будет пристально следить за её состоянием. А если она вздумает решиться на аборт, то он ее просто запрет до родов в своем доме, как он это уже когда-то делал. И плевать на последствия… Уж блондину-то не привыкать к выкрутасам его ежика. С ее колючками он научился справляться.

Увидев у мужчины странную улыбку, Геля напряглась. Она знала, что когда этот несносный блондин смотрит на нее вот так, то значит он задумал, какую-то «бяку». Вот только какую, выяснить она сможет, только лишь, когда эта самая «бяка» настанет.

Геля улыбнулась своим мыслям. Ведь все его «бяки» в итоге ей нравились, и ничего такого сверхстрашного мужчина никогда и не делал. Просто она, учитывая свой опыт, видела во всех его подарках подвох. Вот и реагировала каждый раз так, как в старой русской поговорке: «Обожжётся на молоке, а дует на воду».

Пока Геля размышляла над своей реакцией на подарки, то автоматически скользила взглядом по практически пустым столикам ресторана. И наткнулась на НЕГО.

– Что случилось? – тут же напрягся Михен, заметив, как побледнело лицо девушки. – Ангел?

Блондин начал автоматически оглядываться, и заметил двух мужчин, ужинающих в другом конце зала и что-то увлеченно друг другу объясняющих. Мужчина четко понял, что Геля в этот момент смотрела на одного из них.

– Мне не хорошо, – дрожащим голосом сказала девушка. – Я хочу уйти.

Её глаза увлажнились, а руки затряслись. Геля кое-как поставила бокал с вином на стол, чудом не уронив его.

Михен еще раз пристально посмотрел на мужчин, изучая и запоминая их лица, и перевел взгляд на бледное лицо своей любимой, а затем начал подниматься из-за стола.

– Идём.

Он помог подняться, Геле, и подхватив ее под руку, повел к выходу, стараясь закрыть своим телом, от глаз незнакомцев.

Когда они оказались в номере, Геля убежала в ванную и закрывшись там, сидела больше двух часов.

Михен порывался войти к ней много раз. Но чувствовал, что сейчас она должна побыть одна и успокоиться, иначе он рискует нарваться на ее агрессию.

Когда Ангел вышла, то ее глаза и нос были красными.

Михен в этот момент сидел за столиком, с ноутбуком, и занимался работой, чтобы хоть как-то отвлечь себя. С тревогой и немым вопросом во взгляде, он посмотрел на девушку.

Геля села на кресло за столик, рядом с мужчиной, и безо всяких предисловий начала рассказывать:

– Мне было двадцать, когда я познакомилась с ним. Я устроилась к его отцу помощницей секретаря в адвокатскую контору. Мне пришлось выйти работать, так как муж попал в тюрьму, а мне надо было чем-то кормить Ингу и себя. Сидеть на тетиной шеи я не могла. Она и так для меня слишком много сделала. За Ингой присматривала. Доучиться я не успела, так как ушла в академический отпуск из-за беременности. А Макса, отца Инги, посадили, за какие-то махинации. Я так и не могла понять, за что. Поэтому пошла тогда к самому лучшему адвокату в нашем городе, он пообещал заняться делом Макса, и позволил отработать свою работу, помогая его секретарю. Он с моей тетей был знаком, вот и… В общем, я согласилась, – взяв стакан, она налила себе воды из графина, и сделав глоток, продолжила: – Работы было много. Но я не роптала, так как надеялась на то, что Валентин Михайлович, поможет с делом Макса. Однажды в офисе появился его сын, он тоже был адвокатом, ездил куда-то в командировку, вернулся. Я тогда даже внимания на него не обратила. Мне не до этого было, работы было слишком много. Зато он обратил. А через пару месяцев Валентин Михайлович объявил мне, что именно его сын будет заниматься делом Макса.

Я еще обрадовалась, так как до этого от знакомых узнала, что сын Валентина Михайловича блестящий адвокат, еще ни одного дела, за которое брался не проиграл. Его имя, – Геля остановилась, и не смогла произнести. Но Михен молчал, боясь прервать девушку, так как она впервые за целый год совместной жизни, решилась открыться ему, и он понял, что должен выслушать всё до конца. Сделав несколько жадных глотков воды, Геля махнула рукой: – Неважно. Он тогда пригласил меня зачем-то в ресторан на обед. Под предлогом того, что хочет накормить, а заодно дело обсудить. Я отнекивалась, но он шутками меня успокоил, сказав, что смотреть на мой изможденный вид, в течении двух месяцев уже устал. Марина Борисовна, секретарь, которой я помогла, меня подтолкнула, сказав, что ОН нормальный мужчина, ничего плохого не сделает, ему, кстати, тогда двадцать семь было. – Геля поставила стакан на стол. И взявшись за поясок своего халата, начала его теребить, и смотреть куда-то вдаль, вспоминая своё прошлое. – Тогда я сама не поняла, как… но из ресторана мы поехали к нему домой, якобы захватить какие-то еще одни документы. Я не знаю, все было так странно, словно в тумане и тело горело. – Геля выдохнула шепотом: – От возбуждения.

А Михен задержал дыхание, понимая, что тогда произошло с девушкой.

– Я потом больше не хотела, – продолжила Геля. – Мне было противно, что я умудрилась предать Макса. А ОН меня успокаивал, что это нормально, это просто физиология, так бывает. Я одинокая, уставшая девушка. Со всеми бывает.

Геля посмотрела на Михена и ее лицо исказилось.

– Но я-то себя знала, я не могла просто взять и… Я любила Макса! И поэтому решила отказаться от услуг, уйти из конторы.

Геля опять схватилась за стакан, но он оказался пуст. Тогда Михен выхватил его из трясущихся рук девушки, и налил в него из графина воды.

– Я уволилась, – продолжила она, после того, как опять сделала несколько жадных глотков. – А через пару дней, мне позвонили, и сказали, что Макс хочет со мной встретиться. Я даже удивилась тогда. Назначать свидания было очень сложно, нужно было кучу инстанций пройти, а тут… Но я все равно пошла. Конечно же, я не хотела ему что-то рассказывать. Человек и так сидит в тюрьме, и узнать о предательстве жены… это слишком. Я думала, что честно признаюсь ему во всем, когда он выйдет. И тогда пусть решает, прощать ему меня или нет. А когда я пришла к Максу, он мне сказал, что уже все знает, и приказным тоном мне заявил, чтобы я не выделывалась и почаще ноги перед адвокатом раздвигала. А то ему надоело на зоне чалиться.

Геля мрачно усмехнулась.

– Я тогда, как оглушенная вышла, мне было так… Я не знала, что мне делать. С одной стороны, я винила себя, и понимала Макса, что он злиться на меня, с другой, он со мной таким холодным был, с такой ненавистью разговаривал.

А потом позвонил ОН, и сказал, что готов работать над делом моего мужа, если я вернусь и уже буду работать его личным секретарем. И я согласилась, даже не представляя на что подписываюсь.

Я не знаю, почему, но каждый раз, я будто горела, во время наших с ним встреч, – Геля сглотнула, подкатывающую тошноту к горлу. А Михен почувствовал себя в этот момент полным дерьмом. – Макс требовал встреч почти каждую неделю, я приходила, и он твердил, чтобы я ни в чем не отказывала его адвокату.

Я тогда была, как во сне, мало что понимала. Понимала конечно… Но… Всё было, будто мимо меня… Мне сложно объяснить, – Геля пожала плечами, и опять скривилась. Но справившись с собой, продолжила:

– Он был жестоким любовником. Секс с ним был всегда очень болезненным. Но я всегда испытывала оргазм. Он убедил меня, что я мазохистка. Что мне нравится именно такой секс.

Геля передернулась, вспоминая его «игры».

– Тетя заметила, что со мной что-то не так…

Я с ней разругалась тогда, чтобы она не лезла в мою жизнь. Она потом вместе с Ингой пришла ко мне на работу, мириться. Мы утром поругались, – уточнила она. – А Инга, она же совсем маленькая тогда была, схватила чай, который мне ОН сделал. – Геля зарылась в свои отросшие волосы, пальцами. – ОН говорил, что ему нравится, когда я чай пью, который ОН готовит. Ну я и пила, без задней мысли. И Инга выпила. А ей почти сразу плохо стало. Аллергический приступ. Не знаю, как, но я поняла, что дело в чае. Я слила его в бутылочку Инги, на автомате, пока скорую ждали, и мы поехали в больницу. А может это и тетя была, не помню уже нихрена, – горько усмехнулась Геля. – Ее кое-как откачали. Мы сдали бутылочку с чаем в лабораторию на проверку. У тети там знакомая какая-то работала. Вот они по-быстрому и проверили. Оказалось, что там было химическое вещество. Наркотик. Он возбуждает, – Геля с шумом выдохнула.