— Э-э… ну, честно говоря, на восемь. — Я снова опустилась на стул у барной стойки и постаралась привести мысли в порядок. Господи, ну и как же я теперь отделаюсь от Оле? Ох, если бы только мне не пришла в голову эта безумная идея — выйти из своего номера! — Э-э… ты на меня не злись, ладно? Но будет как-то немного странновато, если мы будем его дожидаться вдвоем. Я не думаю, что…

— О, понимаю, понимаю, — сказал Оле и опустился на стул рядом со мной. — Я совсем не хочу испортить тебе свидание.

— Хорошо.

— Не волнуйся, я слежу за дверью и, как только зайдет твой бойфренд, сделаю вид, что не знаю тебя. Притворюсь, что я просто нажравшийся тип, который сидит рядом с тобой в баре. Дайте мне, пожалуйста, виски. Двойной. Или тройной, если такой имеется. Безо льда.

Я потягивала свое шампанское. Какое неприятное стечение обстоятельств. Раз в жизни человек собрался себя убить и…

Может, мне просто крикнуть: «А, вон же он!» — выбежать в фойе и свалить в свой номер прежде, чем Оле поймет, в чем дело. Это был единственный способ убежать от него, который мне пришла в голову.

Я посмотрела на стеклянную дверь. В фойе торчала целая группа японцев. Отличный повод. Мне жутко хотелось выбраться из бара.

— А, вон же… — начала я, но тут Оле разрыдался. Он положил голову мне на плечо и стал плакать. Официант поставил перед нами стакан с виски и окинул меня сочувственным взглядом.

— Вот дерьмо… — сказала я.

— Да-а-а, та-ак впо-о-олне можно выразиться, — всхлипывая, произнес Оле. Какое-то время я не мешала ему плакать. Но, почувствовав, что мое платье промокло от слез, и ощутив на коже соленую влагу, я мягко отодвинула от себя Оле.

— Ну-ну, — сказала я. — Все не так уж плохо. По данным статистики, шестьдесят процентов женщин изменяют своим мужьям. А семьдесят процентов мужчин изменяют своим женам.

Оле засопел:

— Я не думал, что попаду в число тех, кому изменяют. Я всегда полагал, что у нас с Миа нечто особенное.

— Но это так. Несмотря на…

— Ты думаешь? Вот что я тебе скажу. Это продолжается уже несколько лет. Она уже не первый год мне изменяет, теперь я в этом абсолютно уверен. А я-то, дурак, совершенно ничего не замечал. И дальше продолжал бы в том же духе, если бы вчера не вышел на пробежку к Ахенскому пруду и не встретил случайно коллегу Миа.

— Да-да, все эти совпадения, — сказала я.

— Действительно, обычно я бегаю в Штадт-парке, — откликнулся Оле. — Ну, как бы там ни было, мы очень мило пообщались с коллегой Миа, и из нашего разговора выяснилось, что эта самая коллега ничего не знает ни о каких курсах повышения квалификации в Штутгарте. Она думала, что мы с Миа месяц назад ездили в Париж.

— Что, серьезно? Вы ничего об этом не рассказывали. — Да потому что мы не были ни в каком Париже! — заорал Оле. — Тогда Миа была на курсах повышения квалификации, а я оставался один дома. Прости, я не хотел на тебя кричать.

— Ничего. Так, значит, она была не в Париже, а на курсах повышения квалификации?

— Нет! Ты что, не понимаешь? Она врет мне и всем остальным без зазрения совести. Им она говорит, что со мной в Париже, а мне — что на курсах повышения квалификации. А на самом деле…

— Ах, вот оно что…

— Ну, в общем, я остался дома и притворился, что ничего не знаю. Тогда я и, правда, ничего не знал. Я думал, может, эта самая коллега просто болтает зря или перепутала что-то и все это вполне безобидно… Но сегодня утром Миа уехала в Штутгарт на курсы повышения квалификации. И я отправился за ней.

— В Штутгарт?

— Нет! — опять завопил Оле. Бизнесмены с любопытством на нас взглянули. Оле пришлось понизить голос. — Всею лишь до ближайшей стоянки. Там она оставила машину и пошла за покупками. Купила нижнее белье! Темно-красное!

— Хм-хм, — сказала я. — И ты все время за ней следил?

Оле кивнул:

— Да, я следил за своей женой, как жалкий второсортный частный детектив. В торговом центре, в отделе нижнего белья, мне пришлось нырнуть за полки с бюстгальтерами. Остальные покупатели подумали, что я извращенец.

— Наверное, — автоматически выдала я. — То есть, я хотела сказать, ну что ты!

— Мой кабинет сегодня был закрыт целый день, — продолжал Оле. — Моим помощницам пришлось все утро звонить пациентам, чтобы отменить все назначенные на сегодня визиты. Потому что доктору нужно было шпионить за собственной женой. На чем я остановился?

— Что было после того, как Миа купила нижнее белье?

— Она прошлась по бутикам с неподдельным интересом, и я уж было решил, что она придумала всю эту историю с повышением квалификации, чтобы спокойно прошвырнуться по магазинам. Но потом в кафе на Эренштрассе она встретилась с этим мужиком.

— Вот с этим, с которым она была только что?

— Ну, естественно, с этим, — вздохнул Оле. — Он тут же принялся облизывать своим языком ее шею, даже не оставив мне времени подумать, не один ли это из тех кузенов, с которыми я не знаком.

— А потом?

— О, это было отвратительно. Они, держась за ручку, добежали до ближайшей стоянки такси и взяли машину до этого отеля.

— А почему они не взяли ее машину? — спросила я. — Или его?

— Понятия не имею. — Оле бросил на меня сердитый взгляд. — Это никакой роли не играет.

Я думаю, они так сильно друг друга жаждали, что не хотели терять время и стали друг друга щупать уже в такси. К тому же от Эренштрассе досюда расстояние приличное, и, может быть, они просто испугались, что их увидят. Как бы там ни было, они поехали на такси в этот отель. Ты знаешь, сколько здесь стоит ночь? Я кивнула.

— Надеюсь, этот подонок хоть сам заплатит, — возмущался Оле. — А то нижнее белье и так дорого.

— А как тебе удалось проследить за такси? — спросила я.

— На другом такси. Я был в шоке и плохо соображал, что делаю.

— А вот таксист уж точно обрадовался, — предположила я. — «Поезжайте вон за той машиной»… Он наверняка много лет ждал подобного момента.

— И я дал ему десять евро чаевых. Миа с этим типом сняли номер и проторчали там все время после обеда и до самого вечера. Я был просто сам не свой. Не знал, что мне делать.

— Это я могу понять.

— И я сел в баре и стал ждать. Не знаю, чего я хотел добиться, но в голове у меня не прояснилось. Потом эти двое все-таки вышли сюда. Я весь сжался в углу, хотя они все равно смотрели только друг на друга. И она все время так странно хихикала.

— Может, в носу у нее было щекотно от его языка, — предположила я.

— А потом вошла ты. — Оле поднял глаза. — Как ангел в этом красном платье. Я подумал: ну вот, у меня начались галлюцинации! Но, с другой стороны, я испытал облегчение. Честно, не знаю, что я делал бы, если бы ты не пришла. Скорее всего, подошел бы к этому типу и начистил ему морду.

— Да нет, навряд ли. Я так не думаю.

— Вот и я так не думаю, — сказал Оле и весь поник. — Я трусливо забился в угол и еще дыхание задержал, чтобы меня не заметили. Ужас. Ну что я за тряпка!

— Ты не тряпка. Ты просто в шоке.

— Да-да, конечно. Слава богу, что ты теперь здесь. — Оле вытер слезы. — Господи, как же это больно! Серьезно! Слушай, ты радуешься прекрасному вечеру, а я тут ною. Ты не думай — мне стыдно. Мне правда жаль.

— Да ладно. Давай-ка выйдем, поищем тебе такси, и ты спокойно…

Оле покачал головой и посмотрел на часы:

— А пунктуальностью он, похоже, не отличается. Этот твой Джо.

Оле словно приклеился к своему стулу. Никак не отодрать. Я повернулась к двери. Японцев в фойе уже не было. Но у стойки администратора как раз стоял мужчина. Я могла бы выбежать к нему и притвориться, что он и есть Джо. Но вовремя заметила, что у него сильно оттопыренные уши. Даже на расстоянии они выглядели кошмарно. Мне не хотелось, чтобы Оле подумал, будто я западаю на мужчин с такими ушами.

— В «Лексингтоне» Миа получила бы скидку как сотрудник, — сказал Оле. — Но там ей неудобно встречаться со своим любовником. Глупо, да? А можно мне, пожалуйста, еще виски? Двойной, а лучше тройной.

— Вопрос в том, почему они не встречаются у него дома.

Оле пожал плечами:

— Может, он просто далеко живет. Или у него какая-нибудь грязная маленькая комнатушка.

— Или он тоже женат.

— О боже, — сказал Оле. — Вот свинья.

— Я думаю, для них обоих это всего лишь временное увлечение. А вот их семьи для них важны, и они не хотят от них отказываться, — предположила я. — Если ты притворишься, что ни о чем не знаешь, все со временем забудется и вы с Миа счастливо проживете вместе всю жизнь.

— Ты что, спятила? — закричал Оле. — Это что за такие странные отношения получатся? — Он снова посмотрел на часы. — Может, твой Джо застрял в пробке? Откуда он едет?

Прямо из загробного мира. И с косой наперевес.

— Из… э-э… Франкфурта.

— О, — сказал Оле. — Надеюсь, он говорит не на этом ужасном гессенском диалекте1. Ты как- то обмолвилась, что совершенно не находишь его сексуальным.

— Да, не нахожу. Но Джо говорит на абсолютно правильном немецком языке. Он родом из… э-э… Бремена.

— Ага, если он придет, — произнес Оле. — Нехорошо заставлять человека ждать одного в баре.

Постепенно он начинал действовать мне на нервы.

— Слушай, я и одна подожду с большим удовольствием. На твоем месте я бы сейчас поехала домой.

— Это исключено. Я не позволю, чтобы на тебя глазели какие-то незнакомые мужики.

— Да никто здесь не смотрит на меня, — возразила я.

— Ну конечно. Все пялятся. У двух типов вон там уже слюнки текут. Это платье, оно… очень пронзительное.

— Хм, спасибо.

— Серьезно. Я еще ни разу не видел тебя в нем. Еще эти туфли…

— Они у меня уже давным-давно, — зачем- то приврала я.